Закон дитто - Анна Щучкина
Директор, полностью очарованная природным магнетизмом некромантов и внушительным взносом, довольно быстро рассказала про мальчика, прибывшего в приют в совсем раннем возрасте.
Я слушал краем уха, изучая досье, написанное на немецком языке, конечно же. При взгляде на фотографию серьезного, угрюмо смотрящего, но с дерзкой ухмылкой Александра, кольнуло где-то в груди.
Он никогда не рождался точной копией себя. Всегда что-то менялось, чуть трансформировалось. Но глаза и эта ухмылка – неизменны.
– …Ох, обычные люди не так бесстрашны, есть же тормоза у всех. Чувство самосохранения, в конце концов! И эта прямолинейность, ох-ох! Ему совершенно было не важно мнение общества, – подтвердила директор то, что я успел прочесть в строке здоровья. – А вот на Кире у него была нездоровая фиксация. Вечно видели его с этим вздорным ребенком. Стоило разлучить их, как кто-нибудь из них закатывал истерику.
Высокофункциональный аутизм, пограничное расстройство личности. Предварительный диагноз поставлен в пять лет, подтвержден в десять лет.
Так вот как это называлось на Земле.
– И всегда рисовал эти схемы. После автокатастрофы он замкнулся в себе. Специалисты работали с ним, но завлечь удалось только шахматами. Тут-то и открылся настоящий талант. Получал разряд за разрядом, ему прочили блестящее будущее, а он после выпуска устроился на работу за сотню марок преподавать детям в вечерней школе шахматы. Опять же пошел за Кирой, которая уговорила его жить в квартире, выделенной ему в Дрездене после победы на международном турнире.
– А давно они не подавали вестей?
– Ой, семь лет как уже. Или восемь.
– Понятно. Адрес?
Она быстро черканула пару строк и смущенно отдала Аллистиру. Я успел заметить мелким почерком подписанные номер и имя.
Аллистир невозмутимо вложил листочек в портмоне и улыбнулся.
Директор залилась краской.
На улице нас все так же дожидался водитель. Серая BMW привлекала внимание – слишком дорогой автомобиль для такого отдаленного приюта. Несколько детей прилипли к окнам, с любопытством и восхищением рассматривая машину.
Я вдохнул осенний воздух. Тучи, пока мы целый час сидели в кабинете, успели напрочь закрыть небо, предвещая сильную грозу.
Становилось холодно. Легкая дрожь прошлась по спине, когда ветер колыхнул волосы, впечатал галстук и оттопырил пиджак.
Никакого присутствия Александра. Тень жизни растаяла, едва он отбыл с Кирой. Этой девчонке удалось замести следы. Но я живу дольше. Пускай ее род и был охотницами за «золотом», но приручить Александра удалось не ей.
Я знал все его личности.
– По этому адресу, – сказал я на немецком, когда Аллистир сунул бумажку водителю. – И побыстрее.
– Как будет угодно господину.
По окну забарабанили тяжелые капли.
К тому времени, как мы свернули на Фалькенштрассе, буря разыгралась не на шутку: ветер гнул деревья, листья облепили лобовое стекло. Дворники работали без остановки, смывая грязь и дождь, что, впрочем, не сильно помогало.
Нужный нам дом растянулся вдоль Аммонштрассе. Невысокий, всего пять этажей и на пять подъездов. Уютный и тихий район, в котором ни бумажки, ни мусора.
В обычное время. Сейчас же буря распотрошила все. Мимо пролетел пластиковый пакет, а за ним сразу же пустая железная банка.
Если это не поможет, то придется наведаться в школу, где он преподавал. Я посмотрел на часы – семь вечера. Разговор с директором и поездка в пригород заняли слишком много времени. Чутье подсказывало, что нынешние владельцы квартиры не сильно будут рады.
В домофон мы звонили минут десять. Никто не отвечал. За это время нас успело порядком залить, превратив в жалких бродяг.
Наконец что-то зашуршало, и громкий старческий голос проговорил на немецком сквозь динамик:
– Кого нелегкая принесла, а? Я ни в какие секты не вступаю, проваливайте!
И сразу же шуршание прервалось.
Мы настойчиво позвонили вновь. Опять зашуршало, но я сказал первым:
– Фрау, здесь жил наш умерший брат.
Легкая ложь сейчас не помешала бы. Иначе что двое мужчин в такой поздний и дождливый вечер делали возле квартиры старушки?
Вновь раздалось шуршание, и затем дверь отворилась.
Мы поднялись на третий этаж, оставляя за собой лужи воды, и остановились возле двери с цифрой девять. На площадке было всего две квартиры.
Звякнул замок, и дверь приоткрылась – ровно на длину короткой цепочки.
Я почувствовал, как в моих руках теплеет трость, и хищно принюхался. Трепет нетерпения пробежал по телу – здесь, здесь, здесь! Сдержать себя оказалось сложно. Терпение. Терпение…
Но фрау не спешила открывать дверь. Хмурое запеченное лицо показалось в щели и сурово промолвило:
– У Александра не было братьев. Если вы за пять секунд не объясните, кто вы, я вызову полицию. И даже не думайте врать! – сварливо дополнила она.
– А вы откуда знаете Александра? – поинтересовался Аллистир, наклоняясь к ней. Старушка завороженно уставилась в его полыхнувшие зеленью глаза и тихо сказала:
– Внучка он учил.
А затем отворила дверь, вздохнув:
– Проходите.
Двухкомнатная квартира с небольшой, но вместительной кухней, как сказала фрау, не претерпела сильных изменений. Лет семь назад Александр и Кира были объявлены пропавшими без вести. Никто не видел, как они исчезли, просто однажды не вернулись домой. А вещи остались на месте – как будто они и не планировали никуда исчезать. Фрау убиралась у них два раза в неделю, а взамен Александр бесплатно учил ее внука шахматам – паренек подавал большие надежды. Вместо Александра и Киры фрау платила ежегодный взнос и поливала оставшиеся цветы в надежде, что пара когда-нибудь вернется.
Не хотелось ее преждевременно расстраивать, так что мы просто кивали в ответ на ее слова.
В одной из комнат на стене висел тренировочный меч. Я подошел ближе. Слова старушки и Аллистира в другой комнате стихли, воздух, горячий, раскаленный воздух нахлынул на сознание, вклинился в мозг острием копья.
Трость в руке отозвалась жжением.
Я закрыл глаза, вдохнул силу, собирая тень ее. Мгновенно высохший дождь, пропитавший одежду, паром взвился, заставив окна покрыться конденсатом.
Тонкая, тончайшая нить протянулась от меча к трости, а затем от трости к окну, указывая путь. Я потянулся за этой силой, ведомый, увлекаемый, воспаривший…
Сила тянулась к той же силе.
Точка была близка.
– Аллистир, мы уходим.
Я вышел из дверей и быстро спустился по лестнице. Сзади слышалось обеспокоенное кудахтанье старушки и извиняющийся голос Аллистира.
Я хлопнул дверцей, садясь, и некромант едва успел занять место рядом со мной, как машина тронулась – мы
