Бастард 3 (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

— Гвиневра, королева-регент из рода Артамайров.

— Северная провинция, это очень много. — Сухо сказал Аэнлан, косясь на Орландо. — Уважаемая Гвиневра.

— Это наша исконная земля. — В тон ответила старуха.

— Была ей. Двенадцать тысяч лет назад.

— И будет вновь. Если не так, то мы возьмём её силой, пока вы будете умирать в гражданской войне.

— Ты говоришь от всего Народа?

— Нет, но я достаточно стара, чтобы знать, что скажут остальные.

Эльф умолк, бросил взгляд на Луиджину, продолжающую прижиматься к отцу и тихо всхлипывать. Вздохнул и потянулся за вином. Сделав глоток откинулся на стуле, брови сшиблись на переносице, а взгляд стал тяжёлым, как гранитный блок. Столько вопросов к Орландо, но нет времени задать… а в груди шкребётся плохое предчувствие, цепляется острыми когтями за сердце и тянет.

Орландо разгрыз очередную кость, облизнулся, замер и тайком провёл кончиком языка по зубам. Вздрогнул. Клыки заметно удлинились, став больше походить на волчьи.

Отодвинул блюдо и положил руки на стол. Взгляд упал на пальцы с чёрными полосами от колец. Орландо дёрнулся, вспомнив упырей в мёртвом городе посередь пустыни. Они ведь тоже пили кровь бога, но остались без неё. Неужели его ждёт такая же участь?

Как и говорила ведьма… вечность рыскать в поисках того, чего нет и медленно сходить с ума, теряя человеческий облик?

В груди остро заныло сердце, Орландо рефлекторно положил ладонь на грудь. Ощупал молодую кожу, ещё девственно розовую, отчётливо выделяющее место раны. Сердце бьётся, но странно, будто не срослось до конца.

— Всё в порядке, папа? — Шепнула Луиджина.

Орландо улыбнулся одними губами, изо всех сил стараясь придать себе вид беззаботный. Будто не ему пробили грудь насквозь.

— Всё отлично, просто вспомнилось всякое.

— Плохое?

— … нет.

Девочка кивнула и осторожно, будто боясь, что он исчезнет, расцепила хватку. Взяла с тарелки фрукт похожий на грушу и надкусила, переводя взгляд на Гвиневра.

— Тётя, а зачем вам северная провинция?

— Как и всякая земля, чтобы жить.

— Но ведь там, наверное, очень холодно.

— Может быть… — вздохнула королева-регент, — я там никогда не была.

— Север богат железными рудами. — Сказал Аэнлан. — Очень высокого качества. Там в основном селятся дворфы. Сельское хозяйство хоть и хуже, чем на юге, но развито.

— Ого, дядя, а откуда ты столько знаешь? — Ахнула Луиджина.

— Я служил там два столетия. Прекрасный край, с выходом в океан и сетью незамерзающих рек, уходящих в глубину континента. Это если не сердце Империи, то её печень.

Орландо перевёл взгляд на эльфа, зажмурился до рези в глазах, на миг показалось, что видит каждую вену и артерию под белой кожей. Мотнул головой и сказал ни к кому не обращаясь:

— Это всё очень хорошо, но мы можем отложить эти вопросы на завтра? Мне нужно… отдохнуть. Проснуться в костре, знаете ли, не самый приятный опыт.

Луиджина кивнула и первая потрусила к выходу, хоть и с явной неохотой. Следом потянулись эльфы и степнячка. Орландо щёлкнул пальцами и указал на мага.

— Кер, задержись. У меня есть парочка вопросов.

Глава 39

Голова мага мелко трясётся, шаг дёрганный. Кер вцепился в спинку стула, силясь унять дрожь, глянул на Орландо и дёрнувшись отвёл взгляд. Зрачки человека горят демоническим огнём! Вокруг тела колышется едва заметная чёрная дымка отмирающей маны.

— С тобой всё в порядке? — Спросил Орландо, оглядывая эльфа.

— Д-да… просто тяжело переношу асфиксию. — Ответил Кер, осторожно постучал средним пальцем по виску. — Мозг очень плохо переживает отсутствие воздуха, чудо, что я вообще жив.

— Расскажи мне о богах.

— Я не силён в этом… вам лучше обратится к жрецам. Моя стихия, это магия.

— Я слышал, как ты говорил, что магия — это благодать богов.

