Люди и чудовища - Валерия Веденеева
– Достаточно.
Перечисление битв и числа павших занимало еще несколько десятков строк, прежде чем упоминалась битва финальная – у Черного источника, когда Змей Разрушитель был наконец повержен. Потом шли числа. Четырнадцать миллионов триста пятьдесят тысяч погибших – жителей разрушенных городов и деревень, полмиллиона воинов и две с половиной тысячи магов.
«Во имя всех павших мы, Атеро Яштассе, Исаро Лигар, Кворн Тонге, Ройд Коггир и Сайяна Лаоке возвели этот памятник. Кто бы ты ни был, путник, помни о тех, кто отдал жизнь, чтобы остановить Разрушителя».
Значит, все эти руны, до самой вершины обелиска, были именами погибших магов.
Конечно, Арон слышал легенду о Змее Разрушителе. Без названий городов, без имен героев, даже сам Змей Разрушитель в этой легенде остался безымянным. Просто еще одна притча о том, что бывает, когда люди гневят богов. Еще одна страшная не-сказка.
– Господин Тонгил, почему они согласились? – спросил Рикард, продолжая смотреть на обелиск.
– Кто согласился?
– Маги, которых собрал Каир Солнечный. Они шли, зная, что погибнут. Они ведь сражались с богом.
Сражались с богом и убили бога. Арон помнил, что, будучи еще ребенком, поразился этому. И урок из легенды он извлек совсем не тот, какой должен был. Ему следовало ужаснуться разрушениям, которые принес божественный гнев. Вместо того он запомнил, что бога тоже можно убить.
Смертным – убить бога.
Не оттуда ли выросло его неверие?
– Магов тоже можно заставить, – ответил Арон Рикарду. – Перекрыть возможность открывать Врата, взять в заложники семьи. А можно поманить славой, почестями, богатством. Со Светлыми сыграть на чувстве долга и чести. Манускрипты, которые ты переписывал, упоминали, как именно Каир собирал свою армию?
– Нет, господин. Нигде ни единого слова об этом.
Арон чуть улыбнулся.
– Понимаешь почему?
– Потому что методы Каира Солнечного были… – Рикард замолчал.
– …бесчестны, – закончил за него Арон. – Скорее всего, да. Но Разрушителя он остановил.
Из высокой травы вынырнул чумазый белобрысый мальчишка, крутнулся на месте, скользнул взглядом по обелиску, по Рикарду и остановился на Ароне.
– Господин Тонгил, Есиро вернулся. Вождь велел передать, я передал!
И так же мгновенно, как появился, нырнул в траву. Превращение длилось пару мгновений – детям оно всегда давалось легче, чем взрослым. Мелькнул в зарослях серый хвост и исчез.
Арон обвел пальцем руны, составившие имя Тха-Оро, и следом руны имени Каира Солнечного. Судя по тому, что он ощущал, на камне были выбиты именно письмена Народа Песков – если только магия обелиска не искажала заодно и осязание. Но тогда уровень Силы людей, создавших его, было страшно представить.
Арон еще раз взглянул на их имена. Он не слышал ни о ком из остальных четырех, но фамилию Коггир было невозможно не узнать. Ройд Коггир. Был ли этот Ройд прямым предком Первого Императора?
– Господин Тонгил, а зачем вам Говорящий-с-духами? – В голосе Рикарда звучало искреннее любопытство.
– В Великой Степи скоро начнется сезон зимних бурь, – отозвался Арон. – От ядовитого снега я поставлю щиты, это не проблема, но с местными духами должен разговаривать шаман – пусть он и не зовет себя шаманом.
– Духи опасны даже для вас? Вы же сильнейший маг империи!
Арон покачал головой.
– Маги управляют только тем, что принадлежит этому миру, парень. Даже некроманты не способны приказывать душам умерших, только их телам. Для потустороннего нужны шаманы. Или твой второй мастер говорил иначе?
– Нет, он вообще об этом не говорил. – Рикард помрачнел, как было почти всегда, когда речь заходила о некроманте, от которого мальчишка сбежал.
