Киллер - мир под ногами (СИ) - Шишкин Сергей

— За Ангела! — поддержал собеседник.

Выпили, не спеша закусили. Разговор не клеился, слишком недоверчивы и подозрительны были оба.

— Мы сейчас сидим и пьем, а она там… беззащитная! Я же поклялся её защищать! — не выдержал первый.

— Беззащитная? Защищать? Вы мой друг по видимому не знаете с кем имеете дело. Более смертоносного и кровожадного чело… сущест… э… ангела я не видел, — под конец вывернулся второй собеседник.

— Вы я вижу более тесно с ней общались, раз знаете такие подробности, — спросил первый.

— Немного не так. Всего лишь помогаю, вернее обеспечиваю и выполняю некие поручения.

— Криминальные? — переспросил первый.

— Над Ангелом нет закона! Вы разве до сих пор не поняли — этот мир принадлежит ей! Сейчас она устанавливает правила, а то что мы видим всего лишь мираж прошлого, — закончил второй.

— Трубников Максим Андреевич, подполковник ГРУ в отставке, — протянул руку первый.

— Гущин Степан Витальевич, бывший майор МГБ, — крепко пожал руку собеседнику второй, затем продолжил, — Я о вас знаю, Ольга просила оказать вам финансовую помощь. Здесь на первое время, — он быстро написал номер ячейки, код камеры хранения и название вокзала.

— Неожиданно, впрочем…, у нее всё продумано на годы вперед. Надеюсь я тоже узнаю какая она смертоносная и беспощадная, — начал он, но был перебит собеседником.

— Не стоит, вы уж мне поверьте на слово. Сейчас давайте перейдем к делу. У нас разные задачи, вы осуществляете главное прикрытие, я иду фоном. Раз в неделю встречаемся для передачи информации, при экстренном — немедленно. Здесь адреса, номера телефонов и пароли. После того как ознакомитесь с содержимым, можете предложить свои варианты. Всегда приятно поучиться чему то новому, тем более у «тихони».

— И это говорит волкодав из МГБ? Рад нашему знакомству. Приятно что мы сразу нашли общий язык, а не стали меряться членами, у кого он больше и толще.

— В нашем положении это глупо, мы давно уже не мальчики. К тому же Ольге наши мужские причиндалы даром не нужны, — пошутил Гущин.

Посидели ещё немного, обсудили дальнейшее сотрудничество и «аварийную» связь. Выйдя из ресторана моментально растворились в толпе, недоверие и подозрительность давала о себе знать.

Хорошо остаться живой, я уже успела распрощаться со всеми. Надеюсь Лана не почувствовала мою смерть, а если почувствовала? Она же не переживет этого, снова разобьется на мотоцикле или придумает чего похуже. Нужно срочно с ней связаться, вот только как? Может через богиню, но не факт что она призовет меня в ближайшее время. Остается попробовать через сон, только там открываются двери миров в которые может на время проскользнуть наше сознание. Некоторые сны на самом деле совсем не сны, слишком много мелких и отдельных деталей. Иные вообще видим в первый раз, такое выдумать невозможно.

Попросила у дежурившей Катюши снатворного, та без разговоров принесла его в стакане. Уговорить подругу отдохнуть этой ночью не получилось, она наотрез отказалась. Завтра со мной весь день будет Зося, раз мне уже лучше, значит и ей можно подежурить.

Зевнула раз, затем другой и незаметно для себя уснула.

Лану лежащую без сознания на полу обнаружил отец. Он услышал её крик, а затем и страшный вой. Перенес на кровать и с помощью нашатыря привел в сознание. Та невидяще смотрела сквозь него, затем взгляд сфокусировался и она мертвым голосом произнесла страшные вещи.

— Ольги больше нет. Солнышко ушло, вслед за ней ухожу и я.

Только чудом отец уговорил её подождать, Олю он искренне считал своей второй дочерью и терять никого не хотел. В душе понимал что дочки намертво связаны какой-то невидимой нитью. Может из-за того что при лечении они слились разумом и отдали друг дружке чуточку своей души.

— Хорошо, я это сделаю ради тебя. Жду ровно месяц, — безжизненным голосом произнесла Лана.

— Два! Оля вообще говорила про три! — перебил её отец.

