Дэвид Вебер - Венец рабов
- Дело не только в этом, Кевин. Мы в последнее время получаем кое-какие странные - и весьма интересные - сигналы с Эревона. Как через людей Джанколы, так и через Федеральную Разведывательную Службу.
Она, в свою очередь, склонила голову к плечу.
- Вижу, что тебя это нисколько не удивляет. Ха! Трудно избавиться от старых привычек, и всё такое, - и насмешливо-строго продолжила: - Кевин Ушер, ты больше не должен заниматься внешней разведкой. Ты теперь полицейский, помнишь?
Он не потрудился ответить на это обвинение чем-либо кроме широкой улыбки.
- Полицейский, полицейский. Но этот честный полицейский ни на йоту не доверяет твоему госсекретарю Арнольду Джанколе - как и ты сама, Элоиза - и хотя я не испытываю недоверия к Вильгельму Траяну, он… э-э, как бы это сказать…
- Он - трудяга, - отрезала Причарт. - Вовсе не болван, заметь, хотя я и хотела видеть его во главе Федеральной Разведывательной Службы в основном потому, что знала, что он не станет использовать этот пост для политических махинаций в духе старого Хевена. Так как это делает Джанкола в госдепартаменте, черт бы его побрал.
Она запустила пальцы в свои длинные платиновые волосы в жесте, в котором раздражение мешалось с усталостью.
- Мы с тобой, Кевин, оба знаем, что ты был бы вдесятеро лучшим главой ФРС, чем Вильгельм. Но главное, что мне было нужно, нужнее всего остального, это поставить кого-то, кому я полностью доверяю, руководить нашим новым агентством внутренней безопасности. Глава ФРС может сколько угодно заниматься махинациями, но не сможет организовать переворот. Для этого нужен контроль над силами, занимающимися внутренней безопасностью.
Кевин понимал её логику. Понял её в тот самый момент, когда Элоиза впервые предложила ему эту работу. Нельзя сказать, что он не был согласен с Причарт. И всё же это оставляло Хевен с разведкой… не дотягивавшей до должного уровня. Одним из первых дел Томаса Тейсмана после устроенного им против Оскара Сен-Жюста переворота был разгром старой Госбезопасности, служившей диктатуре Пьера/Рэнсом/Сен-Жюста и режиму Законодателей до того. Каким бы благом это ни было с точки зрения политической гигиены Хевена, работу его разведки оно ввергло в полнейший хаос. Все сотрудники Госбезопасности, хотя бы слегка замаранные в преступлениях Сен-Жюста и пережившие период боёв, когда был низвергнут их господин, при удаче отделались немедленным увольнением. Некоторые из худших всё равно были казнены, после скрупулёзно честного суда и только в случае осуждения за реальное нарушение собственных "законов" Госбезопасности. Но подавляющая их часть сейчас отбывала длительные сроки заключения. Единственной причиной сдержанности Тейсмана в смысле количества казней была озабоченность тем, чтобы не выставить новый режим столь же жестоким и кровожадным, как предыдущие.
- Жаль, воистину жаль, - пробормотал Кевин, словно сам себе. - Мог бы назвать как минимум семерых уродов, сидящих за решёткой, которых с радостью пристрелил бы лично.
Элоиза без труда отследила затейливый ход его мыслей, и лицо её расцвело улыбкой.
- Только семерых? Боже, какую затворническую жизнь ты вёл! Уверена, что могла бы назвать по меньшей мере тридцать имён, даже не напрягаясь.
На мгновение два давних товарища-апрелиста обменялись полными удовлетворения взглядами. Они достаточно легко переживут несбывшуюся месть. Фактом оставалось то, что ублюдки в конечном итоге оказались за решёткой.
- Там им самое место, - прорычала Элоиза. - И там они и останутся на ближайшие шестьдесят стандартных лет… если только нас не свергнут.
Ушер сумел удержаться от комментария. С Элоизой Причарт это было сложно как практически ни с кем другим. Их дружба была очень близкой и очень давней.
Однако…
Он знал, что Элоиза полна непреклонной решимости уберечь новый Хевен, в котором она была президентом, от ошибок и преступлений предыдущих режимов. Решимости столь воистину непреклонной, что, по мнению Кевина, та заставляла Элоизу совершать ошибки. Их было немного, но они были. Поэтому, там и сям, частным порядком и не ставя её в известность, Кевин втихаря принимал меры там, где это требовалось.
"Не бойся, Элоиза. Одной из задач ФСА является охрана тюрем строгого режима. Что бы ни случилось, я позаботился, чтобы единственным способом досрочно покинуть тюрьму для главарей Госбезопасности было вперёд ногами. У каждого из них в камере скрытно установлены ёмкости с отравляющим газом".
Он подавил в себе мрачное удовлетворение от знания этого факта. Элоиза была бы недовольна, если бы он ей рассказал. В конце концов, строго говоря, эти потайные орудия казни являлись нарушением закона, который он поклялся защищать.
Поэтому он оставил рот на замке. И вернулся к стоящей на повестке дня теме.
- Я знаю об эревонских… "сигналах", как ты это назвала. И не трудись говорить мне, что знать этого я не должен был. Твои реакции, Элоиза, не настолько нечитаемы, - он также запустил пальцы в волосы, тёмные в противоположность её платиновым. - И думается мне, что мои подозрения в точности совпадают с твоими выводами. Высокий Хребет обращается с ними как со слугами, эревонцы засомневались в необходимости союза с Мантикорой, а теперь, когда у Хевена новое правительство, они начинают присматриваться к нам.
Она кивнула. Кевин поджал губы.
- На Эревоне у нас в послах Гатри, и это нехорошо. Он в лучшем случае посредственность. Вообще-то, не могу сказать о нём ничего плохого, но и ничего по-настоящему хорошего тоже. Это человек, которого волнует только собственное положение, который при виде подобного представляющегося шанса в первую очередь обеспокоится тем, как это может повредить его карьере.
Причарт снова кивнула.
- А командир тамошней миссии ФРС - Жаклин Паллер, не думаю, что ты её знаешь - ничем не лучше, поверь мне. Даже Вильгельм Траян разочарован ею, а Вильгельм и сам не отличается молниеносными рефлексами. Эта парочка, Гатри и Паллер, насколько я могу судить, сумела уклониться от каждого из посланных в нашу сторону сигналов с ловкостью девственниц, уклоняющихся от объятий распутника. К настоящему времени эревонцы скорее всего считают нас компанией имбецилов.
Ушер ухмыльнулся.
- Странно, что ты выбрала такое сравнение. С Джинни, разумеется, отправится Виктор, а временами я гадаю, не является ли он всё ещё девственником.
- Опять ты и твои махинации! Скажу тебе только одно, Кевин Ушер, ты - единственный известный мне мужчина, которому чихать на образ своей мужественности в глазах окружающих, - её губ коснулась легкая, нежная улыбка. - Хоть тебе и не нужно беспокоиться об этом, что я первая бы и подтвердила.
