Олаф Локнит - Проклятие Змея
Ни для кого не секрет, что Конан умеет искать союзников, частенько обращая в свою пользу даже действия заклятых врагов, которые временно вступают в союз с киммерийцем ради достижения общей цели. Общеизвестный пример: знаменитый Тот-Амон из Птейона, глава Черного Круга Стигии помогал компании Конана избавиться от Повелителя Небесной горы пять лет назад, и не случись вмешательства Тот-Амона всем нам пришлось бы очень туго… Правда, мало кто знает, что мы самым пошлым образом шантажировали стигийца, потерявшего Перстень Силы, и Тот-Амон был вынужден оказывать поддержку аквилонскому королю ради возвращения волшебного кольца, неожиданно оказавшегося в руках подруги Конана, графини Ринги Эрде. Нечто похожее случилось и на Вадхейме. И дело даже не в том, что мы уговорили конуга Харальда Змеелова, нанятого Дораном Простецом принять нейтралитет — Харальд отказался понимать меч на друзей своего родича Хререка, — а в невероятнейшей магической афере, которую нам внезапно удалось провернуть, весьма оригинальным способом избавив клад от его Хранителя и устранив опасных соперников.
Впрочем, давайте обо всем по порядку. По большому счету надо бы стократно поблагодарить молодого Сигвальда за благополучный исход переговоров с Харальдом Змееловом. На Полуночи свои законы и золото не имеет большой власти над умами обитателей Нордхейма — для нордлингов гораздо важнее личная честь, нежели бренные богатства. Да, Харальду заплатили. Да, конуг согласился доставить Дорана и компанию на Вадхейм и защищать аквилонцев от возможных врагов. Но той знаменательной ночью, когда мне пришлось отражать магическое нападение на корабли Хререка, конуга вероломно обманули, сказав, что перед ним неприятель, жаждущий потопить морской караван и уговорили дать возможность поработать магу — он, мол, быстро избавится от супостата не вынимая меча. Результат известен — мои заклинания оказались сильнее, и один из драконов Харальда был сожжен.
По законам Нордхейма, неправой стороной всегда считается тот, кто напал первым и без предупреждения. Вдвойне не прав — напавший на родича. Командовал кораблями кто? Правильно, Харальд. Значит он и повинен, а Хререк имеет полнейшее право отомстить, и его никто не станет упрекать. Однако, законы допускают и выплату виры за ущерб. Словом, я, в отличие от Сигвальда, плохо разбираюсь в сложных и запутанных «Правдах» нордлингов, но твердо знаю одно — Сигвальд, как наследник Хререка, вытребовал у Харальда виру: конуг обязался вернуть людям Дорана золото и не вмешиваться в дела аквилонского короля. Отлично! Одним противником меньше! Теперь нам нечего опасаться пяти десятков мечей дружины Харальда — конуг дал слово… И, похоже, ныне он не желает иметь ничего общего с Дораном и капитаном Алоносо, поскольку именно они вынудили Харальда нарушить правду Нордхейма.
Когда переговоры с конугом были завершены (Алонсо, Ламасар, незнакомый аквилонец и маг Черного Круга ожидали неподалеку, имея вид недовольный и угрожающий), Харальд и двое его дружинных вскочили в седла и, не сказав бывшим союзникам ни слова, уехали. На первый взгляд оставшаяся четверка авантюристов не представляла для нашего немаленького отряда никакой угрозы и Конан, словно позабыв о них, поднял руку, собираясь отдать приказ следовать дальше.
— Позволю себе ненадолго отвлечь внимание Вашего королевского Величества, — Алонсо пришпорил свою зингарскую кобылу и, резко осадив лошадь перед киммерийцем, преградил дорогу.
