Джон Байлс - Дети Древнего Бога
"Мне никогда еще не снился такой сон", — подумал Синдзи.
На облучке фургона спиной к Синдзи сидел мужчина, одетый в простое, коричневое, шерстяное пончо с капюшоном и длинные коричневые кожаные штаны.
— Не пытайся бежать, — сказал он, не поворачивая головы. — Даже если ты умудришься развязать веревки, я все равно тебя поймаю.
— Кто ты?
Синдзи устроился поудобнее, насколько это было возможно со связанными за спиной руками и туго стянутыми ногами. Теперь он мог видеть, что находится снаружи фургона.
Они ехали по обычной проселочной дороге. Справа медленно несла свои воды широкая река, слева раскинулись просторные луга. Над ними простиралось безоблачное небо приятно голубого цвета. Пейзаж напоминал прерии Кентукки, если бы не голубой оттенок травы.
"Я все еще сплю, — решил Синдзи, — Но все это очень странно". В своих снах он всегда был один.
Они прогрохотали по мосту через один из притоков реки.
— Просто еще один работорговец, занимающийся своим ремеслом, как может, — ответил мужчина, — Мне наплевать на восстание рабов, устроенное мной в Клиде. Потому что там я добыл способ ловить дураков, умудряющихся попасть сюда, ломая свои собственные маленькие сны, — он пожал плечами, — Конечно, приходится потрудиться, но мои покупатели платят приличные деньжата за таких людей.
Синдзи моргнул в недоумении.
— Но если они все спят, то почему они все еще спят здесь.
— Большинство из них заснуло из-за какого-нибудь смертельного случая и еще не пришло в себя.
— Но все что я сделал, это раздавил паука, и потом…
Мужчина рассмеялся.
— Ты что, съел его?
— Я не ем пауков! — Синдзи передернуло от отвращения. Но, наверное, он бы съел паука, чтобы не пилотировать ЕВУ и не погружаться в эту отвратительную LCL.
— Ладно, одного ты убил. И тебе лучше надеяться, что никто из его родственников не возьмется за тебя всерьез. Хотя мои заклинания должны отпугнуть их, пока мы не прибудем в Дайлат-Лин.
— Куда? — Синдзи повертел головой, пейзаж вокруг по-прежнему оставался незнакомым.
— Место, где ты будешь продан… вот не везет, — веселости в голосе мужчины поубавилось, — Рыцарь.
Синдзи глянул на дорогу и увидел быстро приближающееся красноватое пятно. Вскоре он увидел, что это рыцарь, облаченный в красные доспехи, с копьем в руках, сидящий на огромном боевом коне. Синдзи откинулся назад и расслабился. "Не нужно ничего делать, рыцарь справится сам, — подумал он. — Это всего лишь сон".
— Стой! — закричал рыцарь. По голосу Синдзи заключил, что им была женщина. — Я объявляю, что покончу с работорговлей на этой дороге. Освободи пленников! НЕМЕДЛЕННО!
Возничий рассмеялся.
— Глупая девчонка, я делаю это совершенно законно. По этой дороге рабы доставляются в Дайлат-Лин уже тысячу лет. Миллионы их были доставлены Скару, несмотря на жалобы этих трусов из Ультара и Нира, поклоняющихся котам.
Поворачивай свою глупую лошадь и проваливай в Селефаис, где живут дураки, как ты.
— Никогда! Я Красный рыцарь, один из четырех рыцарей короля Куранеса — властителя Селефаиса. Я, Рыцарь Отваги, поклялась всегда сражаться за справедливость. Сдавайся или я брошу тебя голым в реку на съедение крокодилам.
Синдзи прислушивался к разговору. "Странно, — подумал он. — Я где-то слышал этот голос. Но может быть я и ошибаюсь". Рыцарь находился на некотором расстоянии от фургона и к тому же говорил с опущенным забралом.
Мужчина саркастически рассмеялся.
— Глупая девчонка. Разве я бы путешествовал один, если не смог бы защитить себя. Я изучил Пнакотикские манускрипты, книгу Эйбона и секреты великих мастеров. Я побывал в монастыре Великого Жреца, о ком лучше не упоминать, и стоял в тени плато Лэнг.
Он протянул руки и достал из-под доски, на которой сидел, бутылку. Синдзи заметил множество других стоящих там бутылок, наполненных бурлящим газом или вспышками света.
— Знаешь, что это такое?
— Бутылка, — рыцарь наклонил копье, готовясь к атаке.
— Благодаря своему искусству, я могу собирать кошмары. Здесь один из них, — он взмахнул рукой и швырнул бутылку в рыцаря.
Мгновение ока рыцарь извлек свой меч и ударил по бутылке. Она разлетелась на мелкие осколки, и облако густого тумана накрыло его. На мгновение Синдзи показалась, что ничего не произошло, затем раздались крики рыцаря и частые удары. На краткий миг из тумана высунулся черный слизистый ус, источающий гной и походивший на сгнившую виноградную лозу. От одного взгляда на этот ус Синдзи чуть не вырвало. Он закрыл глаза, стараясь не слышать вопли рыцаря, который сейчас, кажется, ругался на каком-то иностранном языке. "Я хочу, чтобы все прекратилось! — подумал Синдзи. — Мне не нравится этот сон! Я не хочу быть здесь! Я не хочу видеть ее смерть, кто бы она ни была".
Снова открыв глаза, Синдзи, к своему огромному удивлению, увидел паука из вагона, в котором он ехал раньше. Тот спокойно плел паутину под скамейкой, на которой сидел возничий.
"Это ты во всем виноват, — подумал Синдзи, — ты втравил меня в это". Ярость затмила его разум, изгибаясь, он попытался добраться до паука.
Работорговец продолжал смеяться над рыцарем.
— Ха, так ты оказалась хвастуном, Рыцарь Отваги. Ты хорошо вопишь от страха для такой титулованной сучки. Я вижу, ты подрастеряла свою отвагу. Тебе не остается ничего другого, как покончить с собой. Но все зря, Ползучий Хаос посмеется над всеми нами. Он смеялся бы надо мной, проиграй я, но посмешищем оказалась ты.
Синдзи не обращал внимания на крики работорговца, он сосредоточился на убийстве паука. Некая часть его была уверена, что если он убьет его, то сон закончится или, по крайней мере, изменится. Конечно, связанному человеку не так легко ударить паука, но это гораздо легче, чем сделать что-нибудь для рыцаря.
Наконец он смог подползти ближе к пауку и нанес удар.
Время замедлило свой ход, смех работорговца стал каким-то растянутым, ноги, которыми он пытался ударить паука, сделались тяжелыми и неповоротливыми. Паук успел стремглав убежать по паутине наверх скамьи, и весь удар Синдзи пришелся по бутылкам. Они разлетелись вдребезги. В мгновение ока черная, пурпурная и ядовито желтая дымки окутали фургон.
Дощатый пол резко ушел из-под Синдзи, и он ощутил, что падает в пустоту с все увеличивающейся скоростью. Он падал и падал и уже решил, что так будет длиться вечность, как неожиданно со всей силы врезался во что-то вязкое. К его ужасу, он угодил в огромное море LCL, заполнявшее пустоту от края до края. Оно окутала его со всех сторон, хлынула в горло, наполнила легкие и желудок, растворяясь в нем и впитывая его в себя. Синдзи чувствовал, как кусочек за кусочком его внутренности заменяются этой ужасной жидкостью.
