Неосквернённая - Лилиан Т. Джеймс
Ведь так?
– Я не такая, как ты.
Он осмотрел ее с головы до ног и ухмыльнулся, будто обнаружив, чего именно ей не хватает.
– Думаю, мне не стоит утруждать себя и спрашивать, в чем заключается твоя преданность нашему народу.
Вэра почувствовала, как внутри все распаляется от злости.
– Хорошо, Зеленые Глазки, просвети меня. Почему это я должна быть преданна Басуре? – всплеснув руками, спросила она.
Наверное, ей стоило бы побеспокоиться о резко пропавшем чувстве страха, учитывая, как парень смотрел на нее. К тому же где-то на полу до сих пор лежали два клинка. Однако чем дольше он стоял на месте, тем больше Вэра верила, что незнакомец не собирается причинить ей вред.
Услышав вопрос, Зеленые Глазки сделал резкий шаг вперед, отчего девушка неосознанно отступила. Поначалу он молчал, но Вэра заметила, как его взгляд пробежался по ее ушам.
– Твое откровенное неуважение к собственному виду ужасает. – Он посмотрел на нее свысока, но потом изменился в лице и спросил: – Почему вообще империя так спокойно позволяет тебе, жу, работать на отпрыска Сулиана?
Скорее всего, Вэре не стоит спрашивать, что магики думали об императоре. То, что он не называл его по титулу, уже говорило о многом. В душе девушки появилось чувство гордости, потому что он подумал, что она, возможно, работает на принца. Ври, говорила она себе. Вперед.
Но Вэра не смогла.
– Ничего мне спокойно не позволяют. Мне пришлось смешаться с остальными. Не то чтобы у меня был выбор, – она с горечью указала на уши. – И я не работаю на принца. Я просто помощник в оружейной, – добавила она.
Незнакомец немного расслабился.
– Как долго ты здесь находишься? Ты знаешь, кто ты?
– Почему всем так нужно знать, кто я? – резко бросила Вэра. Злость кипела в ней. Она была уставшей и почти на грани истерики. Громко сглотнув, она попыталась взять себя в руки. Слезы – это последнее, что ей сейчас нужно.
Парень ничего не ответил, а только приподнял бровь и посмотрел на нее, как на неуравновешенного ребенка. Впрочем, так себя девушка и чувствовала.
– Извини, я просто…
Ради всего Алерона, почему она вообще просит прощения? Еще несколько минут назад он пытался ее задушить. Все это лишний раз доказывает, что ее мозг и рот не дружат друг с другом.
– Да, я знаю, – ответила она. – Но я здесь с самого детства. С такого раннего, что не помню, чтобы была где-нибудь еще.
Вэра опустила взгляд и прерывисто вздохнула. Руки безвольно повисли по бокам. Ей больше не хотелось разговаривать. Она даже не знала, зачем вообще начала.
Парень молчал. Она вновь подняла на него взгляд и была полностью очарована его глазами. В них читалось изумление. Он смотрел на нее так, что сердце невольно начало трепетать.
– А если точнее, сколько ты здесь?
– Лет пятнадцать, плюс-минус.
Парень сделал шаг вперед и прошептал:
– Неоскверненная, – он произнес это так тихо, что Вэра сомневалась, что правильно его расслышала.
– Что?
Он неожиданно повернул голову к двери и напрягся, потянувшись рукой к пустым ножнам на талии. Его челюсти задрожали, пока он сам стоял до жути неподвижно. Вэра собиралась что-то сказать, но стук в дверь прервал тишину. Она повернулась на шум, когда послышался голос Элрика.
– Если ты хочешь, чтобы я обращался с тобой, как с женщиной, не прячься в комнате. Нам надо кое-что обсудить перед ужином.
Вэра обернулась, чтобы взглянуть на реакцию незнакомца, но его уже не было. Она начала быстро осматриваться, но он выбрался из комнаты через окно так же тихо, как и зашел. Девушка опустила взгляд и заметила, что он оставил оба кинжала на полу.
В груди появилось беспокойство. Зеленые Глазки преследовал ее несколько дней, чтобы вернуть украденное. Он точно не забудет про свои клинки, а это значит, что он обязательно придет вновь.
Вэра аккуратно положила оружие в сундук, зная, что к моменту, когда она вернется, его там, скорее всего, уже не будет. Но все равно надеялась, что оно останется на месте.
Глава 12
Вэра
Вэра не стала рассказывать Элрику о случившемся. Если она сделает это, он тут же потребует доложить обо всем императору, а ей по какой-то безумной, абсолютно нелогичной причине это казалось неправильным. Зеленые Глазки дважды мог ее убить, но не сделал этого.
К тому же он произнес что-то странное. Неоскверненная. Вэра даже не знала, что это могло значить, но тогда парень смотрел на нее, как на драгоценность. Словно она была утерянным сокровищем, которое он уже и не думал отыскать.
И как бы глупо это ни звучало, но девушка хотела увидеть его вновь. У нее было слишком много вопросов, и, вопреки здравому смыслу, она верила, что он на них ответит. При всей своей опасности и жестокости он не выглядел тем, кто будет откровенно лгать. Вэра не могла сказать того же о мужчинах Материна, которых знала.
Она громко зарычала, испугав бедную девочку, которая укладывала ей волосы. После их разговора с Элриком та появилась с целым набором различных пыточных инструментов. Маленькая, бледная и невероятно худая мастерица оказалась настоящей злодейкой с неожиданно сильными руками.
Вэру тыкали, щипали, дергали, а затем втиснули в настолько тугое платье, что девушка тут же сочинила неплохую надгробную речь своим и без того израненным ребрам.
Когда девочка покончила с попытками уложить непослушные кудри, Вэра точно для себя решила, что не хотела бы вновь оказаться жертвой этой пытки. Неудивительно, почему все благородные дамы такие гадюки. За что их осуждать? Девушка еще даже не ушла на ужин, а уже не могла справиться с желанием ударить кого-нибудь под дых.
Вэра пыталась завести разговор, но Мадемуазель Сильные Лапки не отвечала. Каждый раз, когда Вэра задавала ей вопрос, девочка мотала головой и продолжала работать, будто не хотела отвечать. Или не могла.
Может быть, император боялся, что Вэра начнет разбалтывать свои секреты, если вдруг кто-то проявит к ней дружелюбие. Но она бы не допустила этого. Император и так не особо был впечатлен ею.
Когда Вэра наконец-то поднялась, Мадемуазель Сильные Лапки за считаные секунды собрала все свои пожитки и, кивнув, выбежала из комнаты. Девушка услышала, как дверь оружейной открылась и закрылась, а потом последовала тишина. Собравшись с
