Господин маг - Дмитрий Олегович Смекалин
Дальше шло описание, как надо тушку за ноги на ветку дерева подвесить и «чулком» шкуру снять, выворачивая ее наизнанку и подрезая сухожилия. Петя слушал с интересом. Наверное, не самая приятная работа, но если хочешь хорошую шкуру получить, о брезгливости лучше забыть.
Потом Рябчиков шкуру в герметичный кожаных мешок убирал и либо дальше охотился, либо домой возвращался.
Дальнейший процесс выделки тоже оказался не слишком сложен. Сначала надо начерно ножом мездру вычистить, потом вывернуть мехом наружу и старательно мех намылить в воде с добавлением дезинфицирующего зелья.
— Чтобы паразитов никаких не осталось, — пояснил охотник.
Для Пети избавиться от блох и прочей кусачей мерзости труда не составляло, заклинание для этих целей есть специальное. Но оказалось, что все не просто так делается. Намыленную шкуру требовалось тем же раствором и изнутри пропитать, а потом на пару недель мокрой в непромокаемом мешке увязать. Чтобы отмокла как следует. И, по словам Рябчикова, полежав так, шкура уже почти полностью выделанной будет.
Потом ее надо тщательно отмыть, опять вывернуть наизнанку и выскоблить уже начисто. При этом натирая смесью талька с толчеными целительскими травами.
— Знаете, этот состав еще в качестве детской присыпки используют.
Потом мех надо просушить, руками размять (как следует) и — все. Для обычных охотников на этом выделка заканчивается, а Петя может еще заклинаниями Буняева пройтись. Высший сорт получится.
В общем, познавательно получилось. Только собаку заводить? Может призрачную «рысь» приспособить удастся? Подумать надо. Сестру спросить, что ли, не нужна ли ей собака? Которая лис добывает?…
Пароходы между Архангельском и Мезенью ходили регулярно, но не каждый день. Так что пришлось остаться в гостинице почти на неделю. Петя по этому поводу не переживал. Наоборот, появилось время восстановить свои потери. Прежде всего ордена. Не факт, что это можно было сделать в Мезени, но в губернском городе ювелирная мастерская, имеющая право на их производство, была. И опыт изготовления тоже имелся. Так что сделали Птахину и «Георгия», и «Станислава с мечами» третьей степени, от старых не отличить. А «Анна» четвертой степени («Клюква») у него уцелела, так как на темляке кинжала была.
Наградных листов с собой не было, но обошлось. Город, вроде, не такой маленький, но о том, что он новый маг, приехавший в Мезень служить, тут, похоже, каждая собака знала. Видимо, его приезд стал для провинциалов определенным событием, и сплетни о нем по губернии прошлись. По крайней мере, хозяин ювелирной мастерской был в курсе о нем и его орденах. И даже обещал не рассказывать другим о том, как Петя их потерять умудрился. Хотя ясно, что тем самым только поднял цену этой теме для разговоров.
Вместо утерянных одежды и белья тоже успел пошить новые, купил несессер для ухода за собой и другой с письменными принадлежностями. А также набор походной посуды, в общем, восстановил все, чего лишился.
Набор для зельеварения, который он письмом просил Буняева для него приобрести, пришлось покупать самому. У старшего мага до его просьбы руки не дошли. Но так оно и лучше. Когда сам покупаешь, выбираешь именно то, что тебе нужно.
А вот к губернатору Птахин не пошел. В прошлый приезд убедился, что тут какие-то политические интриги плетутся, и решил держаться от них подальше. В Мезени он сам по себе, а в Архангельске есть у него непосредственный начальник — Буняев и старший маг губернии — Шепелев, вот через них пусть и все отношения с чиновниками и строятся.
И еще одно важное дело сделал, с которым в Мезени никак не складывалось. Проститутку в гостиницу пригласил. Вот, казалось бы, два портовых города, а нравы совершенно различные. В Мезени чуть ли не две трети населения — староверы. Петя, хоть и не был атеистом, но, как и все маги, религиозным рвением не отличался, а догматы воспринимал, если не скептически, то метафорически. И в какую сторону ходить вокруг церкви крестным ходом, считал совершенно непринципиальным. Так что никаких предубеждений против староверов не имел. Наоборот, уважал за честность и чистоплотность. Но строгость нравов, даже в ущерб собственному карману, его удивляла и не радовала. Не было в Мезени публичных домов, да и с «веселыми вдовами» или женами моряков, которые по полгода в плавании, тоже были проблемы. Не с ними, а с возможностью завести любовницу. Вот жену — пожалуйста, невест целый табун подгонят, а так — ни-ни. Не повезло с местом распределения, получается.
Нет, конечно, если деньги девать некуда, можно хоть актрису из столицы в качестве любовницы выписать. Но Петя до такого уровня не дорос. И еще долго не дорастет. Пока ему не о комфортной жизни думать надо, а деньги зарабатывать. И, как ни грустно это констатировать, придется ему часто по городкам губернии мотаться. Конечно, двести рублей премии за кучу мехов — очень небольшой прибыток, но в Мезени, похоже, придется и вовсе на одном жаловании сидеть. Не самом маленьком, но и не таком, чтобы деньги считать не приходилось. Можно, конечно, сказать, что раньше все семейство Птахиных как-то на отцовскую пенсию жило и даже не голодало, но равняться на такую жизнь не хотелось совершенно. Ближайший ориентир — мэтр Сухояров, маг его родного города Песта, а у того и жалование по четвертому разряду, и частная практика, и усадьба всем на зависть. И с женщинами, наверняка, никаких проблем нет…
Вернувшись в Мезень, Петя стал жить в соответствии им же самим выбранным графиком. Две-три недели активного приема пациентов, которыми его обеспечивал городничий, в кабинете при выделенной ему квартире. Затем — поездка в какой-нибудь уездный городок и несколько близлежащих поселков. Как правило, тоже на две-три недели.
Ездил на лодке. Казенной, удалось выбить из запасов городничего. Помогал ему в поездках пожилой матрос-инвалид