Эльф вздохнул и осторожно опустился на стул, положил руки на стол и упёр взгляд в сцепленные ладони, крутя большими пальцами вокруг друг дружки. Орландо поёрзал, взял рог с вином и отхлебнул, глядя с ожиданием.

— Это сложный вопрос… — Протянул Кер. — Боги, это существа иного плана бытия. У них свои предпочтения и вкусы, такие как война, еда, любовь и так далее. Они одаривают тех, кто распространяет или от всего сердца придаётся их страстям.

— И кто же главенствующий бог?

— В Империи, это Бог Света, у него довольно простые ритуалы и он, любит освещение. Если говорить просто… Бессмертные поклоняются Богу Войны, ибо он поощряет боевое мастерство.

— Вот как… и часто они снисходят?

— Эм, это не отслеживаемо. Говорят на масштабные пиры приходят Боги чревоугодия, вина и веселья.

Орландо кивнул, прислушиваясь к шелесту ткани под порывами ветра. Стены шатра прогибаются, полог подрагивает, и холодный воздух заполняет помещение. Вскидывается под особо сильными порывами и на мгновение открывается вид на лагерь и кусочек серого неба.

— Интересно. — Сказал Орландо. — А имена у богов есть?

— Нет. — Ответил Кер, мотнул головой и поморщился. — Имена — это земной удел, Богов слишком мало, чтобы они могли им понадобиться. А ещё они очень не любят друг друга. Очень. Говорят в Старом мире была целая война богов.

Эльф умолк, сгорбился, прижимая ладонь к горлу, мелко задрожал и зашёлся прерывистым кашлем. Выпрямился и просипел:

— Простите… не могу… больше… нужно лекарство…

— Всё в порядке. Извини, что вынудил, мне нужно было знать, а никого другого на ум не пришло.

Кер, ковыляя на негнущихся ногах, вышел из шатра. Снаружи его подхватило две девушки и повели в сторону. Орландо сгорбился на стуле, сжал кулаки и медленно разжал.

Значит, чтобы выманить бога достаточно привлечь внимание, преуспев его любимом деле? Звучит не очень правдоподобно, но других вариантов нет. Остаётся придумать, кого и как привлекать.

Орландо глухо засмеялся, не расцепляя челюсти. Ну что за глупая мысль! Кого он может заинтересовать, кроме Бога Войны? Никого! Значит, нужно устроить такую резню, чтобы он примчался, завывая от радости. Придётся выступать в первых рядах, показывая всё, на что способен.

Тяжёлый вздох вырвался из груди… нет, так не пойдёт. Похоже, что по-настоящему серьёзный бой могут дать только бессмертные высших рангов, особенно Морлэн.

Грудь заныла, а половинки сердца задрожали, переполняемые разъедающей яростью. Ладонь вцепилась в рукоять меча, стиснула. Орландо оскалился, шумно выдохнул через стиснутые зубы и поднялся, поводя плечами.

— Ну что, пора за тренировки.

Приглушённый свет резанул по глазам, ветер обдал череп, и мечник поёжился. Провёл по макушке ладонью, силясь привыкнуть к новым ощущениям. Кажется, он не был лысым с глубокого детства, когда подцепил вшей. Предавшись воспоминаниям, двинулся через лагерь, лавируя между костров и степняков, сидящих вокруг них.

В отдалении кипит работа, дюжие мужчины орудуют кирками и лопатами, копая подобие рва и набрасывая насыпь. Несколько возятся с верёвками и колышками, размечая огромный круг. Орландо остановился, пытаясь понять, что происходит. В центре размеченной территории десять лошадей волокут столб из цельного ствола дерева. Двое погонщиков щёлкают кнутами, покрикивают, следя чтобы двигались равномерно и не спеша.

Конец столба угодил в вырытую яму, лошади застыли, упираясь копытами. Под толстой шкурой застыли и обрисовались тугие мышцы. Подбежавшие рабочие подхватили столб, начали поднимать, краснея от натуги. Наконец поставили вертикально и начали торопливо засыпать яму. Бойкий парнишка вскарабкался и начал отвязывать верёвки.

Орландо схватил проходящего мимо степняка за плечо и спросил, кивая на рабочих:

— Что это делают?

Мужчина, осознав, кто держит его, почтительно склонил голову. Сказал торопливо:

— Готовятся к прибытию великих ханов! Очень важное событие! Нужно соблюсти все приличия.

— И когда они прибудут?