Гремучий Коктейль – 6 - Харитон Байконурович Мамбурин
Однако, местные терки оставались местными, выносясь на окраины городов и в тихие местечки. Если приезжий гость или турист не принадлежал к какой-либо конфликтующей фракции, то он мог безбоязненно погрузиться в культуру этой прекрасной многонациональной страны без опаски потерять скальп, быть съеденным чернокожими или оказаться в рабах у какого-нибудь плантатора.
— «Назови это предчувствием, похожим на уверенность, но здесь скучно не будет», — ожил в моей голове один из голосов, — «Рекомендую прислушаться к совету Красовского по поводу кобур, а заодно и подыскать жилье рядом с тиром»
— «В вашем голосе я слышу нездоровое возбуждение, лорд Эмберхарт. И энтузиазм», — мысленно пробурчал я в ответ, болезненно поморщившись после того, как был стукнут нагрудной кобурой по свежей ране.
— «Трясина, в которой ты увязал ранее, наконец-то отпустила, Кейн. Ты и твоя семья теперь свободны, почти независимы, обладаете очень весомым источником дохода и приплыли в страну, где все и каждый заинтересованы в доходах, не гнушаясь хвататься за оружие. Хочешь поспорить о том, как быстро все закрутится?»
— «Почему ты так в этом уверен?»
— «Потому что Истинный князь является титулом очень по сути близким к герцогскому. Твоё прибытие гарантированно не пройдет незамеченным, а раз у нас тут предприимчивые американцы…»
— «Да уж, вы точно соскучились по движухе, дорогой лорд»
При гудке «Стигийского вестника», заходящего в порт, мы уже были собраны и готовы покинуть корабль. Я, Кристина, Алиса, Мао Хао и Анна Эбигейловна Розеншварц, подпрыгивающая на месте Пиата, а также компания из огромного черного кота, массивного бульдога и восседающего на последнем здоровенного попугая по имени мэтр Вергилий. В процессе плаванья я придумал этой компании название «мегафауна», от чего теперь и радовался, так их называя. Особенно улыбало то, что дословно из этой троицы меня не понимал только Курв.
— Так, а где Зеленка? — не досчитался я гоблинши.
— Спит в багажнике, — ответила мне жена, крутя в руках неизменный зонтик, — Очень боялась, что оставят на корабле.
— И почему это она подобного боялась?
— Ну, наверное, потому, что кто-то съел всю мою помаду, перепутав с помадками, о которых говорила Пиата.
Гм, косметики у моей брюнетки немного, но она использует какие-то редкие, темные и сочные штуки, которых в ближайшем магазине не купишь. Не удивительно, что она в итоге закошмарила бедную наивную Зеленку. Видимо, кто-то за неделю соскучился по своим шестидесяти четырьмя китаянкам. Ну Мао Хан точно по своим двум соскучился…
На меня негодующе посмотрели. Пришлось отворачиваться, чтобы скрыть улыбку, но маневр оказался провальным — с другой стороны на меня негодующе смотрела дочь. И Анна Эбигейловна, у которой она была на руках.
— Кейн.
— Да, дорогая?
— Где мы будем жить?
— О, не беспокойся. С этим вопросом нам очень помог Красовский. Кстати, посмотри на него. Он и Пиата, кажется, готовы спрыгнуть в воду, чтобы побыстрее.
— Дорогой муж, как вам известно, я в тягости и с младенцем на руках. Я ожидаю, что вы найдете для нас безопасное жилище.
— Будьте уверены, ваше сиятельство, уже нашёл. Безопаснее некуда.
Сам Нью-Йорк казался каким-то… ненастоящим. Ну, без статуи, конечно. Как же без неё? А вот, нету. Всё есть, это огромный оживленный город в самом расцвете сил, Манхэттен застроен, даже звездно-полосатый флаг в наличии, а вот знаменитого подарка французов нету. Без Статуи Свободы было не то. Ну да ладно.
«Вестник» пристал, я скупо распрощался с капитаном, пока матросы запускали механизм выдвижения пандуса, а затем вывел мана-мобиль по нему на американскую землю. Следом быстрым шагом сошёл Красовский, но его, в отличие от нас, скромных князей, встречало аж десятка два здоровенных горилл в костюмах, вовсю пытающихся навести на своих неприспособленных для мимики лицах радушные улыбки. Кажется, его готовы были отнести в мобиль (ничем не хуже моего, элитного и представительского) на руках, но Петр Васильевич не дался, а сам радостно поскакал в чрево транспорта. Прилюдно мы с ним решили пока не демонстрировать своего знакомства, а то мало ли чем это обернется.
Через полчаса, уже вооруженные картой города и несколькими справками, полученными посредством Мао Хана, мы уже колесили по Нью-Йорку как заправские таксисты. Шучу, конечно, но мана-мобилей тут было раза в четыре больше, чем в крупных городах Руси, так что действительно, некоторое дежавю присутствовало. В целом город точь-в-точь напоминал мне старые киноленты о Нью-Йорке 1910−1940-ых годов, но не хватало одной маленькой детали…
— Сколько едем, а я ни одного представителя другого мира не заметил, — хмуро обрисовал я зацепивший момент.
— Чернокожие и краснокожие в избытке, причем все, кого я увидела, простолюдины, — подала голос сидящая рядом жена, — Это настораживает. Но смотри, какие высокие дома…
— Мы просто должны понять, как тут обстоят дела. Скоро приедем.
Американцы и небоскребы, что тут еще скажешь. Правда, когда мы подъехали к рекомендованному Красовским отелю, то даже мне, видавшему не одну жизнь, с трудом получилось удержать челюсть на месте. Отель был невообразимо высоким с точки зрения жителя этого мира. Он возвышался над нами, давя на психику всеми своими этажами, которых я насчитал аж под пятьдесят. Остатки шаблона догнулись об швейцаров на входе — высоких, широкоплечих, совершенно каменномордых и… бронзовокожих. У этих индейских товарищей каменная морда была буквально в крови. Роскошно одетые аборигены земли американской синхронно отшагнули, раскрывая широкие створки главного входа перед всей нашей могучей кучкой.
Серая угрюмость и зашкаливающая высота снаружи — умеренная, но очень солидная роскошь внутри. Ковры, стилизованные под свечи лампы, мрамор и благородное дерево стен. Совсем небольшая для здания такой величины стойка администратора, за которой стоит мощный седовласый джентльмен с лицом профессора археологии в третьем поколении, самолично добившего последних трех динозавров. Возможно даже голыми руками. Шевелюра у него была седая, но буйная и роскошная, как и усы, а вот бороду он подстригал, оставляя довольно короткой. На переносице у джентльмена были узкие прямоугольные очки. В отличие от швейцаров он был совершенно белокожим по расе.
— Ваши сиятельства князь и княгиня Дайхард! — негромким, но очень радушным тоном и на чистейшем русском языке обратился в нам «профессор», — Для меня исключительно великая честь приветствовать вас в отеле «Континенталь»! Меня зовут Говард Стэтхем, и я являюсь управляющим этого скромного заведения. Чем мы можем быть вас полезны?
Удивительно. Капитан «Стигийского вестника», как и его команда, не
