Безмолвные призраки Хионы - Влада Ольховская
Вокруг нее собралась вся команда, но приблизиться вплотную решилась только Римильда. Вряд ли ей хотелось, это просто было частью ее работы. Хилер сняла перчатку и прижала руку ко лбу покойницы.
– Насколько непрофессиональным будет сказать «фу»? – буркнул Киган.
– Профессионально молчите, Рэйборн, – приказала Лукия. – Фревилл, что можете сказать? Нам нужна причина и время смерти.
– Запросы неслабые, капитан, давайте посмотрим, что тут можно найти.
Если бы с ними была прежняя хилер, она бы и вовсе ничего не смогла сказать без полноценного вскрытия. А вскрытие – это долго: нужно подготовить место, осторожно сдвинуть труп, разморозить… Непозволительно в нынешних условиях.
Однако номер 2 специального корпуса играла по другим правилам. Римильда воспринимала человеческие ткани на одном ей понятном уровне, она была живым сканером и знала даже больше, чем иные компьютеры.
Наконец она сказала:
– Точное время смерти я вам не определю, никак. Труп полностью замерз, в таких условиях он мог сохраняться неизменным годами. Тут занимательно другое.
– «Занимательно»? – Киган удивленно приподнял брови. – Ты это слово используешь, серьезно?
– Не цепляйся к словам, а слушай дальше. В состоянии такой заморозки труп не разлагается вообще, каким был, таким и остался.
– То есть, разложение произошло до заморозки? – догадалась Альда.
– Верно. После смерти она больше месяца находилась в помещении, где температура составляла около двадцати трех градусов по Цельсию. Короче, здесь она лежала, только было отопление. Потом отопление отключилось, и она замерзла.
– Но стадия разложения солидная, – указал Рале. – Был же явно запах…
– Еще какой!
– И никто за ней не пришел?
– Может, некому было приходить. Может, по какой-то причине не могли или не хотели.
И вот от всего этого мороз шел по коже даже больше, чем от безжалостного холода Хионы. Люди жили рядом с трупом больше месяца – и наверняка знали об этом! Эта уютная квартира наполнялась смрадом, тянувшим щупальца в другие семейные гнезда, а раз отопление не отключали, люди тут были. Но все они делали вид, что ничего особенного не происходит, все в порядке. Или некоторые ушли уже тогда – тоже вариант. Так для кого же работали системы жизнеобеспечения города?
– Вы можете определить причину смерти? – уточнила Лукия.
– Это как раз легко: отравление, следы яда в тканях хорошо сохранились, доза была лошадиной. Никаких травм и серьезных болезней я не обнаружила, хотя для полноценного результата, конечно, нужен более точный анализ. Яд химического происхождения, не органика.
– Она сама приняла яд или ее отравили?
– А я откуда знаю? Трупу это однофигственно, организм гасит доза яда, а уж как она была получена – не принципиально. Но никаких намеков на травму лица или челюсти я не вижу, ее не заставляли съесть что-то силой. То есть, ей или подсыпали куда-то яд, или она все-таки приняла его добровольно.
– Она отравилась сама, – тихо сказала Альда. – Ни здесь, ни на кухне нет никакой еды, в которую могли бы подсыпать яд. Она сама это приняла…
Прочитать мысли трупа было невозможно, смерть мозга уничтожала сознание и воспоминания. И все-таки Альде казалось, что женщина оставила им признание – она больше не могла жить на Хионе, а все вокруг просто приняли это и не обратили на ее смерть внимания.
Они продолжили осмотр, хотя в квартирах стало куда темнее: за окнами бушевала вьюга, погрузившая город в сумерки в разгар дня. Хотелось включить свет, а света не было, и, хотя глаза солдат специального корпуса легко приспособились к новым условиям, полумрак все же давил.
В нескольких квартирах дома они обнаружили следы погрома. Это была не драка и не ограбление, казалось, что кто-то намеренно крушил все вокруг, уничтожал в бессильной ярости. Там были и пятна крови – темные разводы, оставленные на стенах порезанными руками. А вот мертвых тел больше не было.
В соседнем доме они все же решились разделиться, но только в пределах здания, здесь они постоянно слышали друг друга и могли прийти на помощь за пару секунд. Так было нужно, чтобы узнать о колонии чуть больше, хотя Альда сомневалась, что они готовы к этому знанию.
Она надеялась, что в выпавшей ей квартире ничего особенного не будет. Да, это плохо для сбора данных, но… Альде и так было тяжело в этом городе. Холодно – но не на уровне тела, это был особенный холод, проникающий под кожу, расползающийся по венам. Не просто смерть, а разрушение жизни, настолько абсолютное, что казалось, будто этой жизни и не было здесь никогда. На Хионе всегда царили только лед, снег и мрак…
Альде все-таки не повезло. Квартира не была заперта, и в ней сразу просматривались следы погрома – с разбитой мебелью и кровавыми разводами. Но само по себе это было не так страшно, худшее ожидало телепатку впереди, в просторной гостиной.
Там, в кольце обломков и осколков, сохранился большой обеденный стол – не просто так, конечно. На нем лежало тело молодой женщины, и оно, в отличие от первой находки, не разложилось, замерзло почти таким, каким было при смерти, сохраняя историю того, какой чудовищной эта смерть была.
Женщину уложили на спину и вскрыли, причем не профессионально, а криво и неумело. Разрезали живот, проломили грудь, переломав половину ребер. Даже Альда, разбиравшаяся в анатомии не так хорошо, как хилер, видела, что органы женщины не тронуты. Казалось, что какому-то безумцу просто хотелось заглянуть внутрь, посмотреть, что же там скрыто. Но внутри не оказалось ничего необычного, Альда видела, что растерзанная женщина была здорова или, по крайней мере, не очевидно больна. Оставалось лишь надеяться, что к моменту, когда все это с ней делали, она уже была мертва… Хотя – не факт. Слишком уж много крови натекло под стол, мертвая кровь ведь останавливается.
Убийца несчастной тоже был здесь, валялся в углу у стены. Тело осталось нетронутым, а вот голова превратилась в кровавые осколки. Гадать, что произошло, не приходилось: в руке покойника, молодого крепкого мужчины, было зажато какое-то оружие, отдаленно похожее на пистолет, но, судя по состоянию черепа, более смертоносное.
Среди хлама, завалившего комнату, Альда нашла несколько голографических карт. Если на такие нажать, появляется трехмерная фотография. Примитивная игрушка, но за счет своей простоты работающая очень долго, не годами даже, десятилетиями.
Не подвели карты и теперь, две из них запустились, открыв перед Альдой изображения той пары, которую она обнаружила двумя изуродованными трупами в гостиной. Эти двое не просто знали друг друга, они были близки. Жених и невеста – или супруги. На фото он бережно прижимает ее к себе, она