На полпути к стойбищу магов встретила та самая женщина, которая предлагала убить кого-нибудь из отряда, чтобы Есиро вернулся побыстрее. И если тогда выражение ее лица было безмятежным, то сейчас она казалась встревоженной.
– У Есиро опять его время. Господин Тонгил, прошу, не гневайтесь на моего сына!
– Его время? – переспросил Арон.
– Время, когда он ведет странные речи и совершает странные поступки. В такое время он не в себе.
Есиро сидел на высоком, в два человеческих роста, валуне и бросал оттуда перья – белые, рыжие, черные. Они, кружась, слетали вниз и уже успели покрыть землю вокруг камня.
Арон остановился в нескольких шагах от валуна, разглядывая Говорящего-с-духами. На первый взгляд молод, кожа гладкая, почти без морщин. Резкие черты лица, хищный нос, тонкие бескровные губы. Волосы черные, без седины. Впрочем, судить о силе шамана по его возрасту было занятием неблагодарным. Шаманы не маги, с возрастом рос лишь их опыт, не сила.
– Кто ты? – спросил Говорящий-с-духами, не отвлекаясь от своего занятия. Перья с тушки тетерева продолжали падать вниз.
– Мое имя Арон Тонгил, – ответил Арон.
Есиро должны были сказать, кто именно спрашивал о нем. Но если шаман Вольных зачем-то хотел услышать это от него самого, можно было и представиться.
– Что мне в твоем имени? – Оборотень наконец повернулся к Арону. – Любое имя пустой набор звуков. Ну да ладно. Зачем я тебе понадобился?
Говорящий-с-духами не казался безумным. Разве что слегка смущала его манера обращаться на «ты», а в его голосе Арон не слышал уже привычного уважения. Но шаманы никогда особо не ладили с магами.
– Мне нужен проводник по Великой Степи. Духи скоро проснутся…
– Проводник среди духов? – перебил его Есиро и расхохотался. – Тебе нужен проводник?
Это было сказано многозначительно. Арон чуть склонил голову набок, ожидая продолжения.
Есиро сбросил ощипанного тетерева вниз и соскочил сам. Подошел к Арону, вгляделся в его лицо и недоверчиво покачал головой.
– Мертвец просит живого стать проводником среди других мертвецов. Не просто мертвец – дважды мертвец! Дважды мертвец, который искренне считает себя живым. Такие мне еще не встречались.
Дважды мертвец? Гибель тела Арона в его родном мире и недавняя смерть здесь – да, пожалуй, его можно было так называть. И Есиро определил это с первого взгляда, без ритуалов, без призывов. Шамана такой силы духи Степи должны были послушать.
– Ты прав, я уникален, – согласился Арон. – Ну так как? Отправишься со мной в Степь?
– Я тебе там не нужен, – отмахнулся Есиро, отворачиваясь и явно собираясь уходить. Но на третьем шаге остановился, обернулся.
– Как ты умудрился дважды умереть за один год? И как уговорил Серую Госпожу тебя отпустить?
В голосе Говорящего-с-духами звучало почти детское любопытство.
– Это все, что ты видишь во мне? Только две смерти?
Есиро нахмурился, впился взглядом в Арона, лицо шамана скривилось в болезненной гримасе. Потом морщины прорезали его лоб и легли вдоль рта, прежде гладкая кожа стала похожа на старый пергамент, а волосы, мгновение назад черные, подернулись сединой. Шаман сделал шаг к Арону, второй, третий. И с каждым шагом все сильнее горбилась его спина, все глубже становились морщины.
– Ты не просто мертвец, – сказал Есиро глухим старческим голосом и закашлялся. – Ты несешь в себе Изнанку.
Арону стоило усилий сохранить внешнюю невозмутимость.
– Что-то еще?
Есиро продолжал вглядываться, но больше ничего не говорил. Потом потряс головой, и морщины на лице разгладились, волосы потемнели, а спина распрямилась.
– Я не нужен тебе в Степи, – сказал он, – но я поеду.
Глава 24
Альмар думал, что в племени тууров
