Дочь змеи - Мишель Пейвер

Темно-серое небо было исчерчено красными полосами, словно порезами по черной плоти. Лодка Наигинна летела по волнам, стойбище Вайго постепенно уменьшалось и превращалось в точку, а Скала Колдунов приближалась, будто подкрадывалась. У Ренн от всего этого кружилась голова, но, когда закрывала глаза, становилось только хуже.

– Тебе плохо? – не оборачиваясь, спросил Наигинн.

Ренн перегнулась через борт, ее вырвало.

– Это, наверное, из-за помета белой куропатки, – сказал он.

– Я его выплюнула.

– Значит, морская тошнота.

– Меня никогда не укачивает.

У Ренн кружилась голова, а голос Наигинна звучал как будто вдалеке.

В какое-то мгновение она увидела, как Рек с Рипом дразнят в небе морского орла, от их взлетов и пикирования вниз голова закружилась еще больше.

Когда Ренн открыла глаза, Рек сидела на борту лодки и с любопытством на нее поглядывала. Потом два раза каркнула.

– Почему они постоянно каркают? – раздраженно спросил Наигинн.

Рек пристально смотрела на Ренн непроницаемыми черными глазами. Снова каркнула.

– Что она хотела сказать?

Лодка свернула, Рек взлетела в небо и трижды тревожно каркнула.

Ренн не сразу поняла, что Наигинн проплывает мимо Скалы Колдунов.

– Что ты делаешь? – закричала она.

– Это всего лишь скала, там ничего нет.

– Но ты сказал, что Марупай совершает там обряд!

Наигинн рассмеялся:

– Я все выдумал.

Ренн крепко вцепилась в борта лодки.

– Тогда где он?

– Какая разница?

– А мы куда плывем?

Наигинн не ответил.

У Ренн все поплыло перед глазами, и начали неметь губы. Она вдруг отчетливо вспомнила, как Наигинн на стойбище напоил ее горькой настойкой.

– Ты меня опоил, – пробормотала она.

Наигинн усмехнулся:

– Угадала.

* * *

Очнувшись, Ренн обнаружила, что лежит напротив Наигинна на носу лодки со связанными за спиной руками.

Наигинн широко улыбнулся:

– Использовал повязку Торака. Подумал, она отлично подойдет, раз уж ты из-за него отправилась на север.

Ренн попыталась сесть и ударилась щекой о борт лодки. Наигинн смотрел на нее равнодушно, как на муравья.

– Почему ты это делаешь? – спросила Ренн.

Наигинн положил весло на колени, откинул капюшон и снял с глаз щиток.

– Ответь мне, как ты называешь токорота, когда он вырастает? – спокойно спросил он.

Ренн тяжело сглотнула ком в горле:

– Такого не бывает. Они никогда не вырастают.

– Но если токорот вырастет? И что, если вместо токорота, вместо заключенного в детском теле хилого маленького демона ты окажешься лицом к лицу со всемогущим демоном льда в теле взрослого мужчины? Как ты его назовешь, сестра?

Не дождавшись ответа, он наклонился ближе к Ренн. Его светло-голубые глаза были пустыми и холодными, холоднее снега и льда, в них не светилось ни искры человеческого тепла.

– Он – это я.

* * *

Рип и Рек много дней пытались сказать ей об этом.

«Кра!» Чужак притворяется, он не тот, за кого себя выдает.

Ренн лежала на дне лодки, связанная, как утка, и наблюдала за быстрыми и уверенными гребками Наигинна. Он не отрываясь смотрел на горизонт. Наигинн только выглядел человеком, у него – лицо и тело молодого мужчины, но внутри он демон.

У него нет души племени, он не различает добро и зло – ему все равно. Он ничего не чувствует, только ненависть ко всему живому, неутолимый голод и жажду уничтожения.

– Вот почему тебе не нравится «кровь земли», поэтому ты не переносишь запах кровавика, – сказала Ренн. – Ты боишься его, потому что он пахнет Иным Миром, местом, где заперты демоны.

– Я ничего не боюсь, – прорычал Наигинн.

– И поэтому ты ненавидишь солнце. Ненавидишь его, потому что оно сильнее льда.

– Нет ничего сильнее льда! Лед загоняет солнце в пещеру и держит его там всю зиму.

– А когда солнце возвращается, оно растапливает лед.

– Там, где я родился, лед никогда не тает.

– И где же это?

Ренн глядела на безупречно красивое лицо Наигинна и понимала, как он похож на их мать. И хотя он молчал, она чувствовала его желание говорить, желание похвастать тем, как ловко он ее провел. Это даже больше внешности служило подтверждением того, что он действительно сын Сешру. То же тщеславие, та же непоколебимая вера в то, что он сильнее и умнее всех на свете.

– Ты как-то сказал, что твой отец встретил колдунью Гадюку на пустошах. Это тоже обман?

– Зачем мне об этом врать? Она сказала ему, что пришла с солнца, и влюбленный дурак поверил. После того как Пожиратели Душ разбежались, она была вынуждена уйти туда, где ее никто не узнает. Марупай идеально ей подходил, она могла заставить его выполнить любое ее пожелание. Вскоре он открыл ей свою самую большую тайну. Не сдержался, похвастал, что он единственный из племени, кто нашел Остров на Краю Мира. – Наигинн вскинул подбородок. – Она заставила показать ей это место. Там я и родился.

Ренн видела, что тщеславие и высокомерие подталкивают Наигинна к воспеванию места рождения.

– Она убедила его, что я «дитя солнца». И если не наложить заклятие, мой дух сожжет и превратит в пепел всех смертных. Поэтому, пока он ждал на стоянке, она отнесла меня на самую главную гору на Острове, там поймала в западню великого и могущественного демона и поместила в мое крохотное тело.

В это можно было поверить. Сешру жаждала создать токорота, собственное демоническое существо, которое бы целиком подчинялось ее воле. Она однажды попробовала, но у нее ничего не вышло. Вот только никто не подозревал, что она предпримет еще одну попытку… и эта попытка увенчается успехом. Она поймала ледяного демона и заперла в теле своего ребенка.

– Но если все это случилось, когда ты был младенцем, как ты можешь об этом помнить? – спросила Ренн.

– Ты настолько глупая, что уже забыла о том, что я рассказывал? Спустя семь зим она вернулась! Она рассказала мне, кто я, и пообещала, когда я стану мужчиной, вернуться и освободить меня, чтобы я смог исполнить свое предназначение: свободно бродить по миру и вечно питаться душами живых.

Наигинн жадно посмотрел на горизонт, словно мог там увидеть ожидавшее его нескончаемое пиршество.

– Но она так и не вернулась, – тихо сказала Ренн.

– Она обманула меня! – заорал Наигинн. – Я обрадовался, когда узнал, что она мертва! Сдохла как собака в грязи со стрелой в груди!

Глаза Наигинна налились кровью, черты лица исказились от злости. Ренн даже удивилась, что совсем недавно он казался ей красивым.

– Но я-то зачем тебе нужна?

Наигинн пронзил ее полным ледяной ненависти взглядом.

– То, что она сказала Марупаю о необходимости заклятием скрыть мою истинную сущность, было наполовину правдой.