Нефритовый тигр - Александра Сутямова
Площадь, обычно и так многолюдная, в тот момент была забита особо. Стройными вереницами народ спешил в храм. Сегодня был день очередного духа, и по случаю праздника в течение нескольких дней храмы города были открыты для любого желающего. В Месяц Плодородного барана массовых торжеств планировалось целых три. Как однажды буркнул Ман:
– Городские бездельники! Загнать бы всех в поле!
Растерянная Соня шагнула в людской поток:
«Пустите домой! Я чужая, – шаркала она ногами. – А они живут своими мелкими заботами и не знают, что стои́т вот здесь кто-то из будущего, воспринимающий их как смесь истории и мифа. Что-то суетятся, радуются. Чему? Тому, что успели поклониться статуи существа, являющегося совершенно не тем, кем вы его считаете?! Сдаётся мне, они и Кохасу кланяются, называя иным именем. Он же говорил, что передал знания предкам лекаря. И чего вдруг вспомнилось? Давно это было… Но было. Удивительно и страшно осознавать то, что есть существа, способности которых настолько невообразимы. Не верить, а знать, что они есть. Кохас, ты меня так ни разу и не услышал…»
– С Днём Духа Прозрения тебя, девушка! – раздалось сбоку. – Возьми жертвенное подношение для Духа матери Му!
Это оказалась немолодая громогласная женщина низенького росточка, демонстрирующая переливающиеся различными камушками браслеты и монетки. Сона замотала головой в знак отказа.
– Посмотри, какие красивые! Ты же не подойдёшь к статуям без жертвы?! К какому Духу ты пришла?
– Есть ли у вас Дух исполнения желаний?
– В этом храме стоит Его большая статуя! И вы Его почитаете?
– В моих землях его называют Кохас.
– Имена разные, а суть едина. Но тебе нужен не он. Спроси статую образа царственной птицы Духа И, исцеляющую тело и душу. Возьми для Него подношение.
– У меня нет денег, простите, – отпиралась Сона.
– Возьми, – торговка протянула Соне жертвенную монетку. – На мне будет великий грех, не помоги я нуждающемуся в такой день. Обязательно зайди и помолись обо мне, – она сунула монетку в руку Соны и растворилась в нахлынувшей волне толпы. Люд прибывал.
Девушка покрутила подарок:
«Что, если Кохас – дух царственной птицы? Но он же человек… Точнее, не человек. В образе человека… Это я его таким видела, а они, скорее всего, нет, а потому и представляют его в виде птицы. Кто знает, может, ты меня хоть так услышишь?»
Сона твёрдо двинулась в сторону ворот. Пришлось отстоять немалую очередь на входе, где она несколько раз усомнилась в адекватности своего поступка, и всё же что-то не давало ей уйти. Что? Сломленность. Было трудно собраться с мыслями, просто не хотелось. В любое другое время Сона посчитала бы затею абсурдной, однако сейчас впереди была последняя надежда обрести ответы. Зачем? Почему она? Когда он вернёт её домой?
Изваяние, столь же великолепное, располагалось в левом ряду. Тот факт, что в столице полотно расшивает сама супруга правителя, делало честь идолу больше, чем остальным. Да и очередь к нему выстраивалась куда длиннее. Сона решила, раз уж она здесь, то дойдет до конца.
Служители по понятным причинам народ к самим статуям не подпускали. Перед алтарём святыни лежали подушки, на которых полагалось молиться, преклонив колени. Сона так же, как и те, за кем она наблюдала, положила монетку в жертвенную чашу, но, в отличие от самозабвенных молитв Духу И, шёпотом произнесла:
– Кохас! Прошу, ответь мне! Услышь и помоги! Давай, сотвори опять чудо! У меня больше нет сил! Я не была готова, не выдерживаю… Я…
Раздался увесистый удар по железу, испугавший просящую. Сердце заколотилось от неожиданного грохота:
«Знак?»
Нет, это был звук массивной железной пластины, по которой деревянным молотком бил местный священник. Вновь удар. Толпа двинулась к постаменту, где стоял взявший слово старший Цзисы. Сона ещё немного постояла на коленях возле журавля и, не дождавшись неизвестно чего, попыталась выйти, однако послушники храма, приставленные к дверям в качестве стражи, дали понять, что, пока проповедь жреца не закончится, выходить запрещается. Сона нашла место возле колонны и, облокотившись на неё, приготовилась занять себя неважно чем, то есть слушать.
Во время речи младшие Служители носили по залам тарелку, наполненную землёй. Согласно зачитываемым преданиям, именно по ней ступали лапы Духа прозрения Яна[131]. Он явился Первым сотворённым Духом Му в образе совы с кошачьими лапами, ушами и хвостом и позволил людям видеть Духов. Каждый стремился притронуться к священной горстке, поэтому толпа зашевелилась. Люди старались соблюдать порядок, но толкотни было не избежать даже Соне, занявшей столь удобную позицию. Масса народа валила вперёд, и Сона почувствовала, что вот-вот потеряет равновесие, как вдруг ощутила знакомое прикосновение тёплых рук, удержавших её на месте.
– Не могу, – послышалось прямо над ухом.
– Да, я тоже, – машинально поддакнула Сона стоявшему позади мужчине, скорее всего, остановившему её падение. – Спасибо вам.
Тот лишь недоумевающе посмотрел в ответ.
«Ну и ладно, всё равно кому-то спасибо».
Примерно через полчаса бессмысленного для современного человека монолога жреца о том, что Духи оберегают всякого и карают грешников, не почитающих старших, Служителей, чиновников и Правителя, заскучавшая Сона решила отвлечь себя разглядыванием празднующих. Внимание привлёк молодой мужчина, кажется, как и она, утомлённый происходящим. Долго он стоял спокойно, скрестив руки, потом потёр виски, начал потягиваться, а затем и вовсе открыто перечить проповеднику.
«Разве так можно? Ему не должны сделать замечание?»
– …Ночью я читал звёзды, и они поведали о великом несчастье, – как ни в чём не бывало заверял слушающих предсказатель. – Злой рок навис над нашей страной. Дух войны прошёлся своим красным поясом по небу, заслоняя Звезду надежд…
– Мне интересно, каким это образом?! – возразил бунтовщик.
Но гадатель, будто его не замечая, продолжил:
– …Грядёт итог, все мы станем свидетелями битвы, предрешающей судьбу не только двух государств, но всего мира…
Сона рассмотрела бунтовщика. Юноша лет двадцати, в богатых красных одеждах, с распущенными чёрными, словно смоль, волосами и правильными чертами. Насколько же он был красив! Всего единожды ей довелось встретить такие же прекрасные черты – лицо Кохаса. Невероятно! Человек может быть настолько же красив?! Он, наверно, ещё и знатен, раз его выходку игнорируют и пока что
