Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин
Об этом даже была написана трагическая, посредственная и малопопулярная песня.
Гертруда вышла вперёд и встала перед Кэтрин. Она понимающе улыбнулась и протянула свои пухлые руки, чтобы взять обе руки Кэтрин и ободряюще сжать их. Кэтрин почти не отреагировала.
— Как вы думаете, Леди Гертруда, стоит ли мне согласиться на это?
— Отправиться в изгнание, ко Двору страны, которая убила мою самую дорогую любовь? — сказала Гертруда своим тёплым, ровным голосом. — Да, моя милая. Потому что это необходимо. Пришло время тебе повзрослеть, Кэтрин, моя дорогая, и принять на себя взрослые обязанности и ответственность. Ты должна была понимать, что этот день настанет. Ты не могла надеяться, что навсегда останешься беспечным ребёнком.
Екатерина медленно кивнула и отняла руки от Гертруды. Она посмотрела на Короля. — Вы не боитесь, что я сбегу, Отец, при первой же возможности?
— Нет, если ты дашь мне честное слово, что не сбежишь, — ответил Король. — И ты сделаешь это, прежде чем я позволю тебе покинуть Двор.
Кэтрин отвернулась от всех, чтобы посмотреть на Воин в Маске, стоявшего, как всегда, в одиночестве. Он стоял в самом конце Двора, не примкнув ни к одной фракции или партии. В основном потому, что никто не хотел находиться рядом с ним. Даже стоя совершенно неподвижно и молча, с огромным мечом, надёжно закреплённым на бедре, Воин в Маске производил впечатление угрюмого и опасного человека. Огромная, массивная фигура в побитой и многократно чиненой кольчуге, он стоял спокойный и бесстрастный, всё его лицо было закрыто белой как мел фарфоровой маской, которая держалась на крепких кожаных ремнях. Он потерял своё лицо в пограничном сражении; изрублено и обожжено много лет назад. Очевидно, оставшиеся черты его лица были настолько отвратительны, что он никому не позволял их видеть. На людях он носил маску на всё лицо, а в бою — стальной шлем. На маску было мастерски нанесено всего несколько мазков тёмной краской, чтобы обозначить черты лица. Не было ни рта, ни носа, ни ушей, только два маленьких отверстия для тёмных немигающих глаз. Воин в Маске почти никогда не покидал своих покоев, разве что отправлялся убивать врагов Редхарта по приказу Короля. У него никогда не было возлюбленной.
Были женщины и некоторые мужчины, которые находили Война в Маске привлекательной, трагически-романтической фигурой, и были бы счастливы… утешить его, не желая видеть, что скрывается за маской. Всем им Воин в Маске отвечал отказом. К его досаде, это, казалось, скорее поощряло его поклонников, чем отталкивало их. Романтика вне условности… Было несколько человек, которые пытались сорвать с него маску на публике, чтобы поспорить или посмеяться. Воин в Маске убивал всех, кто пытался, и Король никогда не позволял наказать его или даже привлечь к суду, независимо от того, насколько хороши были связи погибших молодых людей или кто были их убитые горем родители. С некоторых пор все оставили Маску в покое. Никто не знал его настоящего имени. Он мог быть любого возраста, из любого региона, из любой среды. Он был единственным выжившим в той роковой битве где-то на границе. Он вернулся скорее мёртвым, чем живым, с изуродованным лицом и почти без памяти. Воин в Маске жил теперь только для того, чтобы сражаться в Королевских битвах.
Кэтрин с сомнением посмотрела на него. Тот факт, что Король решил отправить с ней столь важную и доверенную фигуру, показывал, насколько серьёзно он к этому относится, но… Означало ли это, что Воин в Маске теперь не в фаворе, и Король отправил его в Лесное Королевство, чтобы он не мог рассказать обо всём том, что сделал от имени Короля?
— От чего он собирается меня защищать? — угрюмо сказала она Королю. — Волки? Медведи? Демоны?
Это было своего рода признание того, что она отправляется. Что она приняла это. Казалось, весь Двор немного расслабился. Король снова сел на свой трон и уделил ей всё своё внимание. И Кэтрин выпрямилась, прежде чем он успел заговорить, чтобы дать понять, что она ни в коем случае не простила его.
— Я имею в виду, что немногие оставшиеся Оборотни — ничтожная сила теперь, когда их вожак сбежал. Все это знают. И никто из других разбойников, кишащих в лесах, не осмелится напасть на Королевскую карету.
— Голод и жадность могут сделать храбрым даже самого ничтожного бандита, — сказал Воин в Маске. — Я поведу хорошо вооружённый отряд, шесть самых опытных войнов из армии твоего отца. Я не позволю ничему помешать тебе добраться до Лесного Замка, Принцесса. Клянусь своим словом и честью.
Екатерина была шокирована, как и большинство придворных. Воин в Маске обычно не выступал на публике. И никто никогда прежде не слышал, чтобы он говорил так много за один раз. Его голос был глубоким, холодным и слегка искажённым, когда он прозвучал из-за фарфоровой маски. Кэтрин невольно задумалась о том, сколько его рта осталось на этом пустыре за белой маской.
И тут все резко обернулись: генерал Стакер протиснулся вперёд, чтобы почти вызывающе встать перед Королём Вильгельмом. Генерал поклонился, коротко и формально, и Король кивнул.
Как самый выдающийся и опытный генерал Короля, Стакер заслужил право быть выслушанным при Дворе, даже если большинство присутствующих не хотели слушать то, что он хотел сказать. Стакер был превосходным стратегом, победителем в сражениях, и народ восхищался им. В основном потому, что они никогда не встречались с ним. Худшее, что можно было сказать о нём (открыто), это то, что он всегда был готов пожертвовать своими войсками (слишком), чтобы выиграть битву. Но Стакер никогда не заботился о своей популярности. Он просто хотел
