Зажигая звезды: Небесные Врата - Дмитрий Ласточкин
— Петенька, раз Лиза говорит не переживать, то не переживай. — поддержала меня Таня, обнимая мужа. — Но Лиза, как ты смогла заарканить сына кронпринца⁈ Это же… это же… у меня нет слов!
— Ой, да нужен он мне, когда есть такой милый мальчик, как Павлик! — я подмигнул чинно сидящему ребёнку. Тот сделал вид, что очень внимательно ковыряется в еде, но уши его предательски покраснели.
— Но он же позвал тебя на приём?
— Ну да.
— А платье соответствующее у тебя есть? Я видела, во что ты одеваешься…
— Ну… — мысленно стал перебирать, что у меня есть. — Если так поставить вопрос, то нет.
— Ни слова больше! Я возьмусь за тебя и теперь-то научу правильно одеваться!
— Совершенно согласен с женой. — вдруг поддакнул Пётр. — На приёме подобного уровня нужно выглядеть как должно! Ведь вы, Елизавета, будете там не только себя представлять, но и нас! Татьяна, сделай всё, что надо!
— Я постараюсь изо всех сил, милый!
Вот же муж и жена — одна сатана!
Следующие три дня они решали, где мне делать платье для приёма. Идею купить готовое они сразу отмели, мол, засмеют, никто из аристократов такими не пользуется. Но спорили, в каком ателье заказывать — местном или московском? Или в другом каком городе? А какие драгоценности надевать? Надо будет что-то под платье, глаза и туфли подобрать! На это я вывалил на них с полсотни кило всяких побрякушек, что купил в ювелирках и забрал ещё в Китае, и сказал, что сам разберусь.
Кстати, на второй день мой смартфон, который теперь был во внешнем мире, тренькнул смской из банка, мол, мне пришел перевод. Я обрадовался и глянул сумму — два миллиона восемьсот семьдесят семь тысяч и тридцать пять копеек. Ну, не так уж и много, если честно. Я уж думал, что сын наследника ценит свою жизнь подороже. Ну, или СИБ ценит её подороже. А потом прочитал приписки «за вычетом средств, списанных с ранее доверенной карточки». Вот мелочные уроды! «Безлимит», «покупайте всё, что хочется», «ни в чём себе не отказывайте»! А потом мне с зарплаты каждую копейку вычли! Засранцы! Ну всё, больше никого спасать не буду, если попросят!
На четвёртый день парочка моих платьемучителей решила, что в Светославле его шить будет лучше, и Таню назначили ответственной за это. Она схватила меня и потащила в швейный дом «Царская парча», где меня стали обмеривать, общупывать, прикладывать ткани разных цветов, чтоб они сочетались с волосами и глазами. Если всем девушкам так сложно одеваться, я не удивлён, что они такие нелогичные создания — так недолго и с ума сойти! Так мы ещё и не один раз приезжали, а каждый день, чтоб следить за процессом пошивки.
В один из таких дней, когда мы вышли из ателье, ко мне подошли парочка с маленьким ребёнком, примерно того же возраста, что и Павел.
— Лизочка! Лизочка, это же ты⁈ Боже-боже, как удивительно, что мы встретились! — заголосила женщина.
С некоторым удивлением я понял, что это мама Лизы. А рядом, видимо, отец и их новый ребёнок, которому они пытались отсудить мой титул.
— Это моя дочка⁈ — мужчина осмотрел меня с ног до головы.
— Коленька, смотри. — женщина подтолкнула мальчика. — Это твоя старшая сестра — Лиза! Поздоровайся с ней.
— Здравствуй. — тут же буркнул мальчик.
— Ох, какой ты красивой выросла! — всё ещё удивлялся мужчина. — Ну, иди же сюда, обними своего отца!
Я внутренне скривился. Ха, отец! На пару секунд сосредоточился, прислушиваясь к своему телу — что оно думает о нём? Вполне возможно, что для маленькой Лизы он был хорошим отцом. Но нет, при виде его тело вздрагивало и сжималось, будто ожидало побоев. Всё с ним ясно!
— А, так вот те, кто украл все мои деньги! — ответил я вместо обнимашек.
— Боже, Лизонька, какие деньги? — запричитала мать. — Мы же думали, что ты мертва! Ну как мы могли украсть что-то у покойника? Мы просто воспользовались наследством! И мы страшно благодарны тебе за него!
— Дочка, ты чего такая нелюдимая? Это же мы, твои мама с папой! А деньги? Так мы же семья! Кто в семье деньги считает? Ха-ха-ха! — папаша подошел и попытался обнять меня, но я выскользнул из его щупалец.
— Держи свои руки при себе, «папуля». — теперь я скривился вполне открыто. — И это были мои деньги, а не какой-то там «семьи». Семьи у меня нет, вы оба лишены родительских прав!
— Что ты такое говоришь⁈ Какие права? В тебе течёт наша кровь! Именно это называется семьёй! — возмутились «родители». — Посмотри на Коленьку! Это твой брат, твой родной брат! Мы потратили деньги на него! Разве можно жалеть что-то для своей родной крови⁈
— Заткнулись! — я добавил в голос силы, и «родители» быстро закрыли рты. — Я говорю первый и последний раз. Забудьте, что у вас была когда-то дочь. У вас её больше нет. Не забудете — я сделаю так, чтоб весь мир забыл, что вы когда-то существовали. Ясно? А, да. Деньги придётся вернуть! Даю на это год!
— Ах ты сучка! — прошипел папаша. — Мало я тебя в детстве бил! Надо было больше, чтоб вбить почтение к старшим!
Он шагнул ко мне и замахнулся рукой, намереваясь дать пощёчину, но я же не христианин какой — я вмазал ему первым, сломав челюсть и выбив парочку зубов. «Отец» замычал от боли, согнулся и стал выплёвывать кровь и осколки зубов. Мамаша кинулась к нему, а «брат» отступил, испуганно побледнев.
— Как ты можешь так делать! — заголосила мамашка. — Тварь неблагодарная! Мы тебя растили-растил…
— Захлопнись. Или и тебе прилетит.
Она замолчала, яростно сопя.
— Лиза, кто это? — из ателье вышла Таня и подошла ко мне.
— Никто. И пусть не забывают, что они — никто. Пошли, Таня, тут всё закончено.
Развернувшись, я направился к таниной машине. Эх, наверное, можно всё это было сделать мягче, решить всё полюбовно, так сказать. Но я не хотел — эти уроды издевались над маленькой Лизой, а теперь блеют, какими хорошими родителями они были. Разве что брата жалко, надо бы его вытянуть из того болота, где он находится, но… Но
