Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)
— Если ты думаешь, что я способен принимать подобные решения без его одобрения, то глубоко ошибаешься. Конечно, я говорил с ним об этом, и одобрение получил.
Пока Луций с Аврелием выясняли детали дальнейшей участи рабов, Тания подсела к Дите, восхищенно глядя на нее.
— Ты очень красивая! — сказала девочка. — А ты и вправду та самая богиня Афродита, дочь Зевса, о которой мне рассказывали мама и старик Диохил?
— Та самая, можешь не сомневаться! — С улыбкой ответила Дита.
— Тогда скажи, если ты на самом деле богиня любви и красоты, ты правда вышла из пены морской?
— В общем, да, был такой эпизод в моей жизни. Наверное, кто-то из островитян подглядел, как я выходила на берег, и решил, что я, таким образом, родилась. На самом деле, тогда, так неудачно, надо мной подшутил мой муж, что мне ничего не оставалось, как выбраться совершенно нагой на пустынный берег. Людям свойственны различные фантазии, вот они и придумали эту красивую легенду.
— А ты действительно была моей лучшей подругой, тогда, в моей другой жизни?
— Была, есть и всегда буду, можешь в этом не сомневаться.
— Расскажи что-нибудь про нашу дружбу. Мне так хочется поскорее все узнать.
— Видишь ли, Тания, если я стану тебе сейчас все рассказывать, то это будут только мои воспоминания. Важно, чтобы ты все вспомнила сама, и тогда это будет твое воскресшее прошлое, а значит и мое. Не обижайся, очень скоро ты все вспомнишь. Скоро вернешься в Рим, где мы с твоей подругой Цилией постараемся ускорить это. Ты ведь не боишься?
— Ничего я не боюсь! Это ведь я сама так захотела! Тем более там Вы все будете рядом, и моя мама тоже. Как ты думаешь, когда я вспомню свою прошлую жизнь, то не забуду настоящую? Вдруг я не узнаю маму, отца, братишку?
— Ну что ты, глупенькая! Твоя нынешняя жизнь будет всего лишь продолжением прошлой, и все в ней останется так же, как и сейчас. Просто в твоих воспоминаниях будет два детства, и оба они останутся твоими.
— Это значит, что я вспомню и своих других родителей?
— Вот это вряд ли! Темис не знала своих родителей. Они погибли, когда она была совсем малюткой, и потом воспитывалась в Детском центре.
— Жаль ее, то есть меня! — сочувственно вздохнув, прошептала девочка.
— Ничего, милая, за то у тебя в этой жизни есть и мама и папа. И ты должна радоваться этому. Я по себе знаю, что это такое. Моя мама погибла, когда мне не было и пяти лет. Спасибо Изе, которая заменила мне родную мать. Благодаря ее заботе, я выросла в любви и ласке.
— Поэтому, наверное, люди назвали тебя Богиней любви!
— Не знаю, не думаю… Просто, так сложились обстоятельства. Я помогала людям, лечила их, вот они и решили, что мой образ как-то связан с Богиней любви.
— Знаешь, за время этого путешествия так много случилось в моей жизни. Если бы кто-нибудь мне раньше рассказал такое, ни за что бы, не поверила. Ведь это чудо какое-то! Я, из бедной рабыни, вдруг, превратилась в могущественную богиню охоты Артемис (или Диану. Так называют Артемис римляне).
— Ну, это второе твое имя, скорее подходит мне. Хочешь знать, как меня называли в детстве, а потом только самые-самые близкие? Они звали меня Ди — это уменьшительное от Дита, хотя полное мое имя Ауродита.
— Здорово! Скажи, Дита, а ты будешь снова со мною дружить? Ты ведь такая взрослая, а я еще совсем маленькая.
— Такой, какая я есть, я останусь навсегда, а ты совсем скоро повзрослеешь, и даже не вспомнишь о теперешней разнице в возрасте. Так что, как я уже говорила, я была, есть, и всегда буду твоей подругой. Иначе и не может быть. Однако, уже скоро будет светать! Я волнуюсь за Изиду и Квинта. Им нужно вернуться до рассвета, чтобы не быть замеченными кем-нибудь из жителей города.
— Не волнуйся, Ди, — вмешался в разговор Луций, — они успеют. Нужно хорошо знать Квинта, чтобы навсегда запомнить о его поразительной пунктуальности.
Флайер бесшумно оторвался от земли и взмыл в ночное небо. У Квинта невольно сжался в горле какой-то горький комок.
— Что с тобой? — спросила Иза, заметив перемену в своем спутнике.
— Знаешь, я привык к тому, что обречен на вечное пребывание на Земле, но часто по ночам невольно вглядываюсь в звездное небо, пытаясь отыскать маленькую звездочку, вокруг которой вращается наша Гея. Иногда так хочется плюнуть на все запреты и умчаться туда. Я мысленно пытаюсь представить, какой она стала за время моего долгого отсутствия.
— Я всю жизнь удивляюсь твоей патологической обязательности. — Неожиданно для Квинта выпалила Иза. До последнего времени во всей вселенной оставалось лишь несколько человек, которые еще помнили об этом твоем приговоре. Сейчас на Гее остался лишь Орек Парнас, и то, я сомневаюсь, что он еще помнит об этой давней истории. Так что ты можешь беспрепятственно вернуться домой, но я очень сомневаюсь, что тебе понравится все то, что сейчас происходит на Гее. Лично я с горечью вспоминаю то время, когда к высшим государственным постам были допущены технократы и ученые. Мы были тогда наивными романтиками, считавшими, что если управлять планетой будут люди, добившиеся определенных высот в науке и развитие передовых технологий, все в нашем мире станет правильно. К сожалению, на практике это оказалось далеко не так. И в среде видных ученых немало людей с низменными амбициями, готовых к использованию своих и чужих научных открытий для решения своих, далеко не праведных, амбиций. Чего стоит один только Корпус жизни!
— Не понимаю, что нужно этим людям, у которых, казалось бы, есть все?
— Я тоже часто задумываюсь об этом. Хочешь знать, что ответил мне на это Зейвс? Он сказал, что все наше человечество, как, впрочем, и человечество Земли — это самая огромная ошибка эволюции. Конечно, благодаря Эфеянам, мы стали такими как есть, но не надо забывать, что задолго до их появления, на наших планетах вполне успешно развивались свои собственные виды высших приматов. Сделав нас такими, наши создатели лишили нас собственной индивидуальности, а перемешав свои гены с генами наших далеких предков, получили абсолютно новый вид человека. Мы, хоть и генетически совместимы и с Землянами и с Эфеянами, но в нас остался ген агрессии, унаследованный от наших далеких диких предков. Эта внутренняя агрессия в сочетании с искусственно привитым интеллектом создало своего рода гремучую смесь, что стало весьма наглядно на примере пресловутого Корпуса жизни. Мы долгие годы боролись за запрет генетических экспериментов над разумными особями во всей галактике, но разве не тем же самым занимались давным — давно и на Гее и на Земле наши прародители Эфеяне. В чем были их цели? В том, чтобы создать из наших предков свои «резервные копии». В чем же разница между Эфеянами и деятелями из Корпуса жизни? Лично я считаю, что никто не имеет права на подобное. Мы должны принимать эти цивилизации такими, какими их создала Природа, а не унифицировать все разумное в галактике «под одну гребенку».
