Свет, ставший ядом - Елена Инспирати
– Это он, – с восхищением прошептала я.
На сердце стало тепло от одной мысли, что мое увлечение помогало мне вернуть в свою жизнь любовь. Взволновалась настолько, что все из рук выпало. И Дэйв добродушно посмеялся над моей реакцией.
Все оборвалось, когда у меня резко зазвенело в ушах и появилась сильнейшая головная боль. Рисунок расплылся, тело пробрала мелкая дрожь, и я начала засыпать.
– Эй, ты хотела не спать, помнишь об этом? – Он потянул меня на себя, и тогда я решила устроиться на его плече. – На мне тоже не надо спать.
– Тошнит, – успела прошептать я, прежде чем все тело свело судорогой. Муж еле успел принести из ванной тазик, в который меня несколько раз вырвало.
– Что со мной? – мямлила себе под нос, делая глубокие вдохи.
– Кажется, кто-то против того, чтобы ты его рисовала.
– Черт, – выругалась я. – Мне этого не вынести.
Как бы Дэйв ни пытался взбодрить меня, привести в чувство, я все сильнее теряла связь с миром. Голос мужа приглушался, тепло комнаты сменялось холодом мрака. Перед тем как я уснула, в голове прозвучала единственная фраза.
«Я накажу тебя».
С момента возращения Брайена домой Ребекка не отлипала от него. Каждую ночь она приходила к нему, чтобы контролировать и держать в узде, когда темного вновь захлестывала ярость, и принимала удар на себя. И в эту ночь она опять пришла к нему в квартиру и заняла излюбленное место на диване.
– Ты идиотка, Ребекка. Мне не нужна твоя забота.
– Я не забочусь. Я присматриваю.
Даже когда он был не в себе, она вспоминала мальчика, кормившего ее вопреки запретам. Ребекка всегда видела в нем защитника, но с появлением светлой все переменилось.
– Ты ее правда любишь?
Вопрос мучил ее давно. Она могла понять и принять желание Брайена бунтовать, в конце концов, он всегда любил делать то, что запрещено. Но девушка не подозревала, что интрижка может доводить человека до такого состояния. Боль и темный стали одним целым, он ни на минуту не мог расслабиться, переключиться на что-то другое. Только светлая, светлая и еще раз эта поганая светлая.
– Я могу ошибаться в том, что вообще такое любовь. Не подозреваю, какой сильной она может быть. Но я признался ей и от слов не отказываюсь. Никогда не откажусь.
Темные не знали, что такое любовь, отрицали ее существование. Вся эта ванильная мишура была отведена светлым, немощным существам, возомнившим себя идеалами.
– Признался в том, в чем не разбираешься? Способен ли ты вообще испытывать это чувство?
Брайен посмотрел на свою партнершу так, будто она унизила его, оскорбила. Хотя понимал, что она могла быть права.
– Она знала, что такое любовь. Хотя бы по рассказам других людей.
«Знала». Брайен всегда говорил о ней в прошедшем времени.
– Раз так, то она просто обязана лучше познакомить тебя со всей этой чепухой. Пока что я вижу, что любовь тебя убивает, и это явно не вписывается в концепцию чувств светлого мира.
Ребекка же продолжала говорить так, будто Аврора была жива. Будто их встреча обязательно должна состояться. Она считала своим долгом уберечь Брайена от ошибок, которые он мог совершить, пойдя на поводу у гнева, поэтому аккуратно внушала ему веру в то, что не все кончено.
Только получалось у нее отвратно.
– Уходи. – Он закипал. Это всегда начиналось с того, что его голос становился тише и грубее.
– Ты должен понимать, что они не могли ее убить.
Темная сползла на край дивана, села чуть ближе к Брайену. Аккуратно, без резких движений.
– Я видел собственными глазами, как это произошло.
– Как ты мог видеть? Подумай сам.
Он не думал. Не потому, что был ослеплен эмоциями, с ним такого никогда не происходило. Ему промыли мозг, довели до состояния, когда по жилам вместо крови бежала ненависть. Темная и густая, как патока. Все остальное отключалось.
– Ты даже не знаешь, кто это был. Светлые? Темные? Кому ты собрался мстить?
Темная подобралась еще ближе. Она серьезно готовилась накинуться на него, если все выйдет из-под контроля. Дыхание уже участилось, он стал хрустеть пальцами, а на лице заходили желваки. Ребекка намеревалась стать мишенью. Лучше уж она.
– Не пытайся говорить со мной. Ты знаешь, чем это закончится.
– Не угрожай мне.
У нее все еще был шанс успокоить его, вывести на откровенный разговор и доказать свою правоту.
– Ты никогда не причинял другим боль. Ты мог наказать по справедливости, не более. И сейчас ты думаешь, что будет справедливо отомстить за то, что Аврору забрали у тебя. – Когда прозвучало имя светлой, Брайен глубоко вздохнул, сильнее занервничал. – Но все эти видения – манипуляции правительства. Они всегда хотели заполучить тебя, перестроить под себя. Ты хочешь поддаться?
– Заткнись, Ребекка, черт бы тебя побрал! Просто заткнись!
Агрессия – то, что Брайен проявлял после любого упоминая о правительстве. Он будто ненамеренно отрицал их причастность, игнорировал столь очевидные вещи, хотя сам всегда противостоял титулованным людям.
Ребекка не успела остановить темного: он добрался до стоящей на столе кружки и разбил ее на кучу осколков, швырнув в стену. Девушка даже не дернулась. Посуда – мелочь, темный мог сотворить что-то куда более масштабное, когда впадал в ярость.
– Проваливай!
– Не уйду. Я не дам тебе начать то, о чем потом ты пожалеешь.
Темная тоже встала, преградила Брайену выход из квартиры. Она могла принять удар на себя, вытерпеть погром. Нужно было не допустить, чтобы стоящий напротив нее ураган вырвался наружу и вступил в сговор с Правителем.
– Ты не тот, кем тебя хотят видеть, – мягко говорила девушка.
Хотя Брайен и смотрел на нее так, будто намеревался убить, стереть в порошок. Возвышался над ней и одним взглядом превращал ее в пыль.
– Прошу, уйди. Я не хочу делать тебе больно, – цедил он сквозь зубы.
Ребекка прекрасно понимала, сколько усилий он прилагал, чтобы сдерживать ярость, которую в него подселили, которая уничтожала и его самого. Он мог быть ослепленным ею, но из-за преграды в виде человека, который ему небезразличен, темный держался. Хотя с гневом внутри было проще переносить боль, разрывающую сердце.
Перед его глазами вновь всплыла картинка убийства Авроры.
– Я тебя не оставлю.
– Почему ты не понимаешь с первого раза! – Брайен пнул несчастный шкаф, дверцы которого прогремели и повисли на одной целой петле. – Я все равно отомщу.
– Ага, обязательно. – Ребекка сделала еще шаг к Брайену. – Сразу после того, как ты встретишься со
