Саймон Грин - Стражи Хейвена
— Наверное, кого-то ждала, — предположила Фишер. — Боумена, например.
— Пожалуй, — согласился Хок. — Это объясняет, почему он оказался в коридоре… Ладно, давай дальше…
— А что нам искать кроме окровавленной одежды?
— Что попадется на глаза. Узнаем, когда найдем.
— Здорово придумано, Хок.
— Рад, что тебе по душе.
Они медленно и методично осматривали комнату. Осмотр не занял много времени. Шкаф пуст, только на столе валялось несколько безделушек. Ничего не разложено по полкам. Хок заглянул под кровать, но обнаружил там лишь треснувший ночной горшок и толстый слой пыли. Поднялся и снова оглядел комнату. Фишер стояла возле стола.
— Нашла что-нибудь?
— Не уверена. Посмотри сам.
Хок подошел к ней. Фишер держала в руках небольшую деревянную шкатулку. Дерево было прекрасно отполировано, но в целом шкатулка не отличалась ничем примечательным. Хок удивленно поднял глаза на жену. Она, улыбнувшись, открыла крышку. В свете лампы блеснула груда колец, серег и ожерелий: золото, серебро, изумруды, рубины и бриллианты — все было перемешано в полном беспорядке.
Хок, вытащив из груды украшений одно кольцо, повертел его в руках.
— Красивая вещь.
Положив кольцо обратно, он задумчиво взглянул на драгоценности.
— Эта шкатулка стоит уйму денег, больше, чем мы с тобой вместе заработаем за год. А ведь Кэтрин даже не заперла ее.
— Значит, либо она просто беспечна, либо дома у нее драгоценностей побольше.
— Это меня не удивило бы. Ну и что ты думаешь?
— Сам посуди, Хок. Предположим, Кэтрин и Боумен договорились убить Блекстоуна по тем причинам, о которых мы уже упоминали. А затем Кэтрин решает, что Боумен ей уже не нужен, у нее достаточно денег и прекрасная репутация. Он приходит к ней, они ссорятся, дерутся, и она убивает его.
— Чем? — спросил Хок. — Где орудие убийства? Когда мы появились, она стояла около тела, так что у нее не оставалось времени спрятать что-нибудь. Вспомни, она ведь была полностью одета, на ней не видно ни капли крови. Да и кроме того, вряд ли женщина может убить мужчину подобным образом. Даже будь у нее оружие, ей не хватило бы сил.
— Когда люди вне себя, они способны на все, — возразила Изабель.
— Да, вероятно, ты права. Давай проверим остальные комнаты.
Следующей оказалась ванная. Хок и Фишер остолбенели при виде изразцовых стен и огромной фарфоровой ванны. Почти бассейн — шесть футов в длину и три фута в ширину. За ванной стоял изящный фарфоровый столик с зеркалом и прекрасный резной деревянный шкафчик.
— Вот это настоящая роскошь, — мечтательно сказала Фишер, нежно проводя рукой по ванне. — Никаких медных котлов, Хок, хватит. Я хочу такую же.
— Смеешься? Ты представляешь себе, сколько она стоит? Кстати, я слышал, что все это вредно для здоровья.
— Вредно? Разве ванна может повредить здоровью?
— Представь — пар, да еще в закрытом помещении… Быстро заработаешь ревматизм.
— Но зато как приятно! Попробуй, какая гладкая поверхность. Представь себя в ней, в горячей воде, в душистой пене… — Она оценивающим взглядом посмотрела на ванну. — Пожалуй, мы поместились бы в ней вдвоем.
— Закажу такую же завтра, — пообещал Хок. — Но для ее оплаты тебе придется просить повышения по службе.
Они рассмеялись и принялись осматривать комнату. Здесь ничего существенного не оказалось, и они быстро справились с осмотром.
— Ну не знаю, — вздохнул Хок. — Как ты думаешь, под шкафом ничего не может быть?
— Не думаю. Разумеется, есть вполне надежный способ проверить…
— Ты думаешь, я такой псих, что буду поднимать шкаф? Глубоко заблуждаешься, дорогая. Я спросил мимоходом. Идем дальше.
— Следующая — комната Блекстоуна.
— Быстренько ее осмотрим, только чтобы убедиться, что в ней для нас нет ничего интересного.
— А как поступим с Боуменом? — внезапно спросила Фишер.
— Что тебя беспокоит?
— Мы же не оставим его валяться посреди коридора. Давай перетащим в ту комнату. Тогда он не будет хотя бы мешаться под ногами.
— Хорошо придумано, — одобрил Хок. — Давай перетащим его.
Они, выйдя из ванной, подошли к трупу. Мертвый Боумен казался меньше, чем при жизни. Хок подхватил его за плечи, Фишер за ноги; приподняли, оторвав от ковра, пропитанного кровью.
— А он тяжелый, — проворчала Фишер, спиной открывая дверь в комнату.
— Нахалка, — возмутился Хок, — ты тащишь легкую часть, а на меня он еще и смотрит в придачу.
Втащив тело в комнату, они положили его на пол рядом с Блекстоуном. Перевели дыхание и осмотрелись. Кровавый след на ковре наверняка не понравится Гонту, который любит чистоту. А что делать?
— Не похоже, чтобы здесь кто-нибудь побывал, — заметила Фишер.
— Да, но лучше все же проверить. Такой беглый осмотр не займет у нас много времени.
Они осмотрели стол, шкаф, заглянули под кровать. Никаких следов оружия или окровавленной одежды.
— Все равно нужно было проверить, — размышлял вслух Хок, выходя в коридор.
— Да я и не спорю. Не далеко же мы с тобой продвинулись…
— Да, не очень. Но разве это так уж необычно? Такая у нас работа. Загадка убийства в запертой комнате — для экспертов, а обыск — наше дело.
— Конечно. Раз уж мы здесь, значит, наше дело. Чья комната следующая?
— Боумена.
Комната чистая и аккуратная, постель не смята. Меч Боумена висел в ножнах рядом с кроватью. Хок вытащил его — лезвие оказалось чистым. Проверил балансировку и одобрительно кивнул. Отличный клинок — длинный, тонкий и блестящий.
— Дуэльный меч, — прокомментировала Фишер. — У Боумена была репутация завзятого дуэлянта.
— Но она ему не помогла. Кстати, почему он не взял с собой меч? Находясь в чужом доме вместе с убийцей…
— Да, но на любовные свидания оружие обычно не берут.
— Если он шел на любовное свидание.
— Наверняка. Разве нет?
Хок пожал плечами. Он вложил меч в ножны и быстро осмотрел комнату. Фишер помогала ему, но без энтузиазма.
— Пустая трата времени. Нам никогда ничего не отыскать, — сказала она.
— Может, ты и права, — согласился Хок, — но искать мы обязаны. Что если мы упустим важное доказательство только из-за собственной лени?
— Да я понимаю… Кто следующий?
— Сталкер.
— Ты серьезно? — Фишер подозрительно посмотрела на мужа. — Ты действительно подозреваешь Адама Сталкера? Он ведь герой, настоящий герой! Великий человек нашего города! Легенды о нем я слышала еще в детстве.
— Не верю я песням и легендам, — проворчал Хок. — И мы обследуем его комнату.
