Муцянь - Джин Соул
– Мы хотим остановиться на ночь.
– У молодого господина есть какие-то особые пожелания? – осведомился слуга.
– Лишь бы кровать была, – ответил Чэнь Ло.
На эти слова слуга подмигнул прямо-таки со значением. Сяоцинь, сбросив наконец руку Чэнь Ло, спросил у слуги:
– У тебя что, тик? Если зайдёшь позже, я сделаю для тебя лекарство, чтобы глаза не дёргались.
Чэнь Ло закусил губу, но предательский смешок всё равно вырвался из его рта. Сяоцинь непонимающе на него поглядел, а слуга, оскорблённый в лучших чувствах, предложил им подняться наверх.
В номере оказалась всего одна, пусть и широкая кровать. Потеснившись, на ней могли бы и двое уместиться, но Чэнь Ло такая мысль даже в голову не пришла. Он сел на кровать, ухватился за сапог, чтобы снять его, и тут увидел, что Сяоцинь стоит рядом и очень недовольно на него смотрит. Чэнь Ло вопросительно выгнул бровь.
– Разве ты не должен уступить кровать мне? – спросил Сяоцинь, указывая на Чэнь Ло пальцем.
– Что? – искренне удивился Чэнь Ло. – С какой это стати?
– Я твой спаситель, прояви благодарность, – важно ответил Сяоцинь.
– А я болен, мне на полу спать вредно, – парировал Чэнь Ло и зашвырнул в Сяоциня подушкой. – Вот, проявляю благодарность и отдаю тебе подушку.
Сяоцинь принялся возмущаться, но Чэнь Ло преспокойно улёгся на кровать, накрылся одеялом и закрыл глаза.
– Одеяло хотя бы отдай! – потребовал мальчишка. – На полу холодно спать!
Чэнь Ло притворился спящим, но одеяло держал крепко, так что Сяоцинь, принявшийся дёргать за его край, не преуспел и вынужден был довольствоваться одной подушкой. Но бранился он ещё долго.
Чэнь Ло скоро заснул, но сон его был беспокоен. На лбу проступил холодный пот, с губ рвались бессвязные слоги. Что-то тёмное и бесконечно страшное было в этом сне. Сердце зашлось, Чэнь Ло распахнул глаза и увидел, что Сяоцинь стоит, наклонившись над ним, и вглядывается в его лицо.
– Чего тебе? – резко спросил Чэнь Ло, садясь.
Сяоцинь в этот раз ловко избежал столкновения лбами и объяснил:
– Ты во сне бормочешь. Что, совесть спокойно спать не даёт?
– Совесть? – не понял Чэнь Ло.
– Не уступил мне кровать, вот к тебе и прицепился усовещивающий демон, – назидательно сказал Сяоцинь.
– Это ты ко мне прицепился! – недовольно буркнул Чэнь Ло, ни о каких усовещивающих демонах он и слыхом не слыхивал. – И долго ты будешь надо мной стоять?
– Пока кровать не уступишь или не подвинешься, – ответил Сяоцинь и хотел было залезть к нему на кровать.
Чэнь Ло сейчас же вскочил. Спать с этим странным мальчишкой в одной кровати он не собирался.
– Одеяло-то оставь, – возмутился Сяоцинь, когда Чэнь Ло улёгся на пол и окуклился, как гусеница, под одеялом.
– Обойдёшься, – отозвался Чэнь Ло. – Я проявил благодарность и оставил тебе кровать и подушку. Будь доволен.
Сяоцинь состроил кислую мину.
Чэнь Ло неплохо выспался несмотря на то, что спал на полу. То ли действительно усовещивающий демон отцепился, то ли просто под одеялом было тепло и уютно.
Утром их разбудил прежний слуга, явно разочарованный тем, что увидел в комнате, вернее, тем, что ничего не увидел. Чэнь Ло встал, вытряхнул из сапог забравшихся в них уховёрток и покосился на Сяоциня. Тот, хоть и получивший в своё распоряжение целую кровать, казался недовольным. Слуга понимающе покивал.
– А что к юго-востоку от Чанцзяна? – спросил Сяоцинь, доставая и разворачивая карту.
– Посёлок Дуаньцзинь[26], – ответил слуга, скатывая одеяло и возвращая его на кровать. Одним глазом он следил за Чэнь Ло, умывающимся у бадьи с водой, в надежде, что постояльцу понадобится его помощь.
