Мальн. Кровь и стекло - Мира Салье
Музыка зазвучала громче. Киту наконец-то удалось увидеть музыкантов, которые расположились за ограждениями. Красота мелодии захватывала, все звуки были преисполнены счастьем и умиротворением.
Кит засмотрелся на конструкции, установленные на реке. Сооружение походило на временный пирс, к которому привязали сотни маленьких белых лодочек, а чуть дальше мальны возвели странный длинный мост.
Финн протянул всем бокалы. Они приподняли их, чокнулись, и каждый из них сделал пару глотков. Описать словами вкус напитка Кит не смог, он никогда не пил ничего подобного и даже не представлял, с чем можно сравнить выпитое. Но одно он мог сказать точно: это был самый вкусный напиток, который он пробовал в жизни.
– Что это? – спросили они дружно.
– Традиционный напиток мальнов. Его готовят из цветов элирума, что растут вдоль берега. Нас он хорошенько взбодрит, а мальны с него пьянеют, – ответил Финн, весело сверкнув глазами.
– Есть хоть что-то, чего ты не знаешь? – ухмыльнулся Эрик.
Финн смущенно пожал плечами:
– Да, и довольно много.
Эрик с Каей взяли еще по бокалу, а Кит подошел ближе к пирсу, рассматривая лодочки.
– В полночь мы отплывем на середину реки, чтобы преподнести дар духам. – К Киту приблизилась Арэя с бокалом в руке. – Тебе рассказали про этот праздник?
– Нет, – коротко ответил он.
– Тысячи лет назад в этот самый день человек взмолился духам у священной реки Лаун, – медленно заговорила Арэя. – Человек просил одарить его силой, чтобы защитить свой народ от гри́ндоков. И духи вняли молитвам. По легенде, просивший испил из священной реки и получил силу десятков мужей, ловкость и зоркость орлов, жизни нескольких смертных, а также стал первым, кто превратился в гигантского зверя, и, конечно, первым королем мальнов. Его звали Манус Мальнсен.
Несколько секунд Арэя молчала, вглядываясь в отблески звезд на водной глади.
– Он привел свой народ к реке, и все испили священной воды. Так они победили гриндоков. На месте беднейшей деревни Манус возвел великолепный город и стал родоначальником великой династии. Мальны и по сей день почитают духов, но никто не знает, чем на самом деле пришлось пожертвовать Манусу за подобные силы. С тех пор мы празднуем этот день, чтобы поблагодарить духов за великий дар, а также напомнить себе, что когда-то, вероятно, и мы были людьми, хотя многие здесь предпочли бы об этом забыть.
– То есть когда-то вы были обычными людьми, такими, как мы? – с неподдельным изумлением спросил Кит.
– Это всего лишь легенда. Но доля правды там есть. Кто знает, может, и это правдиво, ведь мы говорим на языке людей Оглама, – грустно ответила Арэя.
Сожалеет ли она о том, что они могли быть людьми, или о том, что теперь это не так, Кит не понял.
– Старейшины нарекают это меткой духов. – Арэя провела пальцем по серебристым узорам на виске. Линии тускло переливались, отчего Арэя выглядела еще прекраснее.
Кит с трудом подавил желание прикоснуться к ним… к ней.
– А кто такие эти гриндоки? – резко поинтересовался он.
– Мерзкие твари, которые жили на Сонных болотах за Северным лесом. В летописях говорится, что раса гриндоков так расплодилась, что им стало мало болот. Они хотели заполучить земли людей вблизи своих территорий и расширить болота. Но ныне живущие мальны никогда не видели этих тварей. После того как Манус одержал над ними победу, гриндоки зарылись в глубь Сонных болот и больше их не покидали.
– Сонные болота? За Северным лесом? Мы называем их иначе – Гиблые топи, – припомнил Кит.
– Да, эти болота непроходимы. В частности, из-за того, что они выделяют особое вещество, действующее на нас быстрее, чем сонное зелье. Смотри, начинается! – внезапно выкрикнула Арэя.
Схватив Кита за руку, она бросилась к временному мосту на реке. Разряд мгновенно пронесся по всему телу Кита, и Арэя словно почувствовала это: остановилась у самой воды и резко отдернула руку, слегка покраснев. Ему показалось или кожа Арэи засияла ярче?
По мосту бежали мальны и по очереди прыгали в воду, отчего на водной глади тут же появлялось легкое свечение.
«Купаются…» – подумал про себя Кит. Он не знал, что ожидал увидеть, но точно не это.
– Нам запрещено купаться в священной реке, нельзя даже касаться ее, за исключением Ритуала Посвящения. И только в ночь Элунгана мы можем окунуться, чтобы почувствовать связь с духами, – сказала Арэя в ответ на озадаченный взгляд Кита.
Он вновь не смог скрыть своего удивления:
– Серьезно? Вы, проживая у реки, не можете в ней купаться?
– Нет, – замотала головой Арэя. – К тому же ты должен помыться, прежде чем окунаться в реку, иначе проявишь неуважение к духам.
– Арэя, подойди сюда! – раздался грозный голос Алвиса. Он недовольно смотрел в их сторону.
– Не забудь. В полночь у пирса, – с улыбкой добавила она и направилась к брату.
Кит уставился ей вслед. Когда Арэя подошла к брату, тот, очевидно, решил отчитать ее. Взгляды Кита и Алвиса на мгновение встретились, но этого хватило, чтобы понять, как сильно сын наместника ненавидит Кита.
Он отправился на поиски друзей. Они втроем стояли у столика, держа бокалы в руках, и от души над чем-то смеялись.
– Где ты был? Мы тебя потеряли! – сквозь смех сказал Эрик.
– Ага, заметно, – Кит кивнул на бокалы с выпивкой.
– На самом деле чудесный напиток помогает избавиться от усталости, и бодрит человека, и почти не пьянит, так что мы будем продолжать пить, – разъяснил Финн, указывая на бокалы на соседнем столе и передавая их друзьям. – Мальнийское вино.
– Видел? Мальны прыгают в воду, – хмыкнул Эрик, принимая бокал. – Оказывается, они умеют веселиться!
Кит пересказал друзьям то, что услышал от Арэи. Финн все это, разумеется, уже знал, а вот Эрик с Каей новым подробностям удивились. Хотя Каю, похоже, удивил вовсе не рассказ Кита.
– С каких это пор дочь наместника стала такой разговорчивой? – недовольно спросила Кая, посмотрев в сторону, где стояли Арэя с братом.
Кит решил оставить вопрос без ответа и повернулся к Финну, который затянул одну из своих увлекательных историй. Кит просил поведать об Аланте и других королевствах. До чего же мало он знал о государствах на родном континенте! Кит замечал едва заметную тень грусти на лице принца каждый раз, когда тот упоминал о ледяном народе. Вероятно, он скучал по той жизни и
