Евгений Родин - Летучий голландец
"Фурия" Сан Мэя на форсаже летела к станции, которая по всем пиратским частотам передавала сигнал "S.O.S.". Станцию облепили федеральные перехватчики и истребители, которые обстреливали критические точки станции, стараясь вывести из строя систему поддержания жизни и гравитацию. Внезапно они словно мошкара разлетелись в стороны, когда по станции ударила дальнобойная артиллерия "Праймов", вырывая целые куски обшивки. Сан Мэй покачал головой, разворачивая машину, передавая по закрытым частотам Совета сигнал, уходить в бросок к точке рандеву на случай чрезвычайной ситуации. "Нагана" под прикрытием двух крейсеров "Арм" пыталась выйти на перерез отступающим пиратским кораблям. Сан Мэй врубил ускорение и полетел к следу броска "Коралла", эсминца прикрытия "Виктариона", непрерывно используя электронные контрмеры. Стараясь сбить с наведения массивный ракетный залп, пущенный "Скорпионами" в попытке настичь отступающие пиратские корабли. Когда последний "Фантом" ушел в бросок, Сан Мэй включил системы расчета траектории и уже подлетал к следу броска, когда на связь вышла "Нагана".
– Какого хрена вообще ты делаешь?! – Красное от бессильной ярости лицо капитана Тула, перекосилось от удивления, – Сан Мэй.
– Думал, что избавился от меня, продажная тварь?! Уж поверь, скоро мой клинок найдет твое сердце! – Сан Мэй отключил связь и направил истребитель в след броска.
Истребитель провалился в закрывающуюся дыру в пространстве и исчез из вида. Один из перехватчиков не успел сбросить скорость и попал в зону действия подпространства в момент закрытия перехода. Металл разорвался, словно бумага, и половина перехватчика перестала существовать, когда зев подпространства закрылся.
***
Гермостворки сектора 3Б были раскрыты настежь и зафиксированы стальной арматурой, чтобы их невозможно было закрыть автоматически. Когда двери лифта открылись, в нос ударил отвратительный запах мертвечины. Андрей охнул и невольно попятился.
– Ох, ты ж черт, – он закашлялся, – не уверен, что мы найдем нашу цель живой, Леха.
– Будем верить в лучшее, кэп, – Алексей лишь покачал головой и включил ИК подсветку ПНВ.
Андрей последовал его примеру. Непроглядная тьма коридора рассеялась, уступив место равномерно синеватому свечению, исходящему от стен. Тиво настороженно топтался на месте, явно не испытывая желания идти дальше. От храбрости кираса не осталось ни следа, но когда Андрей с Алексеем двинулись вперед, он последовал за ними. Тиво чувствовал то, что не могли чувствовать люди. Ощущение нависшей угрозы исходило со всех сторон. Даже следы крови на полу имели какой-то непонятный зверю запах. Было что-то неправильное в этом запахе, чужеродное, страшное. Сканер жизненных форм молчал, и это не на шутку беспокоило Андрея. Сектор имел разветвленную структуру и мало походил на фотографии шахт по добычи минералов, которые он находил в сети. Больше всего это походило на обычный военный комплекс Федерации, только символика федеральных сил снабжения сбивала капитана с толку. Алексей подошел к одной из дверей и автоматика, считав его жизненные показатели, открыла ее. В комнате зажглись лампы аварийного освещения, тусклым светом залив достаточно большое помещение. Здесь стояли исследовательские терминалы, компьютеры и странная аппаратура, о назначении которой Андрей мог только догадываться. Алексей подошел к одному из терминалов и включил его. На дисплее загорелась символика Федерации и надпись – проект "Тантал".
– Что еще за проект "Тантал"? – Алексей пощелкал клавишами и по экрану поползли графики и формулы.
– Никогда о таком не слышал. Смотри, первоначальные данные были получены за несколько лет до начала войны, – Андрей задумчиво прислонился к стене, глядя на дисплей.
– Да, похоже, проект старый, но свернули его совсем недавно, видишь? – он показал пальцем на цифровую подпись последних изменений.
– Доктор Марвин Кенвуд, – Андрей прочитал имя ведущего ученого и нахмурился еще больше. Похоже, что его подозрения подтверждались, – есть его фотография?
– Кажется да, сейчас, погоди, – напарник вбил в параметры поиска имя доктора, и система выдала целый ряд его фотографий.
С экрана на них смотрело то же самое лицо, что было в сообщении Скобелева. Несомненно, это был тот, кто им нужен. Алексей с досадой ударил кулаком по столешнице.
– Как нам теперь его найти? Да и жив ли он, – зло пробормотал он.
– Он здесь, весь комплекс шахт перекрыли во время аварии. Никого не выпускали и не впускали, он явно остался здесь.
– Ого, посмотри, – Алексей прокрутил колонки местных обновления сети и показал заголовки научных трудов, – Они изучали темную материю. Энергию подпространства.
– Кажется, я догадываюсь, что было их научным прорывом, – Андрей заскрипел зубами. Все начинало складываться в полнее логичную картину. Скобелев знал, чем занималась этот ученый.
– Объект "Затмение", – Алексей от неожиданности присел на стул, который заскрипел под весом, облаченного в броню, человека.
Внезапно зажглось основное освещение, и включились все терминалы. Дверь с шипением закрылась, а на большом экране на стене пошло рябью изображение символики Федерации. Из интеркомов раздался скрежещущий голос.
– Люди? Не могу поверить, люди! Вы же люди, правда? Скажите, что вы люди!
Андрей переглянулся с Алексеем. Тот уже держал "Ерш" в руках, медленно обводя взглядом помещение. Андрей медленно подошел к терминалу связи.
– Кто говорит? – как можно спокойней спросил он.
– Это доктор Кенвуд! Марвин Кенвуд! Вас отправили вниз, не зная за кем?!
– Мы пришли за вами, доктор Кенвуд, – недоумение в голосе Андрея выдало его, и электронный голос на мгновение прервался.
– Адмирал Скобелев обещал, что меня вытащат отсюда! – в электронном голосе слышалось раздражение.
Андрей переглянулся с Алексеем, но тот лишь пожал плечами. Значит, Скобелев связывался с этим ученым. Но видимо это случилось до карантина, до аварии и полной блокады шахт.
– Доктор Кенвуд, Марвин, как нам вас найти?
– Я открою вам нужные двери и включу свет на пути, я приведу вас ко мне. Только мои коллеги будут вам, – голос замолчал, – не рады. Они, на самом деле, никому сейчас не рады.
Что здесь произошло, Марвин? – Андрей старался держаться спокойно, но беспокойство в голосе ученого передалось и ему.
– Ошибка, страшная ошибка. Это моя вина, нужно было экранировать проем, как только мы его открыли, но было уже поздно.
– Какой проем доктор? О чем вы говорите? – Андрей начинал терять терпение.
– Я все объясню. Найдите меня. Найдите, прошу, – голос прервался, и интерком перешел в режим ожидания.
