Майкл Муркок - Меч и жеребец
- Если бы не ты, Джерри-а-Конель, у меня не было бы такой возможности, -
сказал Гоффанон. - Как только Джерри понял, что дела мабденов плохи, он,
притворившись перебежчиком, предложил свои услуги Калатину, с радостью
принявшему их. Волшебник не заметил никакого подвоха, поскольку судил о
людях по себе. Джерри удалось подменить мешочек. Вместо старого он подложил
волшебнику мешочек с талым снегом. Я прилежно исполнял роль слуги Калатина;
Джерри же, воспользовавшись общей суетой, исчез и тайно следовал за нами до
самого Инис-Скайта...
- Так значит, второй парус все-таки был! - воскликнул Корум. - Это был
твой ялик, Джерри?
- Разумеется, - ответил добровольный Спутник Героев. - А теперь я хочу
поговорить о деле. Я знаю, что коты вмещают в себя чужие души куда
совершеннее, чем люди. Помню, один кот стал сосудом для великого волшебника,
правда было это давно, я тогда и звался-то иначе. Думаю, Сэктрик, в моем
коте тебе будет удобно...
- Вселиться в животное? - возмутился Сэктрик. - Да чтобы я. Император
Малибана...
- Сэктрик, - сказал Гоффанон резко, - разве ты забыл о том, что в скором
времени тебя и тебе подобных здесь ждет гибель? Неужели гордыня перевесит
твой здравый смысл?
Сэктрик обиделся.
- Карлик, как ты смеешь так говорить со мной? Если бы я не дал слова...
- Но ты уже дал его, - перебил Сэктрика Гоффанон. - Выбирай - или ты
вселяешься в кота, или мы разрываем наш договор, и ты остаешься без этой
самой штуковины.
- Она мне дороже жизни.
- Тогда делай то, что предлагает тебе Джерри. Какое-то время Сэктрик с
презрением смотрел на черно-белого кота. И вдруг шерсть на коте поднялась
дыбом, сам же он дико завыл. Ссохшееся тело Сэктрика с треском повалилось
наземь. Кот проговорил:
- Мы должны поспешить. Кстати, не следует считать, что я утратил хотя бы
одну из своих способностей, переселившись в это животное.
- Мы так и не считаем, - сказал Ильбрик, поднимая с земли старое седло и
смахивая с него пыль.
Гигант-сидхи, раненый кузнец Гоффанон, Корум Серебряная Рука и
Джерри-а-Конель, на плече у которого сидел великий Сэктрик, направились к
берегу, где их ждала лодка.
КНИГА ТРЕТЬЯ,
в которой мабдены, вадаг, сидхи, Малибан и Фой Мьёрр сражаются друг с другом за власть над Землей, при этом враги становятся союзниками, а союзники врагами...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЧТО ЖЕ УКРАЛ ГОФФАНОН
Путешествие прошло гладко; Ильбрик, скакавший на Тонкой Гриве, указывал
кораблю путь к большой земле.
Они стояли на вершине утеса, у основания которого ревело море. Держа
топор в здоровой руке, Гоффанон принялся разрывать им дерн в том месте, где
была сложена пирамидка из камней.
Черно-белый котик смотрел на кузнеца своими необычайно умными глазами, в
которых то и дело загорались алые огоньки.
- Смотри не задень ее, - сказал кот голосом Сэктрика.
- Не бойся. Ее защитят чары, - ответил Гоффанон.
Освободив землю от дерна, гном стал на колени и, разминая руками комья
земли, что-то забормотал. Наконец, с этим было покончено; Гоффанон взял нож
и стал рыть им мягкую землю.
- Уф, - облегченно вздохнул карлик, увидев искомое. Было видно, что
предмет этот вызывает у него крайнее отвращение. - Вот она, Сэктрик.
Он вытянул из земли голову, держа ее за длинные пряди волос. Ссохшаяся
эта голова могла принадлежать только женщине, более того, - женщине
красивой.
- Терали! - изумленно ахнул черно-белый котик. Глаза его загорелись
любовью. - Не причинил ли он тебе вреда, сестричка?
Все замерли от изумления, увидев, как голова раскрывает свои глаза. Цвет
этих глаз был изумрудным. С изъеденных временем губ слетело:
- Я слышу твой голос, Сэктрик, но я не вижу твоего лица. Быть может, я
все еще подслеповата?
- Нет, просто мне пришлось переселиться в тело кота. Но не волнуйся -
скоро у нас будут новые тела, новые тела и новый мир. Возможно, скоро мы
уйдем отсюда, сестричка.
Они положили голову в шкатулку, сделанную из позолоченной бронзы. За миг
до того, как крышка шкатулки закрылась, раздалось:
- До свидания, милый Сэктрик!
- До свидания, Терали!
- Ее-то ты и стащил у Сэктрика? - спросил Корум у Гоффанона.
- Да. Эта голова его сестры. От нее больше ничего не осталось. Впрочем,
достаточно и этого. Она ничуть не слабее своего брата. Будь на Инис-Скайте и
она, вам ни за что бы не удалось выбраться оттуда.
- Гоффанон прав, - сказал черно-белый кот, глядя на то, как кузнец - сует
шкатулку себе под мышку. - Теперь вы понимаете, почему я не мог покинуть
этот мир. Кроме Терали у меня никого нет. Я люблю ее.
Джерри-а-Конель ласково потрепал кота по головке.
- Любая тварь любви покорна... - Он смахнул со щеки воображаемую слезу.
- Теперь же поспешим в Крэг-Дон, - сказал Корум.
- Но где он? - озираясь по сторонам, спросил Джерри.
- Там, - ответил Ильбрик, указывая на восток, - там, где трещат морозы.
Корум успел отвыкнуть от свирепых морозов страны Фой Мьёрр. К счастью,
путники оказались в безлюдной деревушке, где они обнаружили не только
лошадей, но и меха. Даже Ильбрик решил одеться потеплее. Он закутался в
огромную накидку, сшитую из куньего и лисьего меха. Позади было уже четыре
ночлега, и каждая последующая ночь была холоднее предыдущей. Повсюду они
видели следы недавних побед Фой Мьёрр - растрескавшуюся словно от удара
огромного молота землю, застывшие в агонии тела, изуродованные трупы людей и
животных, разрушенные города, воинов, скованных взглядом Балахра, детей,
разодранных в клочья зубами Псов Кереноса. Повсюду стояла ужасная стужа,
затягивающая поля и реки, леса и горы.
Путники прокладывали свой путь через снежные заносы. Падая, спотыкаясь,
блуждая по снежным пустошам, они спешили к Крэг-Дону, боясь того, что он
обратился в братскую могилу мабденов.
С бездонных серых небес падал снег. Кровь стыла в жилах, растрескалась
кожа, утратили гибкость члены. Каждый вдох отзывался болью в груди. Как
хотелось забыться на мягком снегу, уснуть, умереть, как уже умерли боевые
