Тайны Иудейской пустыни 3 - Александр Евгениевич Владыкин
– Это улыбающаяся Унго. В моём серпентарии есть два живых экземпляра. Пойдём покажу.
Блин! Никогда я не страдала желанием любоваться этими улыбающимися шелкопрядами, и тем более, держать их в качестве домашних любимцев. Блин! По началу, они были только противными, но потом, когда одна из любимиц открыла рот, меня унесло из гостей ветром приближающейся рвоты. Гас понял меня:
– Ты не обижайся, Грин добрый, но не такой, как все. Будем работать вместе, ты лучше его узнаешь; и этот номер с улыбающимся Унго он придумал.
– Скажи, Гас, а у вашей гусеницы зубы, как у крокодила – они настоящие?
Он подвёл меня к лежащему реквизиту и раскрыл рот этого театрального Унго. Блин! Издалека, зубы выглядели, как настоящие, а в действительности – из материала, похожего на поролон.
– Но, я не советую тебе, гладить настоящих Унго. Вмиг без руки можешь остаться. Они очень прожорливы и агрессивны, поэтому их Грин держит в серпентарии.
– А, они не ядовиты?
– Не знаю. Не пробовал.
Моё имя не понравилось администрации.
– Ниа. Ниа! – не звучит.
Решили придумать для меня сценический псевдоним.
– Для начала нужно знать, кого будет представлять эта землянка? Она так похожа на игаи! Нужно, чтобы гримёры постарались и слепили из неё что-то действительно уродливое, убрав всё игайское из его образа. Потом мы сможем дать ей новое – сценическое имя.
Блин! Я боялась посмотреть в зеркало! Из меня сделали самое пакостное и мерзкое существо во всей вселенной. На коже моего лица проступали какие-то родинки, бородавки, открытые, гниющие язвы со струпьями, это переходило на почти раскрытое моё тело. С меня, как с гусеницы свисала слизь, но она больше была похожа на зелёные сопли, которые я сметала, постоянно, своим жёлтым языком. Зрачки глаз были красного цвета, а глазницы с синевой, как воспалённые, после какой-то неизлечимой болезни. Гримёры дали мне полюбоваться своим образом.
– Фу-у-уф!
Воскликнули все члены театральной комиссии. Это и стало моим псевдонимом, и во всех афишах мой имидж, как актрисы, был представлен, как – Фу-у-уф.
Я захотела выйти за пределы театра. Администратор с неодобрением отнёсся к моей затее.
– Это что, запрещено?
– Нет. Но мы не можем предоставить вам охрану.
Блин! Совсем не понятно! Зачем она мне нужна?
Я вспомнила про свои тренировки на Угомаре. Мне администратор театра напомнил об условиях контракта, что я всегда и везде буду рекламировать театр. Блин! Мне было разрешено покидать театр, после наложения грима. Я должна была выйти в мир, в своём сценическом образе. Блин!
– Ни за что!
Когда меня увидели мои соседи «во всей красе», гусеница сложилась в гармошку, избавившись от двух воняющих карликов. Мои соседи по жилью, были в начале, тоже не в восторге, а потом привыкли, даже иногда просили поделиться с ними увлажняющим гелем, они применяли его вместо шампуни. Сёстры Ричи были самыми «старыми» жителями нашей комнаты, я поняла, что они из самой отдалённой планеты во вселенной. Все три сестры, были похожи на гуманоидную саранчу, только, их, почему-то не относят к хищникам. Здесь им была уготовлена роль эквилибристов, с которой они успешно справлялись. Я подружилась со всеми тремя, но, чаще всего общалась с младшей из сестёр. Мои новые подруги не имели сценического имени. Я сомневаюсь, что у них когда-нибудь было имя, вообще. В театре их воспринимали всех троих, как одно целое. Это был один образ, образ летающего гимнаста. Для общения в общежитии на бытовом уровне, это создавало некоторые осложнения, но мы привыкли. Сёстры откликались на любое обращение, от кого бы оно не исходило. Я спросила:
– А, карлики, что напротив, это какое-то нарушение физиологии?
– Ты о Гасе и Грине? Нет. У них своя планета, на которой живут только низкорослые. Не называй их никогда карликами. Они этого не любят, это оскорбление для их племени.
Четвёртым существом, не считая меня, живущем в нашей комнате был Раст, он был, чуть ниже меня ростом и очень похож на крота, только зрячего. Это был житель пещер и городских канализаций. Раста нашли где-то – на периферии, раненного, после бомбёжки. Театр спас его, собрав необходимое количество риманиума для операции. Фактически, Раст был свободным, отрабатывал долг перед театром.
Всё-таки, я переборола свой страх перед потенциальной публикой. Вслед за жирным и толстым Унго, управляемым тандемом двух коротышей, я решила пройти по местным улицам. Администратор посоветовал мне взять отбивалку. Я не знаю, что это такое и для чего она предназначена, но на выходе из театра, на всякий случай, попросила её у вахтёра. Блин! Эта отбивалка была больше похожа на разделочную доску, с рукоятью, от теннисной ракетки.
Я, только вышла из театра, и сразу нарвалась на театральных фанатов.
– Фу-у-уф!
И на меня полетели целые группы камней. Подростки, видимо, таким образом, выражают своё обожание, при виде артистов театра Ужасов. Блин! Я не успевала работать отбивалкой. Они завалили меня булыжниками.
– Полундра!
Закричала гусеница. Я подумала, что это, типа:
– Банзай!
– На японском, и бросилась на эту расходившуюся толпу. Дети разбежались со смехом, им понравился этот смелый Фу-у-уф. Блин! Не знаю, откуда они узнали мой сценический псевдоним, если мы, только начали отрабатывать номер с режиссёром, и ни разу я не выступала на сцене.
Слухи в городе распространяются быстро. На завтрашний день, возле здания театра, уже дежурило в три раза больше фанатов, и не хватало камней на театральной площади. Мой первый выход в народ, окончился триумфом. Дети ждали появления на сцене полюбившегося урода. Следили за публикацией афиш в театральном вестнике. Мне администрация выписала премию за рекламу театра, ещё до моего официального выхода на сцену. Если честно, я после своего первого появления в городе, боялась сцены, как огня. Если малолетние фанаты встретили меня камнями в непринуждённой обстановке, то, что от них ожидать в момент моего представления?
– В лучшем случае запустят бенгальский огонь, или фаер!
– А, в худшем?
– А, в худшем, могут пронести гранату или ракету.
Блин! Не надо мне такой любви и славы! Я, работать на аптеку, контракт не подписывала!
Глава 17
Ростр нашел их в своей пещере, я допросил этих ящеров.
– Вер-зи-лу похитили! Вер-зи-лу украли.
– Я не понял, кого украли?
– Нашего взводного.
Лиска пыталась вспомнить её человеческое имя.
– Ниа, – подсказала Флора.
– Вот, вот, Ниу украли.
Наконец до меня дошло.
– Вы хотите сказать, что одну из девушек вашего объединённого отряда похитили?
– Да, да, украли.
– И вы знаете, кто это сделал?
– Да, да.
