Ведьма Алика. Психотерапия для демонов - Александра Власова
– Ничего странного не заметила, – глядя в глаза демонологу, говорю я. – Может быть, еще чаю? У меня есть пирожные и круассаны.
Но соскочить с опасной темы не удается. Никита уже настроился выложить все как на духу.
– Наверное, мне не стоит этого говорить, – неловко продолжает он. – Но Эрик вроде как хочет мир переустроить. Наградить всех правых, наказать виноватых. Он вбил себе в голову, что в этом его миссия, как темного мага. Бэтмена, что ли, пересмотрел? Робин Гуд недоделанный.
Что?..
– Я, конечно, все понимаю, нужно уметь за себя постоять. Но если тебе слово там неприятное сказали или посмеялись, то и решать проблему надо теми же методами. Нельзя сразу за нож хвататься, когда на тебя кто-то косо взглянул.
При слове «нож» розетка с вареньем падает из моих рук. Мы смотрим, как по столу растекается липкая малиновая жижа.
– Это я так, образно, – смущенно поясняет демонолог. – Наверное, я не должен в это лезть, но не предупредить тоже никак не могу.
И он начинает говорить сбивчиво, быстро, как человек, который долго держал что-то в себе.
Я слушаю рассказ сатаниста, верю и не верю ему одновременно.
Со слов Никиты, только за последний месяц Эрик навредил как минимум трем людям. Приструнил одного одноклассника за то, что тот смеялся в детстве над драной сумкой Эрика и курткой с чужого плеча, покарал бывшего приятеля по футболу – тот слил в социальные сети интимные фотки бывшей девушки.
Конечно, поступок гадкий, и предатель заслуживает наказания, но, по словам Никиты, Эрика никто о помощи не просил, и магическое воздействие там было такой тяжести, что «преступник» едва выжил…
Еще Эрик подпортил какую-то девчонку. Никита не понял, в чем именно та провинилась, но с ней Эрик разделался особенно жестко, можно даже сказать, жестоко.
Я чувствую, как в душе начинает шевелиться страшная догадка. Усилием воли отгоняю мерзкое предчувствие.
– Не может этого быть, не может быть, – повторяю, как заведенная кукла.
Перед глазами стоит лицо парня, его глаза, лучащиеся любовью и светом. В ушах звучит любимая фраза Эрика: «Я буду защищать тебя всегда, что бы ни случилось».
Обычно его готовность оберегать меня казалась такой милой и трогательной. Но сейчас эти слова приобретают иной, зловещий оттенок.
– Думай что хочешь, можешь не верить. Я сам въехал в происходящее только сейчас. Но это правда, твой парень съехал с катушек. Если есть хоть один человек, способный его вразумить, это ты. Он любит тебя. Все еще любит.
В глазах Никиты мелькает непонятная мне грусть. Демонолог встает и, не прощаясь, уходит.
От разговора остается неприятный осадок. Возможно, потому, что он почти точь-в-точь повторил слова Лизы, сказанные перед неудачной попыткой сорвать тот проклятый ритуал.
Чтобы скоротать время и успокоить нервы, я играю с Рыжиком – за несколько месяцев котенок вырос в наглого молодого кота. Котик весело носится за веревкой, к которой привязан шуршащий фантик от конфеты.
Затем прикрываю дверь, чтобы мама не видела, как ее дочь сидит и битый час пялится на дурацкую кружку, приступаю к заданию бабы Марьи. Первый час нет никаких результатов. Второй – тоже. Мама кричит с кухни, чтобы я не засиживалась над домашним заданием, надо как следует высыпаться. Думаю, это знак, что пора прервать тренировку.
«Ну уж нет, в этот раз я не подниму задницу до тех пор, пока не добьюсь результата, – думаю я с тупым ослиным упрямством. – У Лизы получилось, значит, и я смогу!»
…Ближе к утру в голове сами собой появляются знания о том, кто пользовался этой кружкой. Я вижу, как ее подарил бабе Марье на свадьбу давний родственник, ведьмак из соседней деревни.
Был комплект, но во время переезда в городскую квартиру он куда-то запропастился, лишь одна кружечка уцелела. Как из нее пили на ночь молоко сначала Дашка, дочка бабы Марьи (царствие ей небесное), а потом Лизонька, любимая внучка.
Возле края кружки проступает полупризрачная светящаяся линия – то, что в простонародье называется аурой. А в магии – эфирным телом предметов.
Меня спасает то, что сегодня воскресенье, а значит, в школу идти не нужно. Едва ли я могла бы сосредоточиться на занятиях. Заснуть так и не удалось; еле дождавшись утра, выскакиваю на улицу.
Мир играет новыми красками. И это не истертая литературная метафора: ауры сияют и переливаются, как огоньки на новогодней елке.
Я смотрю на девушку в неприметном сером пальто и с цветами в руках. Раньше прошла бы мимо и внимания не обратила, а сейчас замерла, не в силах отвести взгляда. Ее аура лучится нежно-зеленым сиянием. Это работает сердечная чакра: девушка влюблена так, как мало кто умеет любить. Чувство подсвечивает ее изнутри, превращая серо-голубые глаза в пронзительно-синие.
Мужчина в деловом костюме нечаянно задевает ее локтем. Его аура рыже-желтая, как осенние листья, – он целеустремленный, волевой, сосредоточен на карьере и мирских заботах. Незнакомец с вежливой улыбкой ведет переговоры по телефону. Голос мужчины кажется спокойным и доброжелательным, но область возле висков то и дело пульсирует красным – злится или испытывает головную боль?
Когда смотрю на парня чуть дольше, сама чувствую подступающий гнев: клиент хамит, тянет с заключением сделки, того и гляди сольется в последний момент, когда проект практически доделан, – как тут не рассвирепеть!
Но даже в этих вспышках есть особая красота!
Молодая мамочка везет коляску. Их с малышом ауры сплетены в одно, ребенок считывает любые переживания матери: сероватую тревогу, голубую нежность и тайную грусть. Я могла бы вечно любоваться на это единение, если бы на глаза не легли пушистые варежки.
– Э-эй! А ну, пусти!
Руки не разжимают. Парень сзади едва сдерживает смех. Мол, угадай кто?!
С ведьмой решил потягаться?!
– Андрюха, Дрюня!
Андрей разворачивает меня к себе. Щеки друга раскраснелись с мороза, в глазах пляшут озорные искорки.
Но это не главное. Его аура отличается от тонких тел прохожих: она удивительно ровная и поражает своей цельностью и толщиной. Практически отсутствуют дыры в биополе, и светится в несколько раз ярче, чем у большинства людей, попавшихся мне на глаза.
Кажется, Дрюня в ударе.
– Ты такой красивый! – говорю я, завороженно любуясь сиянием, пробивающимся сквозь пуховик. Как ни стараюсь, не получается отвести взгляд.
– Спасибо, – смущается парень. – Ты тоже очень красивая. Алика, что с тобой? Зрачки так расширены… Ты пьяна?
Едва сдерживаю рвущийся наружу смех. Пьяна ли я? Возможно, хотя не выпила ни капли спиртного. Мне хочется расцеловать весь мир, делать комплименты прохожим, чтобы
