Чужие степи 7 (СИ) - Ветров Клим
Первые сутки я почти не отходил от машины, помогая снимать топливные магистрали, разбирая и промывая фильтры и прочее. Ничего не получалось, но я верил. Верил в самолёт, верил в помощника, в себя даже немножко верил. На второй день вера моя если и не угасла, то хорошенько так пошатнулась. После десятка попыток запуска двигателя, я плюнул, и уже не ждал быстрой «победы».
Так прошла неделя безуспешных попыток оживить самолет, и даже у самых «упертых» опустились руки.
Всё указывало на то что проблема скрывалась где-то глубже, и исправить ее, используя тот небольшой набор инструментов что у нас имелся, оказалось практически невозможно. Единственное чего удалось добиться, это поддерживать невысокие обороты работы мотора. То есть он заводился, уже не глох и не чихал, но выдавал не больше тысячи оборотов, чего, разумеется, совершенно не хватало.
Думать о том как выбираться отсюда без самолета, не хотелось, но обстоятельства принуждали задумываться. Если в первые дни ремонта я только гипотетически размышлял на эту тему, то с каждой новой неудачей перспектива пешей «прогулки» становилась всё ближе. До города по прямой километров двести, но так чтобы не потеряться, нужно двигаться вдоль береговой линии, а это уже вполовину дальше. И оно, вроде бы, неплохо, дней за десять одолеть этот путь вполне реально, но так же реально наткнуться на какую-нибудь местную шайку и вообще никуда не дойти.
— Как думаешь, починят? — сидя с удочкой на берегу, спросил я у соседа-рыбака, единственного «говорящего» товарища из всей нашей компании. Достаточно молодой, лет тридцати, внешне похожий на турка, этот парень был тем самым пленником которого той ночью притащили завернутого в ковер. И всё бы ничего, вот только языком он оказался хреновым; абориген из местных, говорил он на каком-то здешнем наречии, и ни я, ни остальные, его совершенно не понимали.
— Хыр тахла бух… — выдав что-то непонятное, вздохнул тот.
— Вот и я говорю, жопа…
Понятно, что ничего не понятно, но хоть какие-то живые звуки. Думал обучу его, или сам научусь чему-нибудь элементарному, но как ни старался, ничего не выходило, сказывалось различие цивилизаций. Да, он не боялся техники, знал что бензин горит, мог помочь подержать что-то, или донести, но вот учится совершенно не хотел. Единственное чего удалось добиться, узнать как его зовут. — Том, это если опустить добавочные шипящие звуки.
— Пок ток пор. — в ответ на мою «жопу», произнёс он, и ловко выдернул из реки хорошую, крупную рыбину.
Обычно попадалась мелочь, с ладонь, редко крупнее, а эта грамм на пятьсот потянет, если не больше. На суп-то и мелочь пойдет, а вот для вяления желательно посерьёзнее. Обычно крупняк сохнет плохо, тем более без соли, но здешнее солнце светило с таким усердием, что высушивало рыбу до состояния воблы буквально за пол дня. То есть в принципе, если наловить каким-то образом достаточное количество, можно и пешком попытаться.
Чисто технически такой переход возможен: запастись рыбой, залить во все доступные ёмкости воду, соорудить тележку чтобы на руках не тащить, и в путь. В день километров по тридцать, и за пару недель вполне можно дойти. Но опять же, не факт что не наткнёмся на кого-нибудь, ведь как показала практика, здешние места не такие уж и безжизненные, а отбиться сил уже может не хватить. На аэродроме удалось захватить всего пару гладкоствольных ружей, да револьвер с полупустым барабаном. На гладкоствол патронов достаточно, почти сотня, но два ружья это очень мало, пока перезаряжать будешь, голову открутят.
В общем, куда не кинь, всюду клин. Оставаться на месте не вариант, идти пешком в город опасно. Да и сомневался я что мне туда надо. Тем более чем дальше, тем хуже становились отношения с «командой». Пока самолет на ходу был, со мной считались, а сейчас с каждым днём чувствуется нарастающая раздражительность. Из всех беглецов только Росица по-прежнему на меня смотрит, да абориген этот бестолковый. И это здесь, можно сказать на моей территории. А что будет там, когда они «твердую» землю под ногами почуют? Неужто отпустят меня? Нет, помощник конечно «говорил» что и с самолётом помогут, и необходимым всем обеспечат. Только с трудом в такое верилось, законы гостеприимства в этом мире весьма специфичны. Одни языки чужакам режут, другие на цепь сажают, а третьи и то и другое практикуют. Дикие нравы, что тут говорить.
