Сергей Панов - 2101
Неожиданно невесомой дымкой над скопленьем чувств из памяти выплыл тот странный, завораживающий сон, который он видел в первую ночь в землянке, где они с женой лежали в траве. Лёня вновь стал ощущать себя в нём. Все запахи травы, цветов. Божия коровка, ползущая по руке, расправляла свои крылышки, но так и не решалась взлететь. Добралась почти до плеча… Взлетела… Лена совсем рядом, глаза закрыты, дыхание спокойное.
«Ах, как пахнут её губы!».
– Ты вернёшься, Лёня! – вдруг сквозь сон послышались тихие, но уверенные слова. – Ничего не бойся! Ты всё сделаешь так, как хотел сделать…
Ещё некоторое время Лёня наслаждался видением. Затем также по крупинкам словно в песочных часах осыпался тот сон обратно в колбу подсознанья. Лёня очнулся. Голова была ясна. Он был совершенно спокоен и уже уверенно смотрел в Сашины карие глаза.
Лёня и Саша, вернулись на поляну. Нужно было найти Джефа. Он совсем освоился в здешних местах и много времени проводил, бегая со своими новыми друзьями-волчатами по лесу, появляясь лишь для того, чтобы перекусить. Владимир даже успел полюбить его, как сына.
Джеф всегда был до наивности прост. В его по-детски чистой душе, помещённой в неряшливое тело, как не копошись, не обнаружишь грязи. В лохматой пустой голове главенствуют две мысли: о еде и о её количестве. В поступках нет логики. Зато он всегда был полон искренности и бескорыстной любви.
Джеф появился на поляне уже в сумерках. Притащил какую-то корягу, сказав, что она похожа на дятла и её нужно во чтобы это ни стало обработать. Положил на траву. Прибежавшая с ним ватага, бросилась её тут же грызть. Джеф кинулся спасать «дятла», уронив холщёвую сумку, висевшую на плече. Рассыпал найденные им весенние грибы, половина которых была несъедобна. Неопрятный по своей природе, он умудрился разодрать всю свою одежду. Да и бегал уже босиком, натирая ноги еловой мазью. Заросшее лицо теперь очень подходило к макушке, на которой взъерошенным гребнем торчали волосы.
Джеф сразу заметил Лёню и Сашу, но, деловито надувая губы, морщил грязный лоб, наивно полагая, что этим он показывает свою вдруг приобретённую важность и поэтому не спешил подходить.
Сначала он засунул под мышку свою корягу, разозлив этим своих мохнатых друзей, которые поспешили переключиться на его ноги. Затем в этом неудобном состоянии начал собирать рассыпанные грибы. Владимир сидел на своём чурбане рядом с большим валуном и с умилением наблюдал за ним. Лёня и Саша стояли поодаль рядом друг с другом и улыбались. Джеф с выпученными глазами, облепленный волчатами, прихрамывая, уже направлялся к ним.
Лёня был счастлив увидеть Джефа, довольного жизнью, нагруженного заботами и своими важными делами. Такого по-детски взрослого, но не перестающего быть собой.
Джеф подошёл ближе и уже хотел вскинуть правую руку в индейском приветствии. Но вспомнив про невоплощённого дятла, стал тянуть левую руку. Совсем распоясавшиеся волчата путались у него под ногами. Делая последние шаги, он запнулся об одного из них. Тот кубарем покатился к Лёне, а Джеф с испуганным лицом начал падать. Лёня кинулся к нему на встречу, поймал и грибы, и дятла, заодно и Джефа.
Так и держал, всё собрав в охапку. Джеф что-то пытался возразить. Начал дёргаться, но Лёне вдруг совсем не захотелось его отпускать. Он уже знал, что Джеф останется здесь. И, дай Бог, им встретиться снова.
Джеф ничего не ведал об этом и упорно вырывался из его объятий. Даже чуть было не укусил Лёню за руку, чем очень рассмешил его. Лёня выпустил одичавшего и такого независимого друга из своих клещей. Коряга всё же выпала у него из подмышки, Джеф обиженно уставился на Лёню и громко, зло, но по-детски безобидно, раздувая ноздри, выдыхал воздух.
– Джеф! Ну, прости! Если хочешь, можешь укусить меня! – смеясь, произнёс Лёня, протянув ему свою правую руку. Джеф пришёл в себя, слава Богу, вспомнив, что он человек. Надул губы, но протянул навстречу свою руку. Саша приструнила непослушных волчат и отвела их к матери, которая, наверное, была совершенно не против того, что у них появился новый заботливый друг.
Тем временем солнце почти совсем спряталось за макушками хмурых елей, и лишь в одном месте небо шептало прощальным румянцем о том, что завтра оно вновь озарится утренним светом. Тем временем Владимир подбросил в костёр побольше дров, чтобы никто не пронёс еду мимо рта, и все уселись ужинать. Молчаливый и даже, как могло показаться прежде, немного забитый Джеф теперь увлечённо рассказывал о своих приключениях в лесу, не забывая при этом опустошать ложку, с удовольствием уплетая за обе щёки суп с картошкой, белым корнем и ещё какой-то травой, известной только Владимиру.
Все эти истории больше впечатляли хозяина поляны. Он смеялся от души, когда Джеф вспомнил, как он лез за своей корягой на сухое дерево, а друзья волчата устроили визг и вой внизу, волнуясь за него. От этого гама прибежала их встревоженная мать, увидела Джефа на дереве, поставила на ствол передние лапы и стала невысоко подпрыгивать, высунув язык, как будто пытаясь забраться на него. Глядя на это, волчата умолкли, а Джеф невредимый спустился на землю, правда разодрал левую ступню о торчащий сук…
От такой весёлой атмосферы за столом аппетит разыгрывался с ещё большей силой. На десерт Лёня выложил на «стол» сушёные фрукты, а Владимир заварил в котелке чай с мятой и смородиновым листом. Чай пили из деревянных чашек, огонь румянил довольные лица и без того уже разгорячённые ароматным напитком.
После чаепития весёлый Джеф, воодушевлённый своей пусть небольшой, но всё же популярностью, собрал в охапку всю посуду и смело побрёл в кромешную тьму леса, нисколько не беспокоясь о своей безопасности.
Лёня тем временем выложил на его пенёк новую рубаху и штаны, расшитые причудливым узором. Короткие кожаные сапоги поставил рядом. Вокруг было тихо, над поляной пролетел бойкий сыч, наступило его время охоты. В лесу протяжно застонала ночная птица.
Джефа не было довольно долго, Лёня уже подумал, что, наверное, зря он так смело и уверенно исчез. Владимир возился с костром, подбрасывая в него сухие ветки. Лёня сидел молча рядом с Сашей. Это был его последний вечер здесь.
– Твой дед говорил, у тебя тут недалеко есть местечко? – тихо и неуверенно, глядя украдкой на Сашу, начал Лёня. Саша заулыбалась, её щёки запылали, она повернулась к Лёне.
– Джеф храпит, наверное, да? – глядя с надеждой в Лёнины глаза, произнесла она.
Лёня обрадовался. Глупо замахал головой и как мальчишка стал смеяться от радости. Из чащи послышался Джеф. Он выбирался, с досадой бормоча что-то на испанском. Устало доплёлся до камня, высыпал содержимое из натруженных рук.
