Елизавета Дворецкая - След черного волка
Даже среди всего, что ей уже довелось повидать, Лютава не находила ничего подобного. Лежа на земле и медленно дыша, она смотрела, как два человека бьются в почти темном овине – ее брат и… его соперник. Оба двигались одинаково быстро и тем резко отличались от всех прочих – Лютавы, Хвалиса, пленников, смолянского отрока, застывшего с открытым ртом и выпученными глазами. Те двое находились на грани Нави, отделенные от прочих людей присутствием силы. Едва доступные глазу, но почти недоступные пониманию. Лютава одна здесь сознавала: через этих двоих бьются две силы – Велес и… кто-то еще. Тот, чье присутствие они угадывали и раньше.
Для Лютомера мало находилось достойных противников, но смолянский князь был отличным бойцом: сильным, проворным, выученным, а главное, гораздо лучше привыкшим к мечу. Послышался треск и звон железа: под сильным ударом щит в руке Лютомера треснул, во все стороны полетели обломки досок. У него остался только умбон на ручке и обломки. Не растерявшись, Лютомер швырнул эти остатки в лицо Зимобору. На миг тот оказался ослеплен, а Лютомер в то же мгновение нанес ему удар мечом в грудь.
И в этот миг испытал прилив огромного счастья. Он целиком и полностью понимал, что делает: убивает жениха своей сестры, посланного ей духом-покровителем. Больше над ним не будет висеть этот ужас: что однажды она уйдет и будет принадлежать другому мужчине. Нет больше этого другого! Черный волк Радомир не получит нового тела в чреве Лютавы, нового рождения. До самой смерти Лютава будет принадлежать только ему, своему брату.
Как никто другой, Лютомер знал о цене попыток обмануть судьбу. Но готов был платить, сколько спросят. Пусть даже это будет жизнь. Их связь не разорвет даже смерть, и лучше им умчаться обоим в Навь на четырех звериных лапах, чем разлучиться. И там, в Нави, в бесконечной чаще Леса Честного, они навсегда будут вместе, как неразделимые части единого целого…
Все это молнией пронеслось перед ним – ликование победы, осознание цены, решимость и облегчение. Но тут же случилось нечто, чего Лютомер не ожидал и не мог ожидать.
Его удар ушел в пустоту. А там, где только что находился Зимобор, взмыл столп ослепительного белого света. В нем возникла женская фигура – стройная дева с длинными, почти до земли, золотистыми волосами, которые развевал неземной ветер. От чарующей красоты ее лица захватывало дух, а в груди разливалось блаженство. Это было чувство, будто погружаешь лицо в целый сноп свежих белоснежных цветков ландыша-молодильника, еще усыпанных прозрачными, холодными каплями росы; мощный, плотный, как родниковая вода, сладкий запах овевал и кружил голову. Дева цветов была прекрасна так, что ее красота пронзала грудь острым ножом; где-то рядом мерещилась возможность огромного счастья. Целое море счастья, которого хватит навсегда, осталось лишь сделать шаг… И в то же время она внушала такой ужас своей неодолимой мощью, что смесь этих чувств растворяла слабое человеческое существо, точно река – упавшую каплю пота.
Цветочная дева медленно подняла руки, будто лебединые крылья, и протянула их к Лютомеру. Лютава почувствовала, что умирает. Если эта живая белая молния причинит зло ее брату, на этом кончится и ее жизнь. Даже на своем полном превратностей пути она впервые настолько ясно ощутила себя стоящей на острейшем лезвии холодного, блестящего клинка. Лишь краткий миг – а дальше либо жизнь, либо конец всему.
Дева сделала некое движение своими белыми руками. Потом обломки щита упали наземь, рядом звякнул меч. На месте Лютомера появился снежно-белый волк; глаза его в свете белой девы сияли яркой травяной зеленью. Та слегка взмахнула пальцами, будто сбрасывала лепесток – и белый волк метнулся наружу. Миг – и лишь пушистый хвост мелькнул в двери и канул во внешнюю тьму.
В тот же миг исчез столп света и белая дева в нем. Навалилась пустота. Лютава уронила голову, не в силах ни шевельнуться, ни поднять веки. Чернота давила, но уже не пугала, а обещала лишь блаженный покой забытья…
* * *На ночь Зимобор уложил ее вместе с собой. Но посягательств с его стороны Лютава могла не опасаться: он был слишком вымотан двумя сражениями почти подряд, а к тому же к девушке, которая у него на глазах принимала облик волчицы, испытывал не больше желания, чем к настоящему лесному зверю.
Вся смолянская дружина смотрела на нее с ужасом. Когда там, в овине, сам Зимобор попытался поднять Лютаву с земли, она вскрикнула и снова упала: оказалось, что она ранена в ногу под коленом. Зимобор задел ее мечом, и рана вместе с потерей крови вынудила ее вернуться в человеческий облик. И эту боль Лютава осознала только теперь, когда схлынули прочие впечатления.
В овине стоял шум: смоляне кричали: «Обротень!» – а Хвалис вопил: «Убейте ее!» К счастью, Зимобор узнал девушку, с которой беседовал в Селиборле. Видя, что она не может сама идти, он взял ее на руки и унес в избу, где жил сам. И даже самолично перевязал ее рану, к счастью, не тяжелую. А потом уложил спать возле себя, просто чтобы его люди знали: от волчицы их охраняет сам князь.
В отличие от прочих смолян Зимобор испытывал больше любопытства, чем страха. Едва Лютава опомнилась, он стал ее расспрашивать: кто она такая на самом деле, правда ли собиралась убить Хвалиса? Лютава не видела причин запираться: напротив, новому смолянскому князю очень стоило поскорее разобраться, кто здесь кто и что происходит на Угре. Она живо выложила все: про семью Вершины, про Велезору и Замилю, про летние «подвиги» Хвалиса и попытки Замили обратить ему на пользу болезнь Вершины. Утаила она лишь причину и природу отцова нездоровья: о том, что угрянский князь испорчен, знать не следовало никому. Порча на князе ставит под удар все племя, и старший князь имел бы в этом случае право заменить Вершину на кого-то из своих людей.
Но не менее Лютава хотела и сама кое о чем спросить. Перед ней так и стояла белая дева в столбе жемчужного света, овеянная запахом ландыша. Кто это был? Не Марена, это Лютава точно знала. И, пожалуй, не Лада. Это ощущение неоглядного голубого простора, холодной, но не снежной белизны, огромной высоты она помнила по своему единственному путешествию в Занебесье, где теперь жила со Змеем Летучим ее сестра Молинка. Эта дева, сотканная из цветов и облаков, явно была родом оттуда же.
– Я видела! – сказала Лютава Зимобору, после того как он перевязал ее ногу. – Кто она?
– Молчи! – Зимобор поспешно махнул на нее рукой и выразительно глянул на своих людей.
И Лютава сообразила, что цветочную деву видели, кроме самого Зимобора, только она и Лют. Очам остальных гостья из Занебесья недоступна, и по каким-то причинам Зимобор скрывает дружбу с ней. По каким? Да мало ли?
