Шон Мур - Конан идет по следу
Его разбудил пронзительный скрип двери. В голове по-прежнему ощущалась странная легкость, но Мадезус чувствовал себя освеженным и отдохнувшим. Он приподнялся на постели, желая посмотреть, кто пожаловал к нему в гости. И каково же было его изумление, когда он узрел на пороге своего старого наставника – Калетоса!
Глаза у Мадезуса округлились, а во рту пересохло.
– Учитель!.. – воскликнул он, – Какими судьбами?.. Сколько лет мы с тобою не виделись! Я-то уже подумывал вернуться в Коринфию – навестить тебя и посмотреть, как дела в нашем храме!..
– Здравствуй, Мадезус, – отозвался вошедший. Голос у него был глубокий и звучный, лишь чуточку огрубевший на староста лет.
– Ты прекрасно выглядишь, Учитель, – сказал Мадезус. – Поистине, годы пролетают мимо тебя.
В самом деле, у старца были молодые, яркие изумрудные глаза, плохо вязавшиеся с бледным морщинистым лицом. Калетос был совершенно лыс, если не считать последних клочков белоснежных волос, еще державшихся над ушами. Просторные белые одеяния мели каменный пол, а на груди у старца висел амулет вроде того, что носил сам Мадезус: серебряная звезда о семи лучах. В центре звезды переливался гранями большой аметист. Старый жрец опирался на березовый посох, опять же почти такой, как у Мадезуса, только согнутый десятилетиями службы.
– Учитель?.. – вопросительно подал голос Мадезус.
– Прости, Мадезус, за неожиданное вторжение. С тех пор как мы с тобою расстались, Дэркето обновила Свою Луну вот уже трижды по двадцать раз. Извини мое стариковское любопытство, но я вижу на твоем лбу морщины, проложенные беспокойством. Что так взволновало тебя, мой мальчик?
Мадезусу понадобилось некоторое усилие, чтобы, во-первых, окончательно стряхнуть с себя сон, а во-вторых, оправиться от неожиданного появления своего наставника. Кое-как приведя мысли в порядок, он начал рассказывать:
– Вот уже несколько ночей мне не до сна, и есть отчего. Я чувствую. Учитель, – в этом городе пробудилось древнее зло! И сей предмет, – он указал на браслет, поблескивавший на столе, – каким-то образом с ним связан. Я просил Небесного Отца о вразумления, но Митра не счел меня достойным Своей помощи. Как странно и как знаменательно, что ты появился в Пайрогии именно теперь, когда мне так необходим твой совет!.. То есть, Учитель, – тут же смутился Мадезус, – я не смею обременять тебя делом, которое судьба взвалила на мои плечи. Лучше поведай мне, как ты жил все эти годы? Как там наш храм в Коринфии?
– В храме все благопристойно, – ответил Калетос. – А вот меня начинает тяготить груз прожитых лет. Потому-то я и решил, прежде чем Митра упокоит мои старые кости и призовет к Себе мою душу, узнать, что поделывает мой ученик. Мой любимый ученик, на которого я возложил столь тяжкое бремя, когда отпускал в мир… О да, Мадезус, твой жребий нелегок. Я и сам много лет следовал тем же путем, пока Митра в Своей всеведущей премудрости не направил меня в наш храм. Там, в этом храме, я посвятил тебя в тайный, древний Орден Ксуоквелоса… Когда-нибудь и у тебя будут ученики, и тем продолжится цепь, тянущаяся сквозь многие столетия. Ибо ты – последний член Ордена, видевшего еще Лемурийскую империю.
Без сомнения, тебя направили в этот город, хотя цель этого еще не совсем ясна. Отбрось же сомнения, мальчик! Не смей больше называть себя недостойным!.. И что это там насчет того, что ты «не можешь обременять» одного такого старого дурня?.. Смелее! Давай сюда браслет, да и сорвем-ка завесу, за которой прячется от нас лик Зла! Пол этой комнаты с помощью Митры станет для нас Зерцалом Ясновидения. Приготовься, друг мой, к Обряду Зерцала!
Мадезус подошел к большому глиняному горшку, помещенному в углу комнаты, и стал деревянным черпаком лить на пол воду, пока не получилась овальная лужа нескольких футов в поперечнике. Положив на место черпак, молодой жрец осторожно взял браслет и передал его Калетосу. Старик не без опаски принял вещицу, покатал ее из руки в руку, потом закрыл глаза и нахмурился, достигая предельного сосредоточения. Очень скоро вокруг его головы появился серебристый нимб. Сияние стало расширяться, пока не объяло его руку с браслетом. Оно мерцало и становилось все ярче, и вместе с ним начал светиться амулет. Он горел в полутьме комнаты, как семилучевая звезда на ночном небе. Потом из недр аметиста ударил конус белого света. Он коснулся воды, и от нее пошел пар.
– Смотри же в Зерцало! – воскликнул Калетос. – Только будь осторожен и не давай ввести себя в заблуждение!
Мадезус вгляделся в поверхность воды и сквозь пар рассмотрел очертания древнего каменного сооружения. Казалось, перед ним была картина художника, мастерски владевшего цветом и перспективой. Здание казалось объемным: сделай шаг – и войдешь. Изображение переменилось, – Мадезус в самом деле заглядывал внутрь постройки. Судя по убранству, это был храм, только очень древний, восходивший ко временам чуть ли не первобытным.
Зерцало на миг помутилось, чтобы в следующий миг отразить знакомую фигуру Конана. На сей раз картина даже двигалась. Варвар шел по улицам города – так хищный зверь пробирается в джунглях, выискивая добычу. Мадезус видел, как Конан приблизился к той самой постройке. Киммериец тщетно стучал в дверь, испрашивая позволения войти.
Глядя в Зерцало, Мадезус все пытался определить местоположение странного здания. В линиях каменных стен сквозило нечто знакомое… очень знакомое… но вот что? Мадезус никак не мог ухватить ускользающий образ. Однако у него было стойкое ощущение, что он уже проходил мимо старого храма, причем совсем недавно.
И вновь перед ним была внутренность таинственного дома. В полутемном чертоге стояла женщина в длинном черном плаще, и капюшон был отброшен. Мадезус сразу заметил, что она молода и прекрасна. Прямые, черные как вороново крыло волосы роскошным водопадом текли на плечи и спину. Точеное лицо, безупречно-белая кожа… Полные губы казались алыми розами, только что умытыми дождем.
А перед женщиной Мадезус увидел высокого, статного мужчину средних лет. Жрец даже вздрогнул, узнав в нем Эльдрана, короля Бритунии. Вот она подвела короля к массивному каменному алтарю… приглашающе улыбнулась, распахнула плащ, и плащ упал на пол. Никакой одежды под ним не оказалось. Женщина потянулась навстречу королю, прижалась к нему чувственно-прекрасным нагим телом, крепко обняла и страстно принялась целовать.
Эльдран с готовностью отвечал на ее поцелуи; его руки блуждали по телу красавицы, и было видно, как постепенно разгоралась в нем страсть. Мадезус целомудренно покраснел, глядя, как извивались, сплетаясь в любовном танце, два тела. Ну и зрелище подсунуло ему Зерцало вкупе с амулетом Калетоса!.. Однако потом жрец просто ахнул от неожиданности и потрясения. Женщина постепенно менялась! Сперва он обратил внимание на глаза: они засветились красным огнем, точно угли в жаровне. Ногти зловеще вытянулись и превратились в кривые черные когти. А когда она открыла рот, в нем обнаружились ряды загнутых остроконечных черных зубов! В следующий миг она глубоко вонзила их в шею ничего не подозревавшего короля…
