Григорий Шаргородский - Чудак. Неправильный вор
Тяжелые била ударили в туго натянутую на котлы кожу, а колбы полетели в разные концы сцены. Честно, такого эффекта я не ожидал! Весь помост и немалую часть площади заволокло густым туманом, в котором заплясали небольшие молнии, подсвечивающие белесую пелену. Молниям, словно далекий гром, вторили рокочущие литавры. Сквозь туман донесся встревоженный гул толпы.
Блин, я же не знаю, сколько продержится туман! Вот засада… Все, больше без подготовки не буду браться даже за мелкие дела.
К счастью, через пару секунд туман начал истаивать. Пора начинать.
Я прикоснулся к кошелю и тут же почувствовал в руке гладкий шар. Первый снаряд перелетел в левую руку, а в правой появился второй.
При проверке товара шары были опробованы, но все равно вспыхнувший белым пламенем прямо в руке снаряд заставил меня напрячься.
Горящий шар взлетел вверх, растворяясь в тумане светящимся пятном. Через секунду он вернулся обратно, но ему на смену взлетел второй. Третий и четвертый шары поочередно вспыхнули уже в полете. Четно говоря, ловить горящие шары было пока еще боязно.
Удерживать четыре шара у меня получалось хорошо, но рисковать с пятым пока рановато, и так получилось очень неплохо.
Молнии в тумане угасли, а через пару секунд исчез и сам туман. Грохот литавр стал более ритмичным, выводя простейшую мелодию. Толпа загудела, придвигаясь поближе. От этого действа я едва не уронил один из шаров. Боковой взгляд уловил мерцание камня на браслете, реагирующего на системные сообщения.
Надеюсь, мне понравится то, что увижу в логах.
Эта мысль принесла спокойствие, даря уверенность в своих силах. Я начал чувствовать толпу, и как только уловил ослабление внимания, перешел к следующему пункту программы.
Четыре шара мелькали надо мной, оставляя за собой огненные хвосты. Вот один из них строптиво вырвался из привычной круговерти, возносясь в темноту выше своих собратьев. Он был похож на отчаянного Икара. Смельчак рвался все выше и выше, а затем вдруг лопнул большим огненным цветком. Из протуберанца красноватого огня в разные стороны рванули синие и зеленые искорки. Мой фейерверк по сравнению с недавно отгремевшим большим собратом выглядел бледно, но вызвал не менее бурную реакцию толпы.
Мы со Стахом договаривались только на использование помоста и барабанщиков, но он явно проникся моментом, и рядом со мной встали два жонглера с булавами. В специально приглушенном освещении этой части площади их действия были не особо заметны, хотя создавали неплохую массовку.
Фаершоу получилось довольно зрелищным. Казалось, что ничего удивительного в этом нет, особенно учитывая наличие в игре магов-огневиков, но все, что выдавили игроки своими заклинаниями, являлось боевой магией, и в деревянном городе было под строжайшим запретом.
Я жонглировал еще минут десять, время от времени подогревая интерес зрителей очередным взрывом. На это ушло еще три шара.
Хорошего понемножку, и когда моя чуйка подсказала, что пора заканчивать, взгляд неожиданно зацепился за знакомое лицо. В первых рядах толпы стояла бафер-няшка, с огромными глазами и приоткрытым от восхищения ртом наблюдавшая за пляской четырех пылающих шаров. Внимательный взгляд на пространство над головой девчушки подтвердил, что это действительно Уляля.
Два шара друг за другом взлетели высоко в небо и разорвались фейерверком. Немного неэффективно, но удерживать одной рукой мне пока удавалось только два снаряда. Продолжая жонглировать, я залез в сумку и выудил оттуда еще одну склянку с туманом. Она полетела на переднюю часть площадки, и тут же высоко в небо взлетели два других шара. Они едва успели явить миру свой взрывной финал, и тут все утонуло в тумане.
А я в это время судорожно прятал свой колпак и рылся в настройке умения «легкое касание». Там имелась очень интересная функция, которая в данной ситуации была очень кстати.
Воровской навык можно было использовать и в обратную сторону, незаметно подсовывая предметы в чужую сумку. Зачем это было нужно ворам, не совсем понятно; возможно, чтобы подкидывать врагам дохлых рыб, как в историях про сицилийскую мафию.
Пара секунд ушла на перенастройку сумочки для ценностей, и в моей руке возник колоритный кошель, в котором находились одиннадцать золотых. Не оставляя себе времени на сомнения, я шагнул вперед.
Туман начал таять, поэтому найти Улялю не составило труда. Девчушка продолжала всматриваться в небо и не заметила, как скоморох скользнул мимо нее, осторожно прикасаясь к ее кошельку.
Интересно, скольких ротозеев обокрали во время моего представления?
Не знаю, чем руководствовались скоморохи: заложенной в них программой или чутьем артиста, но вновь перешедший в рокот бой барабанов начал стихать вместе с молниями в тумане, а когда дымовая завеса окончательно рассеялась, на подмостках уже никого не было.
Казалось, что происходившее там действо было лишь мимолетным видением. В толпе замелькали девушки в цветастых сарафанах. В руках они держали кувшины, в которые зрители бросали вознаграждение за выступление.
Уляля наконец-то пришла в себя. Она заметила мигание камня на информационном браслете и начала рассматривать свою ладошку. Для посторонних свиток был невидим, так что зрелище получалось забавным. Девчушка увидела сообщение о неожиданной денежной прибыли и начала озираться по сторонам.
Вот и ладно, а мне пора сменить шкурку…
Колба с черной краской, лопнув в моих руках, растаяла в воздухе – так, очень просто, решалась проблема мусора и осколков стекла в игре. Образовавшееся на месте колбы черное облачко закружилось вокруг меня, а затем осело на одежду.
Получилось не очень гламурно, но зато теперь это была обычная одежда черно-серых тонов, а не кричащий наряд скомороха. Небрежное движение ладонью по лицу избавило меня от грима.
Ладно, теперь пора латать прорехи в бюджете, пробитые моей благотворительностью.
Старшина артели скоморохов сидел у себя в шатре и пересчитывал лежащие на столе монеты.
Закончив подсчеты, он ссыпал все в мешочек.
– Сто десять медных, – с гордой улыбкой заявил Стах, протягивая мне кошелек.
– Негусто, даже учитывая, что это половина, – не разделил я его энтузиазма.
– Это не половина, а все.
– Еще лучше… и за что мне такая милость? – отогнав разочарование, спросил я, понимая, что подобная щедрость неспроста.
– У меня есть к тебе предложение, – сказал Стах, развалившись на стуле. – Ты придумываешь нам подобные выступления и получаешь десятину. Но только выступать мы будем сами. Прости, Зацеп, но жонглер из тебя слабый.
