Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин
– Я готов! Гото-о-о-о-ов! – смеясь, выкрикнул Укулукулун, перебрасывая меч из одной руки в другую. – Так и надо было это сразу решить! Максигалдора! Только сила правит Миром! Я – ваш гарант на спасение, а он – раб, который не сможет вас никогда и ни от кого защитить! Анкарахада! Я проиграл три Экдизиса, но разве это существенно? Нет! Когда на Анкарахаду придет «погибель», я отведу ее от вас своей сталью! А он? Что он? Примет клинок в грудь – вот и все, на что он способен!
В запястье Укулукулуна проступил великолепный алебастровый щит.
– Анкарахада, узри, как я могу истреблять твоих противников! Безжалостно! Без колебаний! Как вихрь!
Мне каюк – эта мысль вопреки всему принесла облегчение. Ну наконец–то я отмучаюсь… Чик–чирик и все… Разве у этого Испытания кто–то предвещал иной исход?
– Архонт… – начал было Лиуфуил.
– Оруженосца? Мне? В Анкарахаде мой доспех не проймет ни один клинок, а Губителю Живых и Мертвых – нет равных!
Укулукулун погрозил преторам кулаком.
– Скоро вам самим понадобятся советники! Подсказать, как надо будет передо мной замаливать свои грехи! Я – ваш король, а вы – мои слуги! Остерегайтесь моего гнева! Он прольется на вас дождем серы и гроздями лавы!
Заметно осунувшийся Лиуфуил повернулся ко мне:
– Калеб… отмеченный…
Предвещая расправу Укулукулуна, он стал заикаться. Конечно, все же уже понятно…
– Тебе… оруженосец?
– Если у него сыщется что–то похожее на амуницию Укулукулуна, то буду благодарен, – печально отозвался я.
– Такого, как у него – у нас нет, но мы преподнесем тебе лучшее, что есть в арсенале Анкарахады. Ты… – заговорила Канханация.
Однако…
Однако не договорила. Произошло что–то странное. Небо почернело и вспучилось, а затем раздалось вспышкой ослепительного света. Из него вынырнула дева с мечом и знаменем. Она шумно сотрясала воздух крыльями и заливала Максигалдору своим сиянием. Над ее головой горел нимб–диадема. Целый рой пауков, умеющих летать, бросился на нее, но она сшибла их всего одним движением, несущим волну энергии. Между тем у меня на глазах выступили слезы. Она не солгала мне… Не предала меня! Не бросила!… Я зарыдал…
Эмириус Клайн мягко приземлилась рядом со мной. Ее пепельно–серые волосы, отросшие до плеч, трепетали по смоляному доспеху. Она улыбнулась мне и воткнула в песок знамя – с одной его стороны была выткана волнистая звезда Ураха на желтом фоне, а с другой – на сине–белом – песочные часы с лапами–ответвлениями и спиралью вверху – символ Рифф.
– Калеб Шаттибраль берет оруженосцем меня! – звонко сказала Матрона Тьмы.
– Кто ты такая, и как ты смеешь нарушать Испытание?! – рявкнул Укулукулун. – Енорх, убери ее отсюда!
Но Енорх не шелохнулся, как и Лиуфуил, и Канханация. Они пялились на Эмириус Клайн и безмолвствовали.
– Я – Эмириус Клайн, Падший Ангел Света и Матрона Тьмы. Я явилась сюда, чтобы Экдизис Войны был честным, как то и угодно Рифф.
– Канханация! Лиуфуил! – с нажимом гаркнул Укулукулун.
Лиуфуил будто бы очнулся. Он кивнул архонту и сказал:
– Ты как–то проникла в Анкарахаду… Это невероятно!… Ты хочешь стать оруженосцем? На каком основании?
– На таком, что архонт собирается всех вас обмануть, – промурлыкала Эмириус Клайн. – Вы, судьи–преторы Испытания, совершенно точно знаете – меч Губитель Живых и Мертвых – это особая тюрьма Рифф. В нем содержаться пленные Ею души «не пауков». Они напитывают Укулукулуна своей силой. Пока Губитель Живых и Мертвых в руках архонта – он обладает могуществом тысяч. А разве один может тягаться с тысячами?
