Не боярское дело - 2. Часть 3 - Сергей Александрович Богдашов
Ни разу, с тех самых пор, как родители передали её этому человеку, она не смогла противиться его воле. Возможно, виной тому была клятва. Её дядя поклялся, что она достигнет очень высокого положения и никогда ни в чём не будет нуждаться, а она в ответ, как он и требовал, поклялась выполнять все его приказы и требования.
Свою ошибку она, тогда ещё совсем молоденькая девушка, поняла очень быстро. Уже на второй день их путешествия в столицу, её дядя воспользовался своим правом. Уткнув её лицом в подушку, чтобы никто в гостинице не услышал её стонов, он удовлетворил свои мужские потребности довольно извращённым способом, не нарушив её девственности. Заодно и дал понять ей свою роль в их союзе.
Потом было долгое, многомесячное ожидание милости престарелого правителя. Её родственник сливал своё раздражение на девушку по ночам, выбирая для неё самые унизительные позы и комбинации.
Спустя три месяца дядюшка всё-таки не пожалел денег, заставив девушку брать уроки соблазнения у одной из фавориток старого Императора. Этот ход оказался успешным, и очень скоро Ехэнара наконец-то стала женщиной, попав в спальные покои старого Императора.
Однако не прошло и полгода, как всё ближайшее окружение Императора ополчилось на его новую молоденькую фаворитку, забравшую себе слишком много влияния и оказавшуюся на удивление прыткой и сведущей. Отчего-то опытные придворные совсем не замечали её родственника у фаворитки за спиной, приписывая самой девушке всю ту утрату влияния, которая существенно сказалась на их кошельках, зато вполне серьёзно обогатила её дядю.
Дальше была ссылка. Не сказать, чтобы тяжёлая. Придворные интриганы добились своего, да и Император никогда не отличался постоянством, частенько меняя поднадоевших наложниц на более молодых и свежих.
Дядюшка, изрядно подстригший столичную аристократию по деньгам, сумел в первые же дни договориться с настоятельницей, и та позволила жить изгнаннице в скромном домике за оградой монастыря.
Каждый день девушка писала письмо сыну Императора. Да, по настоянию родственника она познакомилась с принцем и их отношения порой с трудом удерживались на грани приличий.
Каждое письмо писалось под диктовку дядюшки, и если он, при проверке, находил хотя бы один — два небрежно написанных иероглифа, то заставлял её всё переписывать, а ночью изгнаннице приходилось отрабатывать недостатки каллиграфии совсем не типичным способом.
Зато после смерти старого Императора она смогла окрутить его сына и они поженились.
— Естественно, он отказался, — хмыкнул родственник, без всякого вожделения посмотрев на Императрицу.
Надо отдать ему должное. После того, как Ехэнара взошла на трон, он не сделал ни одной попытки прийти к ней в спальню. Довольствовался молодёжью, поток которой ко двору не прекратился даже при смене пола правителя. Да, юношей стало больше, но и девушек хватало, и как утверждают её наперсницы, редко какая девушка избежала внимания третьего советника Императрицы. В последний год, так и вовсе самыми удачливыми претендентками на милость и должности стали девушки, прибывшие ко двору со своими младшими сёстрами.
Двор, как флюгер, тут же ухватил новую тенденцию, а там и возраст "младших сестёр", и их количество, было подвергнуто решительному пересмотру, чтобы соответствовать новой моде.
— Ты ошибся в оценке? — не смогла удержаться от шпильки Ехэнара, глядя на человека, который всё-таки возвёл её на трон, как и обещал когда-то, но в итоге предпочёл ей сопливых девчонок.
Женская ревность порой способна принимать весьма причудливые формы.
— Конечно же, нет. Его согласие было бы слишком предсказуемо и не интересно.
— Но от дочек Императора он всё-таки отказался? — насмешливо спросила Ехэнара, доподлинно знавшая, что каждая из трёх девочек уже не раз побывала в спальне дядюшки, но так и осталась девственницей.
— Я над этим работаю.
— Смотри, не переработай, а то недавно на походку младшенькой моё внимание только ленивый не обратил, — заметила Императрица, сохранив в целости бесстрастную маску щедро нарумяненного и разрисованного лица.
— Привыкнет, — отмахнулся дядюшка, откровенно давая понять, что для той ещё ничего не закончилось, и Ехэнара невольно вздрогнула, вспоминая богатую фантазию родственника.
— Что с эликсиром? — не смогла удержаться Ехэнара в рамках вроде бы заранее выверенного разговора.
— Ну, наконец-то ты стала мыслить разумно, — осклабился третий советник, — Думаю, мы с русским князем придём к соглашению, пусть и не быстро. Вопрос всего лишь в цене.
— Деньги, золото, украшения? — нетерпеливо воскликнула Императрица, готовая сию же секунду приказать, чтобы ей принесли шкатулку с украшениями.
Их у неё было и будет в достатке. Дня не проходит, чтобы подданные что-то не подарили. Правда, всё самое любимое и особо ценное давно спрятано в надёжном месте, а в шкатулке она хранит одну лишь дорогую безвкусицу.
Ехэнара давно уже не та молодая несмышлёная девушка и своим будущим она постаралась заблаговременно озаботиться, как и о путями возможного побега из дворца.
Пусть мужчины считают себя умней всех на свете, но женщины не всегда руководствуются их логикой. Они, как кошки, способны предугадывать опасность интуитивно.
— Думаю, этим мы князя не удивим. Но ему можно предложить татуировку.
— Секрет Императорской Семьи Китая?! — громким шёпотом произнесла Ехэнара.
— Если что — его эликсир сам по себе секрет того же уровня, — даже не постарался дядюшка сопроводить свои слова улыбкой, — Не знаю, как тебе, а мне он точно бы не помешал.
Сейчас Императрице хотелось зарычать от негодования, но нет. Она сдержалась.
Случилось так, что они оба сейчас в одной лодке и друг от друга зависимы.
Императрица прекрасно знала, что без своего родственника они и месяца на троне не продержится. Собственно, старый прохиндей тоже отлично понимал, что если произойдёт смена правителя, то он будет одним из первых, из кого сначала вытрясут все богатства, а потом казнят.
И в этом нет ничего удивительного. Китай — страна старых добрых традиций. Так что вытрясти всё золото из не слишком знатного временщика — дело вполне достойное, можно сказать — национальный обычай.
Хватит с него тех лет, когда самые знатные столичные Кланы годами терпели поборы от выскочки — провинциала.
Сколько уже таких временщиков пережили знатные столичные аристократы. Переживут смерть и ещё одного
