Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)
Видя, каких высот достигла эта, в прошлом отсталая страна, у Мельхиора возникло чувство нескрываемого удивления тому факту, что население Иудеи, несмотря на то, что ее нынешний правитель фактически заново отстроил множество новых городов, перестроил старые, и создал предпосылки для построения великой торговой державы на пересечение торговых путей востока и запада, так ненавидело собственного царя-реформатора. Патриархальное иудейское общество с его монотеистической идеологией, не могло простить царю ни его идумейского происхождения, ни его фактического назначения на престол из Рима, ни его тяге к элинистической и римской культурам, ни ближайшему окружению, в котором было немало выходцев из Рима, Греции, Вавилона и других стран. Но главное, чего не могли простить Ироду — это его терпимого отношения к языческим религиям, распространенным в то время в самых передовых державах средиземноморья. По сути дела Ирод и Август во многом были похожи друг на друга, что в немалой степени способствовало их сближению, но оба они страдали одним общим недостатком. Построив великие государства с развитой экономикой, правом и военной мощью, обоим им недоставало, объединяющей разноплеменные народы своих стран, идеологии. По началу, когда Квинт Аркус обратился к Мельхиору с предложением принять участие в своем, грандиозном по замыслу, проекте, у него были огромные сомнения на этот счет. Ведь, по сути, весь проект был направлен на свержение династии Иродионов, и замещение ее новым царем из патриархальной иудейской верхушки. Для Иудеи это могло означать лишь одно — конец всем реформам и преобразованиям Ирода, но, поразмыслив, Мельхиор понял, что речь шла вовсе не о личности нынешнего царя, а о тех, кто мог бы захватить власть в стране после его смерти. Все интриги и заговоры в среде ближайшего окружения Ирода, говорили о том, что ничего хорошего никто из них не готов привнести в процветание своей страны. Поскольку Ирод был стар по Земным меркам (ему было уже за семьдесят), и, к тому же, неизлечимо болен тяжким, очень запущенным онкологическим недугом(о чем Мельхиор узнал от придворных лекарей), он для себя решил, что лучше будет, если он, Мельхиор, примкнет к Квинту и его соратникам, которые надеялись, что благодаря осуществлению их проекта, удастся в скором времени создать ту самую, недостающую объединяющую идеологию. В этом мире, в который Мельхиор был заброшен волею судьбы, огромная роль принадлежала личностям, и, как он считал, для расцвета прогресса на этой планете, необходимо было создать условия для поддержания великих личностей, а одной лишь военной и экономической мощи для этого было недостаточно. Монотеистическая религия могла бы взять на себя эту сложную миссию, но, при этом это должна быть совсем иная, новая религия, не та, которую проповедовали иудейские священники, которая отстаивала интересы правящей элиты, а такая, в которую бы поверили широкие массы населения, где раб уверовал бы, что все люди равны, где бедняк мог бы получить надежду на обогащение, где царь точно бы знал, что кроме его золота и власти, есть могущественная сила, стоящая и над ним. Другими словами, нужна была вера в добро и справедливость. Именно это явилось решающим фактором, благодаря которому Мельхиор оказался в одной команде с Квинтом и Изидой.
Оказавшись в гостиной, куда его проводил Исхакх, Николай, к своему удивлению, обнаружил Мельхиора в обществе двух молодых женщин. Увидев их, он замер не находя подходящих эпитетов, буквально онемев от их красоты. Заметив замешательство Николая, Мельхиор поднялся и подошел к Николаю, чтобы поприветствовать его.
— Вот уж не ожидал, что когда-нибудь удостоюсь такой чести приветствовать в своем доме столь выдающегося человека. — Сказал Мельхиор, тепло обнимая гостя. — Что же привело тебя, мой друг, в мое скромное жилище?
— Во-первых я рад видеть тебя, Мельхиор в добром здравии, — ответил Николай, — а во-вторых, это я должен благодарить тебя, мудрейший Мельхиор, за то, что оказал мне честь, позволить навестить тебя, хотя, должен признаться, далеко не праздное желание повстречаться со старым знакомым привело меня к тебе.
— Итак, ты пришел ко мне по делу, и как я смею догадываться, весьма важному, коль скоро царедворец твоего ранга лично решил сообщить мне о нем.
— Ты весьма проницателен, мой друг, — ответил Николай, продолжая бросать восторженные взгляды на двух незнакомок. — Скажи, — спросил он шепотом, — кто эти прекрасные нимфы?
— Позволь представить тебе моих дальних родственниц. — С усмешкой ответил Мельхиор. — Эта очаровательная брюнетка — моя кузина Саломея, а эта восхитительная блондинка — моя племянница Гелома. Они решили навестить старика Мельхиора и немного погостить у меня. Так что же за дело у тебя ко мне, уважаемый Николай?
Николай несколько замялся, усаживаясь в предложенное ему мягкое кресло, многозначительно взглянув в сторону женщин.
— Можешь не беспокоиться, Николай! От них у меня нет секретов. Говори же, что привело тебя ко мне?
— Как тебе, наверное, известно, — начал Николай, слегка откашлявшись, — государь наш, Ирод Великий, давно страдает неким недугом. Не далее, как вчера, у него случился новый припадок, а наши олухи-лекари ничем не смогли облегчить его страдания, и, только под гневным оком царя, один из них признался, что получал от тебя некие снадобья, которые помогали царю. Это так?
— Не буду скрывать, я действительно готовил некоторые лекарства, способные снять сильные боли.
— В таком случае, мудрейший Мельхиор, позволь мне передать просьбу нашего повелителя, прибыть к нему во дворец вместе со своими чудо снадобьями.
— Как я могу отказать в столь ничтожной просьбе великому царю! Конечно я немедленно отправлюсь во дворец, и сделаю все, чтобы облегчить страдания нашего повелителя. Вот только захвачу нужные лекарства. Саломея, пожалуйста, пойдем, поможешь мне, — обращаясь к Изе вкрадчиво попросил Мельхиор.
Иза, извинившись перед гостем, поднялась и проследовала вслед за Мельхиором.
— Ты с ума сошел, Мельхиор! — взволнованно прошептала Иза, когда они вышли из гостиной. — Как можно было соглашаться на это безрассудство. Мог бы просто дать Николаю лекарства для царя и все.
— Ты же слышала, царь пригласил меня во дворец. Ответить отказом — это значит оскорбить царя, а значит навлечь его гнев. Это как раз то, что нам сейчас совершенно ни к чему. Не волнуйся, ничего со мной не случиться. Я сам дам лекарства Ироду, чем, я не сомневаюсь, заслужу его доверия, а заодно, повыведываю о том, что у него на уме. Это для нас тоже не будет лишним. Царь страдает сильнейшими желудочными болями. У него сильно запущенная онкология. Так что дай мне что-нибудь сильнодействующее.