– Странное название, – сказал Чэнь Ло, одарив слугу ледяным взглядом.
– Посёлок на двух берегах реки Чанцзян стоит, – объяснил слуга, – словно надвое разрубленный, потому и Дуаньцзинь. А что, молодой господин, вы в Дуаньцзинь путь держите?
Чэнь Ло ответил неопределённым мычанием, которое можно было принять за какой угодно ответ. Карта-то была у Сяоциня.
– Но тогда вам придётся пройти через Дуаньцзиньскую пустошь, – отчего-то ужаснулся слуга.
– А что не так с этой пустошью? – не понял Чэнь Ло.
– Где-то там разбойничье логово. Лучше бы вам в обход пойти. Три дня потеряете, зато целее будете, – посоветовал слуга.
– Три дня? – нахмурился Сяоцинь и поглядел на Чэнь Ло.
– Идём напрямик, – поразмыслив, ответил Чэнь Ло.
Разбойники на такую жалкую добычу и не позарятся. Что взять со странствующих аптекарей?
Вот только он позабыл, что переменил одежду.
30
Славные молодцы Дуаньцзиньской пустоши
Поскольку час был ранний, а пропускной пункт ещё закрыт, то Чэнь Ло и Сяоцинь решили прежде позавтракать. Ученик аптекаря велел принести самые дешёвые блюда, к немалому разочарованию слуги, который надеялся на щедрые чаевые. Но даже если бы у Чэнь Ло были свободные деньги, он бы ничего не дал слуге, отпускавшему столь гнусные намёки насчёт постояльцев.
Впрочем, дешёвый завтрак был лучше, чем полное отсутствие оного или то гороховое месиво, о котором Чэнь Ло до сих пор вспоминал с содроганием. Сяоцинь съел немного – что птица поклевала.
– Что, – спросил он, наблюдая, как ест Чэнь Ло, – теперь уже не воротишь нос от еды простолюдинов?
– Всё постигается в сравнении, – многозначительно ответил Чэнь Ло, не уточняя, что и с чем он сравнивал.
Он плеснул в чашку вина, пригубил и поморщился. Если с грубой пищей ещё можно было смириться, то дешёвое и явно разбавленное вино оскорбляло его тонкий вкус. Уж лучше запивать простой водой. Чэнь Ло сжал юцзы в кулаке, сквозь пальцы в чашку потёк мутноватый сок. Теперь у воды был кисловато-сладкий привкус, перебивший винное послевкусие. Сяоцинь последовал его примеру, но, отпив из чашки, сморщился – не пришлось по вкусу. Он вылил испорченную воду, сполоснул чашку и только потом напился.
– А ты, я гляжу, привереда, – заметил Чэнь Ло.
– Я желудок берегу.
В конце завтрака Сяоциня одолела скаредная жаба и принялась его душить. Он подозвал слугу и заплатил только за то, что съел. Всё остальное, в том числе и номер, пришлось оплачивать Чэнь Ло. Слуга сочувственно подмигнул ему. Чэнь Ло и знать не желал, какой смысл слуга вкладывает в это подмигивание!
– Общая повечеру кровать – благосклонность поутру, – пробормотал слуга себе под нос. Это была не присказка, а составленное им за годы работы в цзюлоу наблюдение.
Когда открылся пропускной пункт, Чэнь Ло и Сяоцинь были первыми. Служащий магистрата внимательно просмотрел их пропуски, столь же внимательно оглядел Чэнь Ло и спросил с сомнением:
– Сын аптекаря? Не похож что-то на сына аптекаря.
Тот возразил:
– А что, сыновья аптекарей обязательно должны наследовать семейное дело? Нам и двух аптекарей в семье хватит, – и за шиворот выставил перед собой Сяоциня, страшно недовольного подобной бесцеремонностью.
– А чем молодой господин занимается? – продолжал допрашивать служащий магистрата.
Сяоцинь с лёгкой тревогой бросил взгляд на Чэнь Ло, но тот преспокойно ответил:
– Иду в Дуаньцзинь наниматься в приказчики.
Служащий магистрата недоверчиво раскрыл рот, но Чэнь Ло засыпал его бухгалтерскими терминами, поневоле пришлось поверить. Сяоцинь был поражён не меньше служащего магистрата. По счастью, эмоции его скрывала мяньша, не то бы