— Оля? Пусть будет как она хотела — три! — по щекам у неё бежали слезы

После этого Лана перестала на что либо реагировать, замкнулась в себе, общаться с кем либо не хотела. Тренировки забросила и из дома никуда не выходила. Сегодня пошла шестая ночь, как погибла Оля. Снова смотрела фотографии и видео которые они снимали во Франции. Прижала к груди портрет любимой и забылась тревожным сном.

Во сне она снова стояла на том самом небоскребе, подошла к краю и посмотрела вниз.

— Не смей! — услышала позади знакомый голос.

Не веря в свое счастье повернулась.

— Солнышко! — раскинув руки побежала навстречу своей Оле.

Утром Лану было не узнать, она вся светилась от счастья!

— Пап, Оля жива! Была авария и Солнышко несколько минут провела без сознания, вернее в коме. Я тогда почувствовала её смерть и поверила в самое худшее. Хорошо что ты уговорил меня подождать, иначе получилось бы как в Ромео и Джульетте.

— И кто у вас Ромео? — с видимым облегчением спросил отец.

— Что за глупый вопрос, конечно же я! Ты бы видел как я её задаривала цветами и подарками, а потом сделала предложение. Она от радости повисла на моей шее и сразу согласилась! Это было так романтично.

Отец ничего не сказал, что либо говорить было бесполезно, он уже давно понял — перечить этим двум влюбленным себе дороже, нервы говорят не восстанавливаются.

Зося проторчала у меня весь день, кормила с ложечки, будто я полная инвалидка, рассказала все последние новости. У Кати появился новый поклонник, зовут Степаном, весь такой деловой и при деньгах. Говорит что влюбилась в него по уши на юге, где вы недавно отдыхали. Жалко я с вами там не была, мы бы здорово оттянулись.

— Всё впереди. Как только выйду из этого лепрозория, сразу займусь поиском дома в Крыму. Он будет стоять на берегу у самого синего моря! — замечталась я.

— Конечно, а потом ты туда нагонишь строителей и начнется грандиозная стройка, лет так на десять, — развеяла мои грезы подруга.

— Вредная ты Зоська, нет в тебе романтики. Жить в разбитой лачуге, пусть даже у самого моря не хочу, и вам не позволю! Давай лучше дальше рассказывай свои сплетни.

— Сплетни⁈ — обиделась подруга, — Да у меня что ни слово, то истинная правда! Честное пионерское, под салютом, — она даже попыталась его изобразить.

Так за разговорами прошел весь день, пару раз к нам приезжала Настя, других посетителей ко мне не пускали. Цветов стало ещё больше, можно наверное открывать ларек. Тортов, пирожных и шоколадок скопилась целая куча, их раздали врачам, медсестрам и нянечкам. Вечером Зосю сменила Катя, мне даже стало как-то неудобно, что я совсем беспомощная? Слушать мой «бред» никто не стал, больная она и есть на всю голову больная.

Когда Зося ушла и мы остались с подругой одни, я решила её попросить об одном проблеме.

— Кать, тут такое дело. Просьба у меня огромная, поклянись что никому не скажешь, — шепотом сказала подруге.

— Могила, — так же шепотом ответила Катя.

— Можно в истории болезни написать, что…., ну…., лишилась при операции, — промямлила я.

— Чего лишилась? — не поняла подруга.

— Какая же ты непонятливая, этого… — покраснела я.

— Нефига себе, это когда же ты успела? Расскажешь? — спросила она.

— Нет, — замотала головой.

— Хорошо, подправим как надо. Это ты Настю боишься?

— Угу. Если узнает убьет! Так что постарайся, иначе будешь приходить ко мне на могилку.

Дальше поговорили о её новом ухажере, на которого она запала ещё в Ялте. Мне оставалось только махнуть рукой, может это действительно её счастье.

Глава 2

Седьмой день моего больничного заключения, ничего вроде не беспокоит, а домой всё равно не отпускают. Говорят нужно понаблюдать, вдруг откроется внутреннее кровотечение или ещё что то подобное. Придется мне немного потерпеть и успокоить моих врачевателей, хотя на учет всё равно поставят. Я пережила две клинические смерти, плюс пять суток комы, это слишком много для того чтобы отпустить и забыть. Катя обещала поспособствовать моей скорейшей выписке, наверное обманывает, очень она за меня переживает.