Олаф Эйриксон - Изгнанник с Серых Равнин
Существо никак не реагировало на осторожно приближающегося к нему человека. Конан мелкими шагами двигался к твари, сжимая в руке меч; он уже ясно видел это создание. Подобное чудо ему встретилось впервые; оно было похоже не полупустой бурдюк с вином, который валялся брошенный на землю. Чудовищный по величине бурдюк! только у бурдюков с вином не бывает щупалец. Длинные и тонкие, они усеивали поверхность твари и не знали ни секунды покоя: они вздымались вверх и опадали, свивались в клубки, ощупывали стены и перед бесформенным телом.
Конан остановился. Было странным, что непонятная тварь не совершает никаких попыток к нападению, — он уже подошел достаточно близко, чтобы его можно было заметить. Этот монстр либо слеп, либо лежит к нему не тем концом. Глаз у твари Конан не заметил, чего-либо напоминающего пасть тоже. Обойти чудовище было невозможно, и как убить эту тварь, киммериец не имел никакого понятия. Он пожалел, что у него нет с собой копья — вот здесь оно бы пригодилось. Он снова двинулся вперед. Чудовище продолжало свивать щупальца, как будто человека поблизости и вовсе не было. Конан весь напрягся в ожидании атаки твари. Расстояние между ними медленно и неуклонно сокращалось.
Когда до чудовища оставалось не более пяти шагов, оно атаковало. Хотя Конан и приготовился, нападение было столь стремительным, что он не успел ничего сделать. Тело и руки киммерийца обвили щупальца, сдавили грудь — так, что потемнело в глазах; и хотя Конан не выпустил меч, но оружие мало чем могло ему помочь. Внезапно в центре бурдюка раскрылась большая круглая пасть, усеянная по краям множеством мелких загнутых зубов. Чудовище оторвало киммерийца от пола и стало неторопливо подтаскивать его в пасти. Конан отчаянно сопротивлялся, но тщетно — тварь не выпускала его из своих железных объятий. Факел Конана тоже не выронил, поэтому видел, куда его тащат. За несколькими рядами зубов твари была видна зеленоватая глотка в белесых потеках; из нее несло смрадом. Щупальца чудовища время от времени попадали в огонь факела и, обожженные, отлетали прочь и начинали судорожно извиваться в воздухе.
Конан попытался вытянуть руку с факелом вперед, и когда пасть твари оказалась под ним и жадно распахнулась еще шире, готовясь заглотить добычу, он на мгновение напряг мышцы левой руки, а затем внезапно расслабил их. Его рука получила немного свободы, чего он и добивался; теперь отчаянным рывком он вытянул левую руку и воткнул пылающий факел в разверстую пасть чудища. Пламя коснулось зеленой плоти, и она зашипела под огнем, и тут же тварь в судороге дернулась, и щупальца на какой-то миг ослабли. Почувствовал свободу, киммериец вогнал меч в тело твари по самую рукоять.
Чудище издало странный булькающий звук. Конан почти упал на его спину, крутанул меч в ране и потянул его, распарывая плоть твари. Щупальца вновь обрели былую мощь и отшвырнули киммерийца; он кубарем покатился по каменному полу, оставив меч в теле чудовища. Факел, которым он подпалил тварь, потух в ее пасти. С боевым кличем Конан рванулся вперед, спасать меч, но его встретила пустота: чудовище исчезло и унесло с собой его оружие.
Киммериец вытащил из-за пояса очередную смолистую ветку — он их нарубил впрок перед тем, как войти в святилище, и теперь возблагодарил Крома, что они не потерялись во время схватки. Он высек огонь и зажег факел. Коридор был пуст; тварь сбежала, оставив за собой крупные пятна темной жидкости — очевидно, то была ее кровь. Конан извлек из ножен кинжал и направился по следам, оставленным монстром терять меч он не собирался. Расправившись с чудищем, он всегда сможет вернуться назад по пятнам крови и продолжить поиски Камня Мертвых. Других подобных тварей Конан не опасался — он уже знал их уязвимые места.
Пятна крови тянулись по коридору, петляя вместе с ним. Конан шел и размышлял, что вернее: тварь ли оказалась на редкость живучей, или он нанес ей не слишком опасную рану. Вскоре следы привели его в громадный зал, посреди которого находился большой, идеально круглый водоем. Конан поднял факел повыше, осматривая место, куда он попал. Потолок зала поддерживало множество колон с вырезанными в камине ощеренными змеиными мордами; посреди водоема — то ли озерца, то ли бассейна — находился шестигранный островок, к которому вело шесть тонких мостков, по одному на каждую грань. На островке высился пирамидальной формы алтарь, весь покрытый резьбой — от широкого основания до усеченной плоской вершины.
Конан решил обследовать зал после того, как вернет себе оружие. Пятна крови из ран чудовища уходили в темноту межу колоннами, и он последовал за ними. Когда киммериец проходил мимо змеиных морд с разинутыми пастями, ярчайшая вспышка внезапно ослепила его, и резко бросила в сторону. Оскалив зубы, с напружинившими мускулами, он обшарил помещение взглядом, но зал по-прежнему был тих и пуст. Конан с осторожностью снова приблизился к колоннам. В пасти одной из змеиных морд промелькнул яркий блик света и исчез. Вырезанная из красного камня, она находилась на высоте в рост Конана, и, заглянув в промежуток между каменными челюстями, он увидел там перекошенную рожу демона. От неожиданности Конан отшатнулся; рожа в пасти дернулась и пропала. Киммериец испустил шумных вздох облегчения и досады — в каменной пасти было спрятано изогнутое, отполированное до блеска зеркало. Такие зеркала он уже видел: жрецы в храмах использовали их для различных церемоний. В змеиной голове, расположенной ниже, находилось отверстие для факела.
За колоннами была высокая дверь без створок. Свет горящей ветви выхватил из мрака а дверью бесформенную массу чудовища, которое распростерлось сразу за невысоким порогом: щупальца твари бессильно свисали, а из разинутой пасти сочилась густая белая масса. Тварь лежала совершенно неподвижно и еще больше напоминала бурдюк, только уже распоротый. Рукоять меча выглядывала из-под обвившегося вокруг нее щупальца, которое Конан перерубил ударом кинжала. Щупальце обмякло и соскользнуло с рукояти, и киммериец вырвал оружие из тела твари. Острое лезвие было измазано густой темной кровью, и Конан поморщился: вытирать лезвие о гладкую шкуру чудовища не имело смысла. Может, в зале найдется какая-нибудь тряпка, которая истлела не до конца, решил киммериец. Он понес меч в руке; с лезвия медленно стекала кровь и крупными каплями падала на пол.
Поиски тряпицы успехом не увенчались. Громадный прямоугольный зал был пуст: только камень пыль и зеркала в колоннах, да за множеством дверей маячили все те же длинные коридоры лабиринта. Присутствия талисмана он так же не обнаружил — правда, оставался недосмотренным еще островок с алтарем. И нужно было поторопиться — вдруг на запах крови убитой твари соберется подобная же нечисть…
