Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)
— Но, профессор, — осторожно перебила Квинта Цилия, может быть это совпадение? Так бывает, что для тех, кому вынесен диагноз бесплодия, однажды, вдруг, без посторонней помощи, беременеют.
— Да, Цилия, так бывает! Но не в этом случае!
— Откуда Вам знать? — Не унималась девушка.
— Да оттуда, что Изида сама призналась мне!
— Когда? Как она могла признаться?
— В Гизе, около месяца назад. Тогда, когда мы остановились на ночлег в харчевне по дороге в Мемфис. В ту ночь мы с Аврелием ездили к пирамидам, в которых спрятан узел дальней внутригалактической связи. Я говорил с Изидой, и она во всем призналась. А сейчас мы держим путь в Но-Амон, когда-то ею основанный, чтобы встретиться с ней лично и узнать все подробности. Это, что касается одной из целей нашего путешествия. Другой же целью является то, что я хочу просить Изу, чтобы она помогла нам в задуманном нами деле; а именно, провести операцию искусственного оплодотворения Марии — дочери Анны, и тем самым явить на свет нового царя Иудеи и Мессию. Это все, что я хотел Вам рассказать.
— Нет не все! — Воскликнула Тания. — Ты обещал рассказать что-то обо мне! Я ничего не поняла из того, что Вы тут говорили, но очень хочу знать, чего же такого я сама о себе не знаю.
— Да, ты права, девочка, но это тоже очень долгая история, а уже очень поздно и всем пора спать. Давайте, друзья, вернемся к этому разговору завтра. Ты, Тания, узнаешь все, даже то, о чем тебе знать еще рановато. Но это будет завтра.
Глава 23
К удивлению Цилии, Тания, которую обычно невозможно было уложить в постель, сразу же после ужина ушла в каюту. Когда девушка, через некоторое время зашла туда, то обнаружила девочку, сидящей на ложе, обхватившей руками колени. Она даже не пошевельнулась, когда Цилия вошла, и продолжала сидеть молча. Девушка не решилась потревожить спутницу каким-либо вопросом, и, так же, молча, присела на свое ложе. Так продолжалось несколько томительно долгих минут. Неожиданно, Тания, не поднимая головы, заговорила.
— Знаешь, Цилия, я внимательно слушала рассказ хозяина, но ничего не поняла. Скажи, выходит все Вы: и хозяин, и ты, и Аврелий, и Луций, вовсе не люди?
— С чего это ты взяла? — тихо ответила девушка.
— Но ведь хозяин сказал, что все Вы спустились с неба, и, значит, все Вы — Боги.
— Ну, что ты, Тания? Никакие мы не Боги. Мы такие же люди, как и все остальные!
— Люди не могут летать по небу! — Упрямо твердила Тания.
— Ну, хорошо, тогда слушай! Как ты думаешь, что такое звезды?
— Это, наверное, такие фонарики, которые ночью развешивают в небе боги, чтобы было немного светлее, и, чтобы Луне не было скучно одной на небе.
Цилия невольно улыбнулась.
— Нет, моя дорогая, звезды — это такие же Солнца, как и наше, но только они находятся так далеко, что кажутся нам маленькими светящимися точками. А теперь представь, что рядом с некоторыми звездами есть планеты, как наша Земля, а на некоторых планетах живут люди, такие же, как и мы с тобой, и некоторые из этих людей научились летать по небу между звездами. Однажды, они обнаружили среди звезд нашу Землю и решили посетить ее. Здесь они встретили людей. Но эти люди еще совсем ничего не знали и не умели. Они не знали ни железа, ни бронзы, не умели выращивать полезные растения и разводить животных, не умели строить жилища из камня и дерева. Не умели даже делать ткани, чтобы шить из них одежду.
— Они что, ходили совсем голые?
— Нет, что ты! Они мастерили одежду из шкур убитых на охоте животных.
— Да, я знаю! — Воскликнула Тания. — Я видела таких людей в видениях, которые мне явились там, в храме Артемис.
— Вот видишь! Пришельцам с неба стало жалко этих людей, и они решили научить их многому из того, что знали и умели сами. Вскоре на Земле появились первые города. Люди быстро овладевали ремеслами, но пришельцы опасались, что некоторые из их знаний могут скорее навредить людям, чем помочь.
— Разве знания могут навредить?
— Представь себе, могут, и очень сильно. Подумай сама, что могло бы произойти, если в руки злых людей попало бы оружие, способное на огромных расстояниях поражать молниями все живое и разрушать все построенное людьми?
— Наверное, они захотели бы всех остальных сделать своими рабами.
— Вот именно поэтому, пришельцы дали людям только те знания, которые помогли сделать их жизнь намного лучше и легче, и предоставили людям самим познавать мир и новые знания, а сами решили остаться лишь наблюдателями, чтобы в нужный момент прийти на помощь людям, если те окажутся в очень трудном положении.
— Но тогда ведь могли же они дать хорошим людям свое оружие, чтобы те уничтожили всех плохих!
— Нет, Тания, не могли. Разве можно быть уверенными в том, что плохие люди не смогут отобрать у хороших людей это оружие. А вот если бы такое случилось, то люди на Земле перебили бы друг друга. Нет! Каждый народ должен пройти сам свой путь в истории, и сам добиться высот в знаниях и ремеслах. Пройдет время, очень много времени, и здесь, на Земле, люди научатся приручать молнии, строить летающие корабли, лечить самые страшные болезни, перелетать от одной звезды к другой, и многому, многому другому. И это будут их собственные достижения. Поняла?
— Да. — Со вздохом ответила Тания. — Наверное, это правильно, но сколько хороших людей пострадает и умрет, пока все это настанет.
— Мы ничего не можем с этим поделать. Таковы законы жизни.
— Жаль, — еще раз вздохнула девочка, — хотелось бы прямо сейчас взлететь в небо и увидеть, какая она, наша Земля сверху!
— Поверь мне, она очень красивая, такая же красивая, как и моя родная Гея. Мы называли Землю голубой планетой, когда впервые увидели ее.
— Я тоже видела огромный шар в голубой дымке посреди черного-черного неба. — Мечтательно ответила Тания.
— Действительно, Земля из космоса именно так и выглядит. Только где, когда ты могла это видеть?
— Тогда же, в храме. Я тогда много чего видела, но не понимала, что это. Объясни, откуда пришли ко мне эти видения.
— Как бы тебе это, попроще, объяснить? Даже не знаю! Чтобы ты сказала на то, что это видения из твоей прошлой жизни?
— Как это из прошлой жизни? Разве, когда человек умирает, то не насовсем?
— Конечно, насовсем. Но умирает только лишь его плоть, а разум, его разум остается для того, чтобы однажды возродиться в другом, только что родившемся человеке. Подумай сама, разве может исчезнуть без следа то, чему за всю свою жизнь научился человек?
— Я не знаю, наверное, нет. Но как может разум умершего сохраняться для другого человека?
