Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс
Луренс отстегнула от пояса магнокль и быстрым шагом пошла по старому складу. По полу были разбросаны остатки ящиков и верстаков, всюду лежал бледный слой пепла.
Эскол и Гэдд только сняли с плеч лазерные винтовки и направили их на большие двойные двери в дальнем конце склада, как вдруг что-то шевельнулось в тени. Могильные Крысы резко обернулись, нацелив ружья на источник звука.
В поле зрения показалась нелепая фигура — человекоподобный гигант, более двух метров ростом и настолько мощного телосложения, что даже Эскол выглядел на его фоне хрупким. Плечи казались неестественно широкими, а руки походили на пару толстых стальных тросов. Существо было голым, если не считать набедренной повязки. Плоть представляла собой сплошную багровую массу рубцовой ткани: каждый сантиметр кожи блестел шрамами от ужасных ожогов. Тем не менее великан стоял гордо и излучал свирепую силу. На лице выделялись странные глаза — непропорционально большие и совершенно бесцветные, словно два белых шара посреди красноватых шрамов.
Луренс и двое других с облегчением рассмеялись и опустили оружие.
— Что здесь делает огрин? — произнес Гэдд, оглядываясь в поисках других недолюдей.
Эскол поморщился и начал отводить Гэдда подальше от принюхивающегося существа, которое подходило к ним ближе.
— Может, он услышал то же, что и мы? — высказался Эскол.
Существо последовало за ними, и все трое солдат попятились.
— Не дайте ему коснуться себя! — прорычал Эскол, сжимая лазружье.
— Просто продолжайте двигаться, — процедила Луренс, положив руку на оружие товарища и мягко опуская его. — Ему нет до нас никакого дела.
— Тебе-то откуда знать? — пробурчал Эскол, но все же сделал, как приказано, и направился к дверям, бросив на недочеловека суровый взгляд.
Луренс повела бойцов в подвальный этаж с длинным и узким помещением. Это была раздевалка — одно из зданий, где огрины обычно нацепляли на себя шахтерское снаряжение. Стены подвала давным-давно обвалились, и потому троица смогла пересечь его по всей длине, просто перелезая через развалины.
— Он преследует нас, — сказал Эскол, махнув в ту сторону, откуда они пришли.
Луренс оглянулась и увидела: огрин медленно шагал через руины, наклоняясь, чтобы протиснуться через те же проемы, через которые пробрались они. Он до сих пор принюхивался, мотая головой из стороны в сторону, словно собака, услышавшая зов хозяина.
— Огрин не причинит вреда! — отрезала сержант, раздраженная тем, что Эскол всегда нервничал в присутствии недолюдей.
— Ага, если только касаться меня не будет, — пробормотал он.
— Да расслабься ты, — посоветовал Гэдд. — Я вот как-то раз встретил в Кайслоте женщину, которая…
Эскол приподнял бровь.
— Это не то, о чем ты подумал. Я общался с женщиной, которая однажды два месяца проработала в компании с огрином. И прикинь, ее никогда не донимали радиационные болезни.
— Чушь! — фыркнул Эскол, когда они дошли до конца помещения и остановились. — И вообще, когда это ты разговаривал с женщиной?
Луренс безнадежно вздохнула и кивнула на люк над головой.
— Я уже выходила сегодня наружу, и будь я проклята, если выйду еще раз.
Она протянула магнокль. Эскол и Гэдд молча переглянулись, а затем первый резко выхватил оптический прибор и быстро взобрался по железной лестнице, ведущей к люку наверху. Он остановился на последней ступеньке, поправил костюм и капюшон и махнул рукой остальным. Посмотрев вниз, Эскол увидел гигантского недочеловека. Тот пересек комнату и уставился на него.
— Не подпускайте этого ко мне! — прорычал солдат, а потом повернулся к люку, приоткрыл его и посмотрел в магнокль. — Облака пепла, — пробурчал он.
— Вниз! — рявкнули Луренс и Гэдд одновременно.
— Не, я не про бурю, — ответил он. — Это… что-то завихрило пепел. Что-то… Пресвятой Тро-он, — напряженно протянул он.
— Что ты видишь? — поинтересовался Гэдд.
— Ты там слишком долго! — воскликнула Луренс, встревоженная нотками страха в голосе Эскола.
Она стащила его вниз, вскочила по лестнице и закрыла люк. Когда девушка спрыгнула, Эскол сидел на куче мешков и выглядел ошарашенным.
— Ну дык чего там? — спросил Гэдд без тени юмора.
Эскол покачал головой,
— Эй! К тебе обращаюсь! — огрызнулся Гэдд. — Что это было?
Луренс же сохраняла спокойствие. От нее не ускользнуло то, как напуган Эскол, и любопытство сержанта внезапно исчезло. Девушка не хотела знать, что он увидел на поверхности.
— Звездные воители, — раздался голос, низкое, гортанное рычание, словно говорить пыталось большое животное.
Луренс удивленно повернулась к огрину.
— Звездные воители? — Сержант не поняла слов, но благоговение в голосе недочеловека заинтриговало ее. — О чем ты?..
— Сержант! — прошипел Гэдд, качнув головой набок.
Луренс покраснела под маской и кивнула, отступая от существа. Беседовать с огринами строго запрещалось, и не без причины. Существовал риск подцепить от них лучевую болезнь, да и вообще с мутантами-огринами едва уживались. В предыдущих поколениях на них устраивались погромы, проводились чистки, но сейчас для подобных мероприятий в живых оставалось непозволительно мало людей; тем не менее, с точки зрения закона, Луренс совершала преступление, обращаясь к существу.
— Пошли, — пробормотала она, шокированная собственным неразумным поведением. — О чем я только думала, — добавила она, оглянувшись на Гэдда.
Он пожал плечами и неловко улыбнулся ей, но оба знали, что девушка перешла черту.
— Так что ты видел? — снова спросила Эскола сержант.
— Гигантов, — ответил он, кивая на огрина. — Таких же больших, но в доспехах. — Он напряженно посмотрел на Луренс. — Я в жизни ничего подобного не видел.
— 3вездные воители! — прогремел огрин, поворачиваясь, чтобы уйти. — Сыновья богов.
— И вы оставили ее там? — Капитан Элиас откинулся на спинку стула, глядя на Луренс со смесью озадаченности и изумления. — Целую вагонетку топливных бочек?
Она кивнула, чувствуя, как Эскол и Гэдд неловко переминаются с ноги на ногу по разные стороны от нее.
Капитан Элиас присвистнул.
— Впечатляет, — сказал он с сарказмом в голосе. — Вы превзошли саму себя, сержант.
Комната капитана напоминала подсобку какого-нибудь заброшенного музея оружия. Церемониальные сабли были разложены веерами рядом с устаревшими лазерными ружьями и медалями в витринах. Должно быть, когда-то это была впечатляющая коллекция, но теперь, как и все остальное на Морсусе, она покрылась пеплом и пылью. Форма капитана была такой же выцветшей и испачканной, как и ковры, скрывавшие сломанные половицы. Прямо за столом Элиаса находилось окно в замысловатой золотой раме, выполненной в форме вереницы геральдических зверей и развевающихся знамен, но позолота осыпалась, и поверхность под ней испускала жесткое фосфоресцентное свечение прометиевой