Думал построить плот, или лодку, но не из чего. Пара пустых бочек, моток веревки, вот и весь доступный материал. А как из этого строить? Вот только и на месте торчать не вариант. Это ладно летом, тепло хоть. А зимой как? Дров нет, мы даже рыбу готовим только вареную, потому что костер не чем разжечь, вместо дерева нефть сжигаем. Жильё, опять же, построить не из чего. Можно землянку вырыть, но и тут бревна на крышу нужны, а двери как делать?
Ладно, есть шанс что вернутся наши, нужно просто дождаться. Допустим, они снялись с места пару недель назад, а значит сейчас уже добрались до станицы. Пусть месяца полтора на раскачку, переделку «флота», потом недели две обратно. Итого от двух до трех месяцев, а значит это будет уже практически октябрь. Захотят ли они оставаться здесь на зимовку, тот ещё вопрос. Я бы не остался.
В общем, думал и так и эдак, до тех пор пока вариант с «подождать наших» не отпал сам собой.
В тот день, а прошла ещё почти неделя, мы с моим говорящим другом сидели на берегу, и таская из воды наш будущий обед, тихонько «общались». Он на своём, я на своём. Беседа бестолковая, но в чём-то даже интересная.
Сняв с крючка очередную рыбку, я кинул её в ведро, поправил наживку, и только хотел забросить, как обратил внимание на что-то необычное почти на середине реки.
— Что там? — показывая пальцем, спросил я у Тома.
Тот привстал, наклонился вперёд, приложил руку ко лбу на манер козырька, и произнёс очередную тарабарщину.
— Ну спасибо… Разъяснил. Век помнить буду. — привычно буркнул я, всматриваясь вдаль.
Не может этого быть. Но по мере приближения объекта становилось понятно что это плот. И похоже что один из наших, из тех на которых мы сюда приплыли.
Желание прыгнуть в воду пришло и ушло практически одномоментно. Что толку плыть, если не получиться подогнать его к берегу? А в том что не получится, я нисколько не сомневался. Чтобы сменить курс, нужно как минимум человек десять гребцов, да и то, против течения не выгребешь.
Но решение пришло сразу, причём как мне, так и Тому. Вскочив со своего места, он опрокинул ведро с уловом, и не обращая на это никакого внимания, побежал в лагерь. Отсутствовал недолго, вернулся с мотком веревки, и привязав один конец за руку, не мешкая бросился в воду.
Я хотел последовать за ним, но передумал, зацепить плот веревкой не сложно, а чтобы вытащить его на берег, нужно хорошенько постараться.
Но справились. Прибежали все кто был в лагере, построились друг за другом, и как заправские бурлаки, подтянули эту громадину к берегу.
Не считая отсутствия мотора, — а его явно аккуратно демонтировали, внешне всё выглядело целым. И будка, и весла на месте. Даже небольшая деревянная лодка так и висит над бортом привязанная. Вещей, правда, нет, как и вообще каких-нибудь следов присутствия человека.
— М-мм! Мм! — замычал один из разглядывающих трофей мужиков. Замычал и замахал руками, показывая на что-то за бортом.
С нехорошим предчувствием я подошел ближе, заглянул, и остолбенел. Там, наполовину погрузившись в воду, плавала непонятно за что привязанная человеческая голова. Лицом вниз, затылком кверху. Судя по короткой стрижке, мужская.
Аккуратно подцепив страшную находку за волосы, я вытащил её, и положил на пол, надеясь что голову удастся опознать. Но опознавать оказалось нечего, лица на ней просто не было, всё до самых костей обладали речные обитатели.
И волосы. У головы была стрижка, но не такая как стригли здесь последние годы, а самая настоящая, из тех что делают только в парикмахерских. Нет, конечно парикмахеры и у нас имелись, да и с ножницами проблем пока не было, но я точно мог сказать что среди тех кто отправился в экспедицию, никого похожего не было. Брились-то через раз, а тут такое.
