Отражения одиночества - Светлана Залата
– Вы чего-то опасаетесь?
Серафим вздыхает и откусывает очередную вафлю.
– Того, что я и за всю жизнь не приучу тебя обращаться ко мне на «ты» в любой ситуации, а не стену сразу строить. Саша, если бы я опасался чего-то конкретного, то ты бы отправилась проходить по нашему отделению и под моим руководством. У меня нет желания разбрасываться учениками. И так выясняется, что теоретически не представляющее угрозы дело в твоем случае имеет тенденцию перерастать во что-то смертельно опасное.
Саша сложила руки на груди, чувствуя слабое-слабое, но ощутимое колебание в отражение. С недавних пор она начала понимать отголоски настоящих эмоций даже Серафима, который закрывал себя эмоциональными щитами, как и все маги, и делал это очень и очень хорошо. Преподавателей и соучеников читать вообще не представляло трудностей, как и большую часть все тех орденцев, кто приходил к ним на практики. Исключение составлял только Михаил Ефимович. Его эмоции, даже слабые, совсем слабые их отголоски, были для Саши совершенно недоступны, укрытые непроницаемым блоком.
– Это не вся правда, верно?
Ей порядком надоели недомолвки. Делало ли ее раздражительной постоянное принуждение к бессмысленной ерунде или же просто все достало… Но тем не менее Саша решила пойти напрямик.
Серафим несколько секунд изучал ее тяжелым взглядом. Потом отложил откусанную вафлю.
– Не вся. Хотел бы я, чтобы такую проницательность давал опыт, а не дармовая сила… Но, видишь ли, я прекрасно понимаю, насколько ты не в восторге от моих требований и методов с тех пор, как менгир вошел в силу. Ты хочешь действовать, изучать что-то стоящее, а не идти вровень с однокурсниками, с которыми тебе скучно, или бесконечно выполнять мои однообразные задания.
Это не было ответом, и Саша просто продолжала сидеть скрестив руки.
– Был у меня один ученик. Давно. Похожий на тебя настолько, что я иногда думаю, что вы могли бы быть братом с сестрой, – Серафим усмехается. Но потом серьезнеет и продолжает, – умный, благородный, с хорошим потенциалом, он тоже очень быстро обрел большую силу, хотя и не был связан ни с каким менгиром. Врожденный талант. Он закончил орденское обучение, стал работать ритуалистом, но все это было для него мало. Не из желания власти, вовсе нет. Мой ученик, понимая, как многое он может, хотел сделать этот мир лучше. Он был молод, порывист и не всегда думал, чем закончатся его авантюры, полностью полагаясь на силу, которая вела его и которая ластилась к нему, словно кот к настоящему, избранному хозяину. Он не задавал себе вопросов о том, как именно и что собирается делать, не желал ждать одобрения других магов ордена и считал, что я совершенно зря не делюсь с ним «по-настоящему важными знаниями, к которым он давно готов».
Ничем хорошим такая история не могла закончиться, и Саша слушала, как завороженная, понимая, что Серафим рассказывает часть своего подлинного прошлого, а не какую-то поучительную сказку. Часть прошлого, по сей день вызывающего у него явную, ощутимую боль.
– Мой ученик решил, что сам будет выбирать, чему учится и что совершенствовать. И пошел в область, которая, как ему показалось, принесет всем большое благо. Он хотел победить мор и страдания, создав возможность переселять сознания людей в неживые объекты, а потом в оставленные или искусственные тела. Дитя, желавшее века прогресса и науки, что сказать. В том виде, в каком все это было в Петербурге в то время. Он был совершенно уверен, что его сила подскажет верный путь, и не обращал внимания ни на вопросы, ни на предостережения. Я привел его в наш мир, но оказался бессилен отговорить идти по выбранному пути, ведь, по его мнению, был старым осторожным занудой, стесненным догмами прошлого. И не только я один. Наши пути разошлись, и хотя я надеялся, что рано или поздно он одумается и перестанет сжигать душу и разум, но ошибся. Мой ученик пошел против Закона и рассудка, желая спасти сначала больную чахоткой дочь, потом – жену, а потом и вовсе втравив в свои сети еще несколько десятков Затронутых и людей. Пути к бессмертию он не нашел, но вот погибель себе и другим – да. Сила вела его – и привела во тьму.
Саша сглатывает.
Сколько бы лет ни прошло – вся эта история вовсе не осталась для Серафима в прошлом.
– Миклоша казнили. Я покинул мир магов на полтора столетия, пытаясь понять, где допустил ошибку. Но на этот вопрос я до сих пор не знаю ответа, несмотря на свой опыт и могущество. И теперь я встретил тебя.
– Я не хочу… ничего такого.
– Да, – просто признает Серафим. – Но и ты уже сейчас чувствуешь, что одной только твоей силы достаточно для решения всех задач. Зачем нужен план и знания, если чувства подскажут, а воля направит магию вокруг? Я понимаю это. Но так же я хорошо знаю, на какую дорогу приводит отсутствие баланса ответственности и могущества. Ты благородный человек, Саша. Чего стоит твой поход к скиа в желании помочь, как ты считала, невиновному ребенку. Но ты уже сейчас начинаешь слишком полагаться на Отражение, забывая, что все мы люди, что мы не должны справляться со всем в одиночку и что наши поступки, хотя и приводят порой к чудовищным последствиям, так же, как и поступки обычных людей, рождаются при слиянии плана, анализа ситуации и эмоций.
Саше нечего ответить. Она, честно говоря, не совсем понимает, куда клонит маг.
Серафим несколько секунд смотрит на нее, потом продолжает более буднично.
– Просто будь осторожна, не лезь на рожон и делай только то, что от тебя ожидают. Миша ясно дал понять, что охотится за этими нарушителями порядка и спокойствия, чтобы они на этой игре не затевали – не твоя задача. Что бы там вообще ни происходило, разбираться в этом не твое дело. Твоя задача – найти магическую активность и указать на нее Ордену, и пускай Мишины ребята сами разбираются с виной, невиновностью, операцией задержания и вот этим всем. Понимаешь?
Саша кивает.
– Я надеюсь, что на этот раз дело окажется таким, как представляется. Но как ты понимаешь – надежды не всегда оправдываются. Я не хочу давить на тебя, Саша, но просто напомню – ты всегда можешь мне позвонить. В Хакасии я, в Норвегии или где-нибудь в Австралии. Не возьмет телефон – используй связь, я способен уловить ее колебание даже через необходимые для моей работы блоки. Не устраивай себе проблем, ладно?
– Постараюсь.
Серафим чуть улыбается и возвращается к поеданию вафли.
– Пока я не уехал – хочу узнать твою ставку, кто на этот раз возьмет
