Господин маг - Дмитрий Олегович Смекалин
Петя кивал и мотал на ус.
Оказалось, что два других богатых кабинета на этаже принадлежат прокурору Багрову Степану Михайловичу и товарищу губернатора Калмыкову Андрею Леонидовичу. Но при этом Багров сегодня, все равно, на охоте. Очень он до этого дела охоч («О, каламбур получился!»). Каких-то болотных птиц бьет, так что в ближайшие дни его, все равно, не будет. Сам-то Птахин как к охоте относится? Никак? Вот и Павел Мартынович дичь на столе предпочитает видеть, а не на болоте.
А вот товарищ губернатора, похоже, ему не совсем товарищ. Как-то говорила о нем Матрена Васильевна, поджимая губы. Мол, только губернатор отъехал, стал сразу купцов к себе созывать. Сегодня очередную делегацию принимает. А завтра — другую. Так что не надо ему мешать. Не оценит.
В чиновничьих интригах Петя был не слишком силен, но фамилии Калмыков раньше не слышал. Жаль, у Дивеевой не проконсультируешься, но, скорее всего, не так уж его род силен. По сравнению с графским. Пожалуй, лучше последовать советам синезубой тетки, и пока ни к кому с представлениями не лезть. Тем более, что та обещала обязательно довести до их сиятельств (именно обоих) о Петином приходе и «правильном» поведении.
Для закрепления положительного впечатления молодой маг, очень извиняясь, предложил словоохотливой помощнице губернатора свои услуги по исправлению внешности. Готов был начать (а то и завершить, не так уж много тут дел) прямо сейчас, но по меняющемуся выражению глаз хозяйки кабинета понял, что сказал что-то не то. Так что немедленно пошел на попятный. Мол, понимает, что сейчас время не самое подходящее, но если…
Расхваливать собственные способности в деле исправления дамам мелких недочетов внешности тоже не стал. Тема, видимо, для Матрены Васильевны болезненная, так нечего гусей дразнить. Будет еще повод свои услуги супруге губернатора предложить. Если это будет ему выгодно. Может, сразу предъявлять все козыри и не стоит.
В общем, покинул дом губернатора в некотором смятении. И, к собственному сожалению, смазав положительное впечатление о себе в глазах помощницы. Вот с чего бы это? Он же хотел, как лучше.
Но к помощнику губернатора, все равно, пытаться попасть не стал. Во-первых, к нему как раз делегация купцов заходила. А во-вторых, похоже, неслучайно дверь в приемную губернатора настежь открыта. Наблюдает Матрена Васильевна за всеми, кто в коридоре появляется. И к кому идет.
Как-то захотелось поскорее в Мезени оказаться. Надо надеяться, там обстановка попроще.
Чуть поколебавшись, пошел по второму адресу — представиться местному целителю. Все-таки, хоть и формально, но он его непосредственный начальник. Тоже — не домой, а в присутствие. Кстати, общее для всех трех местных магов. Почему они не в губернаторском доме расположились, а в отдельном особнячке? Странно. Но здесь, похоже, во взаимоотношениях начальников много странностей. А домик довольно симпатичный. Небольшой, но двухэтажный, с торца эркер нависает, что придает особняку некоторое сходство с кораблем.
Здесь, похоже, порядка было больше. Прямо внизу Петю встретила симпатичная дама средних лет. На его взгляд, а так — чуть за тридцать. Можно даже сказать, что красивая. А также вежливая и решительная. Вопросов не задавала (и так все по перстню и академическому знаку ясно), а сразу взяла инициативу в свои руки.
— Сейчас я вас к его высокоблагородию Буняеву Михаилу Павловичу провожу. Он вас в курс дела введет. А потом, если он вдруг забудет, снова ко мне подойдите. Его высокородие Шепелев Петр Петрович тоже с вами познакомиться хотел. Так что я жду.
Говоря это, она провела Птахина сквозь небольшую прихожую, в которой, кстати, никого не было, и, открыв дверь в кабинет благожелательно сообщила:
— Михаил Павлович, к вам Птахин Петр Григорьевич. Направлен после окончания Академии целителем в Мезень.
Услышав радостное «О!» в ответ, пропустила Петю внутрь, а сама осталась ждать в приемной.
Его высокоблагородие Михаил Павлович Буняев, маг жизни и воздуха четвертого разряда, оказался добродушным на вид голубоглазым блондином лет сорока (хотя определять на глаз возраст целителя — занятие безнадежное), среднего роста и слегка склонным к полноте. Впрочем, целителю фигура атлета и ни к чему, ему не на арене выступать, а пациентов к себе располагать надо. И, судя по всему, эту науку Михаил Павлович освоил очень хорошо. По крайней мере, его радость при виде Пети была настолько искренней, а взгляд и улыбка столь ясными, что у молодого мага сразу стало легко на душе и он невольно заулыбался в ответ.
— Вы не представляете, коллега, как же я рад вашему приезду! Прямо гора с плеч свалилась. На мне же одном вся губерния была. В ту же Мезень чуть не каждый месяц мотаться приходилось. Но туда-то хотя бы пароходы ходят, а ведь здесь полно и других поселений. Ко всем на дом, понятно, не пойдешь, сами должны к целителю добираться, если нужда заставляет. Но по положению дважды в год приходилось по селам и весям с ревизией таскаться. А я, хоть и воздушник, в болотах утонуть не боюсь, но, доложу вам, летать на такие расстояния удовольствие сомнительное. Точнее, совсем не удовольствие. Один-то раз можно хотя бы летом маршрут проложить, но в другой раз зимой приходится. А зимы тут, я вам доложу, те еще. Морозные. И метели чуть не каждый день воют. Зато теперь это ваша работа будет. Ощущаете счастье?
Счастья Петя не ощущал, но говорил все это Буняев как-то необидно. Да и сама ситуация была полностью понятна. Кого гонять, как не молодого? Вполне понятная роль для вчерашнего выпускника. Не слишком приятно, но, можно сказать, справедливо. Правда, поторговаться все-таки не мешает:
— К сожалению, я не воздушник, Михаил Павлович, а по болотам верхом особо не разъездишься.
— Ничего страшного. Будете на два раза в год объезд делать, а только один. Это, в принципе, допустимо. А что далеко — не переживайте. В Мезени, скажу вам по секрету, вам скоро наскучит. Большая работа там только при отправлении каравана в начале навигации. Так что возможности попутешествовать вы только рады будете. Природа тут красивая, города старинные. Одни Холмогоры с Онего чего стоят. Соловки, наконец.
— Красивая природа, — хмыкнул про себя Петя: — Особенно зимой.
Но вслух
