Кааг – призванный воин - Наталия Широкова
– Ну что, без пяти минут выпускники самого престижного подразделения? – обратилась она к Ромуну и Ходмуту, – оторвемся после торжественной части? Я знаю один классный бар на побережье.
– Я за! – сразу вылез из своего бокса Ходмут. – А то два дня во рту, кроме своей мочи, ничего путного не было.
– Ходмут, у тебя что были неполадки с костюмом? Система фильтрации и очищения барахлила? – Весело спросила его Ажжия.
– Не, ну все путем, но ведь правда, не важно, что там десять ступеней очистки, все равно моча! – заржал здоровяк. И все вслед за ним тоже заулыбались. А потом засмеялись. Хохотали дерзко, заливисто, сбрасывая с себя все напряжение за прошедшие два дня. Весь груз ответственности, что висел на их плечах, за все время обучения. Вместе с этим смехом выплескивались разные эмоции, и происходило очищение.
Ромун первый заметил сержанта, стоящего около входа в карантинные боксы. Смех мгновенно затих. И он вытянулся ровно, в приветственной позе. За ним также быстро среагировали Ажжия и Ходмут, замерев по стойке смирно.
– Расслабьтесь, курсанты! – Сержант Дойль подошел к смешливой троице. – Вы теперь герои! Ромун, можно тебя на два слова.
И он направился вглубь блока, где располагалась аппаратура и мониторы диагностики. Ромун прошел вслед за ним.
– Ну что курсант, хорошо знать, что все позади? – Сержант облокотился на аппаратный столик системы наблюдения и с прищуром посмотрел на Ромуна.
– Да, сержант, сэр! – Ромун кивнул, подтверждая его слова, – Я рад, что с честью прошел испытания.
– Молодец, сынок! Я в тебе не сомневался. Хотя не скажу, что все было гладко. С первых дней у нас как-то не задалось с тобой! – сержант, уже улыбаясь, продолжал смотреть на Ромуна.
– Да, сержант, сэр, не задалось! – Ромун опять кивнул. Он прекрасно помнил написанный на лице сержанта скепсис, когда тот первый раз увидел молодого курсанта на плацу. И недоумение – зачем мне подсунули этого малолетку – неужели придется нянькаться с ним до конца курса. Поэтому первые месяцы сержант, можно сказать, не давал спуску Ромуну. Но, увидя, что тот спокойно и целенаправленно преодолевает все трудности и задачи, поставленные перед ним, проникся уважением к выдающемуся подростку.
– Твои то будут на торжественном посвящении?
– Только дедушка и бабушка по линии матери, с Марса, сержант, сэр, – ответил Ромун, – Мои родители ждут меня потом на Павленто 15. Там планируется праздник по всей колонии.
– Ясно, – сержант почесал у себя в затылке, – Тут ведь какое дело, видишь ли, месяц свободного времени, какой положен вам после окончания учебы, для некоторых из вас уменьшился до двух недель. В их число входишь и ты. У руководства Академии на тебя планы. Ну и ещё на кое-кого из твоей будущей тройки.
– Могу я спросить, сержант, сэр. – Ромун посмотрел Дойлью прямо в глаза, – Будет специальное задание?
– Догадался! – усмехнулся сержант. – Да, и меня попросили ввести вас в курс дела. Но это все после. А пока наслаждайтесь отдыхом. И увидимся на торжестве.
– Есть, сержант, сэр! – Ромун вытянулся перед сержантом. Тот махнул рукой и направился к выходу из карантинного блока.
После ухода сержанта Ромун вернулся в свой бокс и присел на койку в задумчивости. Его тут же обступили друзья.
– Что сказал Дойль? – Ажжия внимательно посмотрела на Ромуна.
– Что месяц отдыха уменьшился до двух недель. И что для меня и моей тройки есть специальное задание. В курс дела нас введут после торжественной части. Потом, наверное, каждый проведет эти две недели с родными. А затем отправится на задание. У меня, конечно, сейчас двойственное состояние. И хочется, чтобы времени увидеться с родными было побольше выделено. Но и заполучить сразу после окончания учебы отдельное задание – это честь для выпускника.
– Да, брат, завидую, – Ходмут присел рядом с Ромуном на койку. От этого она жалостливо скрипнула, напряглась, но выдержала такой вес. – И, если что, плакала наша попойка.
– Да погодите, вы, а вдруг нам повезет, и мы окажемся в одной тройке? – Ромун с надеждой посмотрел на Ажжию.
– Хорошо бы, – она кивнула, соглашаясь, что такой расклад был бы великолепен. – Но жеребьевка строго секретна и регламентирована, и нам стоит только надеяться на нашу фартовую судьбу. А сейчас давайте отдохнем и приготовимся к торжеству. Как говорят, сras melius fore.
– Что означает? – Ходмут уставился на Ажжию.
– Что завтра будет лучше! – улыбнулась она.
Вскоре остальных курсантов благополучно доставили в базовый лагерь, разместили по боксам и дали им немного отдохнуть и прийти в себя после изматывающего двухдневного марафона по адской пустыне. Затем базовый лагерь свернули, погрузили всех на военные транспортники и отправили в Объединенную европейскую зону, где находился главный штаб КВС и, собственно, сама Академия.
Торжественное мероприятие для курсантов, в связи с успешным окончанием курса и прохождением последнего теста на выживаемость, планировалось провести в огромном парке, который окаймлял территорию Академии. В парке имелась прямоугольная площадка, замощенная специальным пластиковым покрытием. Но этот пластик выдержал бы и нашествие тысячи многотонных грузовых транспортников, если бы они проехались по нему. На этой площадке разместили невысокую трибуну для администрации Академии и представителей КВС. А перед трибуной установили в ряды скамейки для зрителей, с удобными спинками. Пространство между скамейками и трибуной должно было служить для расположения курсантов. Они всю торжественную часть будут стоять в строю, смирно, в ряд по десять человек. И ожидать, когда распорядитель назовет фамилию курсанта, чтобы тот подошел для вручения удостоверения офицера спецназа и поздравлений. После состоится закрытая тайная жеребьевка по боевым тройкам.
Торжественная церемония началась в полдень. Все присутствующие родственники и друзья заняли свои места на скамейках, а высшие чины командования и распорядители мероприятия от Академии – на трибуне. Под строгие звуки военного марша тридцать курсантов бравым строевым шагом вышли на площадку перед трибуной и замерли в напряженном ожидании. Курсанты были облачены в белое праздничное обмундирование. Выглядело просто грандиозно. Парадные мундиры прекрасно смотрелись и на представителях КВС.
После минутной паузы, протрубил горн, что означало начало торжественной церемонии. Распорядитель вышел вперед, перед рядом звукоусилителей на трибуне и, взяв в руки папку со списком курсантов, начал называть их имена в алфавитом порядке.
Ромун с нетерпением ожидал, когда очередь дойдет до его имени. Он скосил глаза влево – там стояли его друзья, Ажжия и Ходмут, также напряженно глядя на распорядителя. Первым прозвучало имя Ажжии.
– На трибуну приглашается курсант специального отделения Академии Космических военных сил, Ажжия ан эль Амири! – произнес распорядитель громким, хорошо поставленным, голосом.
Ажжия вышла из ряда и промаршировала к трибуне. Там ей вручили значок и удостоверение офицера спецподразделения КВС. Потом были поздравления и рукопожатия от
