Шон Мур - Конан и мрачный серый бог
Они остановились перед закрытыми воротами, сделанными из крепкой древесины, достаточно широкими для прохода вместе трех лошадей. Aрен снял ключ, висящий на шнуре на шее, отпирая маленькую боковую дверь конюшни, и вступил внутри.
Конан и Кайланна услышали, что он откинул перекладину, которая закрывала ворота, которые распахнулись несколько моментов спустя.
Эти предосторожности не удивляли Конана. Лошади были особенно ценны в этих местностях особенно те прекрасные породы, которые были, вероятно, у посетителей «Винограда и Чертополоха» и воры часто интересовались конюшнями. Киммериец привел свою лошадь внутрь, осматриваясь с интересом.
От пола плотно трамбованной грязи до потолка из крепкого дерева, экспансивная конюшня была столь же чиста как любая, известная ему. Конан расстался с хорошей бронзой, чтобы провести ночь в покоях, намного худших, чем это. Никакая пена или мусор не плавали в корытах для воды, и никаких следов крыс не заметно в кормовых корытах. Во всех из приблизительно двадцати с лишним ячеек размещалось по одному животному; в некоторых по два, хотя они были пони или менее ценными породами.
Мы имеем только одно стойло в запасе, — сказал Арен извиняющимся тоном. — Немного ограниченно для двух, но это только в течение одной ночи.
Хорошо, пожалуйста, убедитесь самостоятельно относительно условий, госпожа и господин, поскольку я имею отношение к вашему запросу. Портной в броске камня отсюда, и у него точно есть то, что вы любите. Если вы желаете распаковать ваши упряжи самостоятельно, я могу возвратиться прежде, чем вы закончите. Теперь есть вопрос оплаты за ночлег.
Кайланна сняла мешочек с седельной сумки, наполненный провизией, украденной у ассири: высушенные орехи и фрукты, и части пересохшего плоского хлеба, способного сломать зуб. Она демонстрировала мешочек.
— Только поговори с владельцем гостиницы, Арен, и увидишь, что твоё исключительное обслуживание вознаграждено. Несомненно, новые предметы одежды, горячая еда, и кубок вина не могут не увеличить наше великодушие.
Вежливая улыбка Арена исчезла на мгновение, пока он переминался с одной ноги на другую и открыл рот, будто намереваясь говорить. Тогда, улыбка вернулась, он кивнул и благодарно махнул своей шляпе. Он повернулся и исчез исполнять поручения.
Конан выждал, пока юноша не удалился за пределы слышимости и впился взглядом в Кайланну.
— Владелец гостиницы не будет настолько легковерен, — проворчал он. — И я не щеголь, гарцевать в мишуре дворянина! — Это замаскирует твои мускулы, — сказала Кайланна.
— И исчерпает мои монеты, — парировал Конан.
— Мы должны быть презентабельными. Есть большее в этой игре, чем грубая сила.
— Украшен ли я в шелке или в броню, местные жители, вероятно, признают Конана киммерийца.
— Они? — Кайланна насмехалась, содрогаясь бедрами. — Поистине, ты должен казаться своего рода божеством к невымытому сброду этой деревни, но твоя слава также простирается на эти респектабельные квартиры? Я думаю, нет.
Возмущенный и грубый ответ Конана был прерван прибытием двух молодых людей в рубашках, мешковатых бриджах и сандалиях, восседающих на телеге, нагроможденной новым сеном. Они мельком поглядели на киммерийца и заморийку. Без слов, они подняли вилы и перевернули стог, чтобы распространить новое сено на устойчивый пол. Их длинные, влажные волосы и загар сзади, как это было видно по их загорелым под солнцем частям, указывали на полный день работы.
— Ты видишь? — Кайланну улыбнулся. — Это из твоей касты, кому даже твоё легендарное лицо незнакомо.
Конан покачал головой и отошёл. Он привел свою лошадь к пустому стойлу, которое было самым дальним от ворот конюшни. Сложил упряжь на полки обратной стены, рядом с длинной скамьей, переполненной инструментами и поставками кузнеца. Конан видел некоторые знакомые орудия среди них — молот кузнеца и щипцы, наковальня, и железные брусья и гвозди, используемые для подков.
Он напрягался, думая, что владелец гостиницы не пустит их дальше конюшни. В то же самое время, он долго был вдали от роскоши цивилизации, и признавался в себе, что окорок жареной оленины или стейк домашней птицы удовлетворят его голод лучше, чем нога обугленной, сальной баранины. В этом отношении, бутылка вина Гхаза утолит жажду так, как не сможет горькое пиво «Закопченного Борова». И сон влажной ночью на груде соломы, хотя привычен для него, но всё-таки не заменит сухую кровать. При всех своих возражениях Конан понял, что он признал абсурдное предложение Кайланны, как редкую возможность приобрести опыт, если это дает любой шанс оживить унылый вечер.
Арен возвратился быстро, неся заказанные предметы одежды и несколько дополнительных — для Конана широкий, синий пояс, и для Кайланны шелковистые брюки для верховой езды, подходящие к ее новой тунике. Кайланна выразила одобрение, в то время как Конан расценил свой пояс осторожно, как будто это была синяя змея, а не только полоса ткани.
— Я проинформирую Ярла, владельца гостиницы, о вашем прибытии, — сказал Арен. — Герцог Рейдн оплатил квартиры для тех, кто командует его подкреплением. — Он поклонился, подобострастно и суетливо.
Конан взял рубашку и скривился от раздражения из-за пришитой к каждому рукаву манжете. Подобные вещи, наряду с ярким поясом, походили на популярные среди Бараханских пиратов, они имели женоподобный аспект, который отвращал его. Манжеты препятствовали бы схватке на мечах, и рукава будут безнадежно крутить, и запутывать в любой ближней борьбе. Это был, очевидно, предмет одежды рыцаря ковра. Неохотно, он натянул это под свою жилетку, хотя его туловище было слишком широко, чтобы позволить ему зашнуровать выше своей груди.
Кайланна стремительно зашевелилась при виде мальчика-слуги и Конана.
Она вышла и уставилась на Конана, широко улыбаясь уголками своих красных как вино губ.
— Это непригодно для одного из твоих позорных деяний, — она поддразнивала его. — Действительно, это не нравится тебе! — Не говорите больше этого, если Вы не предпочитаете крышу из дождливых облаков этой гостинице, — пробормотал Конан. — Кром, я лучше оказался бы перед армией ассири, чем выносить уколы Вашего острого языка. Не испытывайте далее моё терпение, девочка! Позвольте нам продолжать игру. Более вероятно мы закончим тем, что бежим из города верхом или бегом, хуже все же — с половиной воинов Рейдна в горячем преследовании.
Конан закрепил свой пояс в перевязь и засунул кинжал в сапог. Меч Кайланны висел на ее бедре, его остриё, расширяясь вниз, доходило до середины икры. Она затолкала свой кинжал в другую сторону своего пояса и пошла немного неловко. Настала очередь Конана усмехнуться.
