Андрей Ветер - ПОДЛИННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА
Сразу после этого люди разбрелись по своим делам. Возле могил остались четверо стариков и несколько молодых воинов, которые следили за тем, чтобы костры перед каждой могилой не затухали до следующего утра. Старики курили трубку, пуская её по кругу, и исполняли тревожные заунывные песни, стуча в плоский барабан.
В деревне же тем временем началась буйная пляска. Дикая музыка песен, барабанов, трещоток и погремушек заклокотала над домами индейцев. Все жители дружно топали ногами, передвигаясь по центральной площади. В самой середине движущейся толпы плясало человек двадцать в специальных нарядах. Эти танцоры носили юбки из мягкой оленьей кожи, спускавшиеся до колен и причудливо расшитые иглами дикобраза; на головах сидели плетёные шапочки с воткнутыми в них одним или двумя орлиными перьями; кожаные ноговицы были украшены погремушками, сделанными из оленьих копыт; на руках висели ленты из белого собачьего меха. Группа центральных танцоров была обнажена до пояса, но остальные жители деревни принимали участие в танце, одетые в обычные повседневные костюмы.
Барабаны отбивали такт, певцы во всё горло кричали военные песни, и земля содрогалась под ногами сотни пляшущих людей. Иногда пение внезапно прекращалось, и непосвящённому человеку могло показаться, что танец обрывался. Но люди не расходились, а продолжали спокойно двигаться вокруг общего центра под едва слышный замедленный бой барабанов. Мало-помалу ритм ускорялся, звуки барабанов усиливались, и пляска возобновлялась. Временами в середине песни происходила перемена мелодии. Каждой песне обязательно предшествовал военный клич, который поддерживался центральной группой танцоров. Едва ли возможно описать этот ужасный взрыв человеческих голосов, но самих дикарей он приводил в восторг и воодушевление.
Случалось, пляска внезапно прерывалась, и в центр выходил какой-нибудь оратор:
– Друзья и родичи! Мне очень нравится военный танец, и я надеюсь, что он продолжится после моих слов. Я приношу мою благодарность военным танцорам за темперамент, с которым они исполняют свой долг. Я желаю им всем благоденствия и долголетия. Я желаю, чтобы их воодушевляющая пляска наполнила боевым духом всех тех, кто наутро выступит в поход. Я подношу в подарок танцорам мою сумку для табака!
Бой барабана и оглушительные вопли приветствия следовали за речью, и так повторялось снова и снова.
– Друзья и родичи! Я приношу свою благодарность всем женщинам, помогавшим приготовить угощения. Но я недостаточно богат, чтобы раздать подарки всем им, поэтому я хотел бы видеть перед собой ту, которая съела сегодня самый большой кусок мяса и может называться самой прожорливой. Я дарю ей зеркальце, добытое во время последнего нападения на Бледнолицых!
Буйство продолжалось до глубокой ночи, а рано утром отряд Ирокезов числом около двадцати человек покинул деревню…
(Отсутствуют десять страниц оригинала. Это самая большая потеря текста, так как остаётся неясным, что именно предпринял Соколиный Взгляд. Судя по всему, дальнейшее изложение событий относится к заключительной, десятой главе, а не к прерванной девятой, так как никакой военной хитрости Соколиного Взгляда, о которой сообщалось в аннотационном тексте, нет и в помине. Вполне очевидно, это уже заключительная сцена какой-то новой стычки с преследующими Ирокезами.)
…С этими словами Ирокез метнул свой нож в обнажённую грудь Здоровенной Змеи, но Соколиный Взгляд выкатился кубарем из-под кустов и быстрым движением руки отклонил опасный удар. Лезвие длинного ножа воткнулось в ствол сосны. В следующее мгновение такое же оружие блеснуло в руке охотника и погрузилось в сердце Ирокеза.
– Прости, мой друг! – крикнул Соколиный Взгляд, когда глаза противника уже почти закрылись. – Мы взрослели с тобой бок о бок, Расщеплённый Ствол. Ты дважды спасал меня от гибели, но сейчас я убиваю тебя, так как ты угрожаешь моему другу. Я уверен, что Великий Дух не станет упрекать меня, ведь только Он один знает, зачем он заставил тебя спасти мою жизнь. Я думаю, что только для того, чтобы я сейчас смог помочь моему другу. Прости меня, Расщеплённый Ствол, ибо во мне нет ненависти и я остаюсь благодарен тебе за прошлое…
Умирающий кивнул, и дух его отлетел.
Далее события последовали с такой стремительной быстротой, что Ирокезы не успели прийти в себя. Из леса донеслись выстрелы. Их звуки рассыпались по чаще, как горох, приводя туземцев в полное замешательство.
– Что происходит? – подняла голову из травы Корина, всё ещё переполненная испугом.
Между деревьями началось какое-то движение, и через несколько секунд на опушке появился военный французский отряд человек в пятьдесят. Солдаты, оскалив зубы, шли в атаку. Взметнулось знамя.
Ирокезы, ставшие свидетелями быстрой смерти Расщеплённого Ствола и бросившиеся было на отряд Соколиного Взгляда, теперь остановились и смешались. Паника и отчаянье овладели ими. Из глоток дикарей вырвался яростный вопль. Они явно попали в невыгодное положение: с трёх сторон их окружала вода, а с четвёртой на них мерно наступали солдаты, выставив сверкающие штыки.
Ещё через секунду туземцы совладали со своей растерянностью и кинулись на французский отряд.
– Прижмитесь к земле! – крикнул Соколиный Взгляд своим товарищам.
В ту же секунду солдаты дали залп, и пули просвистели над головами лежащих девушек.
– Теперь уже не наше дело, – засмеялся охотник, подползая к раненому Хейхою.
– Да, теперь мои коллеги завершат начатое нами.
– Откуда они взялись тут? – удивился охотник.
– Наверное, какой-то отряд, выходящий из окружения. Кто теперь что разберёт, когда крепости складывают оружие, шпионы перехватывают важные депеши, союзники становятся предателями, а враги союзниками, – пробормотал Пьер, прижимаясь головой к песку.
Вряд ли стоит подробно рисовать перед читателем картину, которую представлял собой участок земли, ставший для отряда Ирокезов последним полем боя. Через десять минут всё было кончено. Раненых дикарей добили прикладами. Здоровенная Змея вместе с сыном обошёл всех врагов и пополнил необходимый запас скальпов, которых теперь с лихвой хватало для того, чтобы украсить любимую праздничную рубаху.
Хейхой с немалым удивлением узнал в командире отряда своего давнего сослуживца.
– Но что с вами такое, Пьер? Что за облик? Этот жалкий пучок волос на бритом черепе, эта набедренная повязка! – воскликнул офицер. – Я бы никогда не узнал в вас того изысканного Пьера Хейхоя, с которым провёл столько приятных минут.
– Вы не успели поглядеть на меня в туземной раскраске, Фурье. То-то вы бы ахнули. Это всё следствие непредвиденных поворотов судьбы, – утомлённо ответил майор и встряхнул окровавленной рукой. – Вот и пуля меня задела.
