Властелин стихий - Алексей Викторович Вязовский
Ну… в принципе, София права, тут не поспоришь. Репутация у меня неоднозначная и действительно нуждается в укреплении. С одной стороны, подданным есть за что меня любить — восточников победил, благоустройством княжества и столицы занимаюсь, даже аристократов и гильдейских слегка поприжал. А с другой — сам же даю массу поводов для разговоров о моей жестокости. Так что на образец святости даже по местным меркам я не тяну.
Ладно, все равно мне нужно встретиться с Илиусом по важному делу, так почему бы не соединить полезное с неизбежным.
— Хорошо, матушка. Сегодня же составлю вам компанию на вечерней службе — изображаю я из себя послушного сына — но обещайте, что до приезда гостей больше вы меня в Храм не потащите. Достаточно того, что там часто бываете вы с Фридрихом.
— Обещаю. Но все равно это неправильно, Йен. Князь должен бывать в Храме хотя бы раз в декаду.
— Да, я же не спорю. И в свое оправдание могу лишь сказать, что у меня в ближайших планах построить еще один Храм в столице.
— Это прекрасно! — обрадовалась София — А ты уже заказал проект? Надеюсь, Храм будет большим?
— Пока не знаю. Все будет зависеть от выбранного для него места. Все таки Храм не должен своей громадой подавлять окружающие его здания. Но то, что собор будет красивым — это я тебе точно обещаю! А сейчас прости, у меня еще куча важных дел…
Я отложил салфетку в сторону, чмокнул Софию в щеку и поспешил покинуть столовую. Главное — вовремя смыться, пока княгиня снова не начала вести со мной свои долгие душеспасительные беседы.
Порой ее материнская любовь утомляет. И мне интересно, каким немыслимым образом в голове Софии сливается воедино образ князя, управляющего твердой рукой немалыми землями; сильного мага, владеющего несколькими стихиями; и юного сына, требующего ее неусыпной заботы…
* * *
…Учителя я опять нахожу в башне, вот не лень же ему карабкаться на такую верхотуру! К тому же ветер здесь осенью и зимой завывает как раненый зверь. Понятно, что магу Воздуха это дискомфорта не доставляет, но как по мне, в тишине библиотеки все-таки намного уютнее работать. А надежную магическую защиту можно и на новый кабинет Лукаса поставить.
— Йен, ты вроде бы собирался рассказать, как можно гранить алмазы? — Лукас кивнул мне на кучку дефектных самоцветов, лежащих перед ним на листе бумаги.
— Все в силе. Просто я ждал, когда Дианель уедет. При всем моем уважении к нему, это слишком ценный секрет, чтобы подарить его эльфам. И на будущее. Никто не должен увидеть механизм, который ты создашь по подсказке богини Мереи. Никто!
— Даже София и Фридрих?
— Даже они. А особенно, кто-то из магов или гномов. Чертежи сделанного тобой механизма я потом надежно спрячу в тайниках Замка. А в случае опасности, ты сам должен будешь уничтожить свое изобретение, превратив механизм в горстку пепла — чтобы никто не смог его воссоздать. Лучше потом заново сделать его, чем лишиться важнейшего секрета, о котором будем знать только мы с тобой.
Я взял один из камушков, посмотрел через него на свет. Стекляшка стекляшкой… Даже и не скажешь, что это самый драгоценный из всех самоцветов, который можно превратить в мощный накопитель магии. Покопавшись в памяти, я уже в который раз пролистал свой реферат по Промышленной революции XVII века, из которого черпал «инновационные» идеи.
Алмазы и в Европе когда-то не умели гранить, только шлифовали. Но потом придумали измельчить их, превратив в алмазный порошок, и нанести тот на быстро вращающийся металлический диск. Варианты нанесения порошка применяли разные. Если диск был из медного сплава, то в него запрессовывали алмазный порошок с более крупной фракцией, а если чугунный, то в его поверхность втирали порошок, разведенный в репейном или оливковом масле. В обоих случаях получился шлифовальный абразив. А позже уже додумались и до суспензии с содержанием мелкодисперсного алмазного порошка.
Диски из стали не делали — ведь алмаз химически активен по отношению к железу и никелю. Зато такое свойство позволяло легко разрезать алмаз раскаленной стальной проволокой. Первые пилы собственно и представляли собой такую проволоку, правда поверхность у нее была еще и шаржирована алмазным порошком. Но распиливание крупных алмазов — процесс долгий и трудоемкий, требующий расхода огромного количества алмазного порошка. Так что с этим пока не стоит заморачиваться.
Превращение необработанного алмаза в бриллиант вообще очень сложный процесс. Крупные камни гранят месяцами, а то и годами. Поэтому перед тем, как приступить к огранке, потребуется тщательно обдумать и рассчитать форму будущего бриллианта, которая позволит максимально сохранить массу исходного камня. И для начала стоит поэкспериментировать на драгоценных камнях старинных украшений, из тайников башни. Большая их часть художественной ценности не имеет — работа старых ювелиров была недостаточно тонкой. Так что все золото пойдет в переплавку, а камни мы с Лукасом отсортируем по чистоте и лучшие из них пустим в дело.
Все это я изложил Лукасу — специально запинаясь и крайне осторожно подбирая слова. Так, чтобы было максимально похоже: подросток всего лишь повторяет их за богиней Мереей. Ну, откуда я в таком возрасте могу знать основы ювелирного дела?
Учитель слушал меня очень внимательно. И явно понимал, о чем я говорю. Ведь по сути, артефактор — это тот же ювелир, только умеющий вливать еще и магию в свои изделия. У них даже инструменты для работы с ювелирами одни и те же. Так что да. Лукас понимал. И был в состоянии оценить изящество озвученной мною идеи.
Когда я в третий раз, как попугай, повторил один и тот же текст, он замолчал, уставившись в одну точку. Потом вскочил и начал ходить из угла в угол, тихо бормоча что-то себе под нос. Временами останавливался, замирал, затем снова принимался ходить. В светлой голове Учителя пошел напряженный мыслительный процесс, и мне здесь больше делать нечего. Мавр сделал свое дело и может идти нафиг.
— Ну, я пошел?
Дождавшись в ответ лишь рассеянного взмаха руки, решил, что моя миссия выполнена, и можно с чистой совестью уходить. Теперь нужно навестить Хранителя