— Капитан Конан, мы с тобой знакомы не один год, и ты знаешь, что я никогда не отступаюсь! Доран говорил, что на острове спрятан клад, который никому не принадлежит, и…
— Как так — не принадлежит? — ядовитенько вставил Хальк. — По всем законам Аквилонии, сокровища спрятанные на выморочных коронных землях, коими Вадхейм теперь несомненно является, переходят в казну короля. По рескрипту…
— Да подотрись ты своим рескриптом, — грубо ответил Алонсо и вновь перевел взгляд на Конана. — Меня, как этого провонявшего сыром и селедкой нордлинга, не подкупишь… На моем судне пятьдесят с лишним клинков, ребята с Барахас. Давай договоримся, капитан! К демонам Дорана — если этот жирный ублюдок тебе нужен, забирай! А сокровища поделим пополам. Говорят, золота на всех хватит, никто не будет обижен. Как в старые добрые времена, когда мы были друзьями? Только ты и я — без третьей стороны?
— Эх, Алонсо, Алонсо… — задумчиво проговорил король. — Терзают меня смутные подозрения, что друзьями мы никогда не были, да и впредь не будем. Почему, собственно, я должен с тобой делиться тем, что принадлежит мне по закону?
— По закону, который ты сам установил, присвоив остров! — возразил аргосский капитан.
— Какая разница? — усмехнулся Конан. — Но отказывать сразу я тебе не стану, Алонсо. Подумаю. Мы знаем, где находится ваша стоянка. Вечером я пришлю моего человека, который сообщит окончательное решение. Эти слова короля меня озадачили сами по себе: почему Конан, не слишком тепло относящийся к Алонсо Руису, дает старому пирату надежду на дележ? Или у варвара есть некие замыслы насчет аргосца, о которых я не догадываюсь? Но следующее распоряжение киммерийца вызвало безмерное удивление у всего отряда:
— Геберих! Прикажи своим отпустить месьора Дорана из Боссонии!
Молчаливые вези привели толстяка — Доран выглядел обнадежено, если не радостно. С чего вдруг Конан пошел на попятную?
— Уходи, Простец, — с величественностью государя, оказывающего неслыханную милость (где только так навострился?) бросил киммериец. — Впредь, однако, не попадайся! Ни здесь, ни в Тарантии!
— Благодарю, — неожиданно изящно для своего пышного сложения, поклонился Доран. — Могу я узнать причины столь неожиданного великодушия, государь?
— Могут быть у короля свои маленькие капризы? — усмехнулся киммериец.
— А как четверть века на рудниках? — улыбнулся Доран в ответ.
Он что, нарочно нарывается? Пусть пользуется хорошим настроением Конана и бежит отсюда побыстрее!
— Будешь много говорить — заработаешь пожизненное, — король отвернулся от толстяка и оглушительно гаркнул: — А-атряд!! Рысью — вперед!
Ни дать, ни взять — будто на кавалерийском смотре перед парадом на День святого Эпимитриуса!
И мы поехали вперед. Точнее, наверх, в горы.
— Какой демон тебя попутал?! — разорялся Хальк. — Ваше величество, Доран опасный преступник! В конце концов его колдун поджег библиотеку и все мы едва не погибли! Конан, я требую объяснений!
— Каков наглец: требовать объяснений от короля! — в свою очередь возмутился Конан. — Вот захотелось мне! Приспичило, будто по нужде! А если серьезно — Доран нам совершенно не нужен. На одном прокорме разоримся — представляешь, сколько он жрет? Простец рассказал все, что нам нужно, большего добиться от него все равно не получится. Пускай наслаждается свободой и возвращается в свою банку со скорпионами. Полагаю, у него сейчас проистекает весьма напряженный разговор с капитаном Алонсо — аргосец сейчас единственный, на кого Доран может хоть немного положиться. Однако я уверен — эти достойные господа ради обладания сокровищами будут готовы перегрызть друг другу глотки и наверняка перегрызут… В любом случае мы заметно опережаем Дорана — его головорезы не знают, где спрятан клад Тразариха, а мы знаем.