– Я не отдам его! Он мой по праву! – проревел Укулукулун. – Что мне с того, что рабу нечего мне противопоставить?
– Вот именно поэтому я и здесь, – сверкнула клыками Эмириус Клайн.
– Бракарабрад заявил, что поверг короля Укулукулуна! – встряла Броция. – Либо он врет, (претор перевела взгляд на архонта), либо меч тут не причем! Нельзя лишать короля Укулукулуна клинка, выданного ему на предыдущем Испытании Самой Рифф!
– Мы этого и не будем делать, – сказала Эмириус Клайн, берясь левой шипованной перчаткой за древко флага.
– А что тогда? – спросил Лиуфуил.
– Примите меня оруженосцем Калеба, – требовательно и очень властно продекламировала Эмириус Клайн.
Невозможно было отказать ей. Ее величию и ауре всевластия. Одним своим видом Матрона Тьмы заставляла преклониться перед ней. Меня осенило – Эмириус Клайн тут единственная, кто действительно может потягаться с Укулукулуном в Раю Праматери.
– Минутку, – попросил Лиуфуил.
Преторы стали совещаться. Эмириус Клайн тем временем нагнулась к моему уху:
– Вот и я, малыш.
– Я почти…
– Перестал верить?
– Да.
Эмириус Клайн отстранилась. Ее неописуемые глаза неотрывно глядели в мои.
– Я никогда не оставлю тебя, – беря мою ладонь в свои, прошептала Матрона Тьмы. – Ты только мой и никто не посмеет причинить тебе боль, когда я рядом.
– А Укулукулун?
Эмириус Клайн покосилась на преторов.
– Они согласятся, чтобы я стала твоим оруженосцем. Когда они это скажут – ты выйдешь против Укулукулуна.
– Я умру!
– Нет, малыш. Ты не умрешь. С тобой будет мой меч – Гаситель Зари – младший брат самого Святозарного. Он вырвет нам победу.
– Падший Ангел Света и Матрона Тьмы! – обратился Лиуфуил к Эмириус Клайн. – Суд Всех Преторов решил удовлетворить твою просьбу!
– Тогда я подпоясываю Калеба Шаттибраля своим мечом! – воскликнула Эмириус Клайн.
Матрона Тьмы, легко удерживающая двуручный клинок одной перчаткой, дунула на него, и он уменьшился, став «одноручным». Рукоятка из черного метала, лезвие идеально ровное, испещрённое загадочными рунами.
– Да благословит тебя Урах! – скрепила Матрона Тьмы, передавая мне Гаситель Зари. – Иди!
Эмириус Клайн отошла от меня. Я взвесил Гаситель Зари в руке – словно перышко! Вдруг… Через секунду во мне раздался мягкий голос Матроны Тьмы:
– Гаситель Зари и я – неделимы. Ты со мной, малыш. Не бойся. Я «больше», чем все твои враги.
Не передать, что в этот миг я ощутил. Я одновременно был и собой, и Эмириус Клайн. Она вошла в меня и укрепила своим божественным естеством. Матрона Тьмы раскрыла меня, как книгу. Она раскрепостила спящие во мне инстинкты и умения. Эмириус Клайн пробудила их к жизни и взяла мне (нам) на вооружения. Все мои мышцы, все кости, весь я преобразился. Не внешне, но внутренне. Я – до этого мгновения – поломанный механизм, сейчас был отрегулирован и смазан маслом. Во мне ярился свет…
– Да… свет не мой, он твой… он из тебя и для меня… для нас, малыш…
Я, уже не я, но совокупность двух личностей, двинулся навстречу к Укулукулуну. Во мне пропал страх. Из меня улетучилась неуверенность. Я был совершенством – ножницами, которым предопределили отрезать от Анкарахады лоскут–опухоль – обмельчавшего, заигравшегося в
