Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6 - Алексей Аржанов
— Прошу, занимайте свои симуляционные столы, — поторопила Харукава замерших от удивления студентов.
— Что ж, Кацураги-сан, — обратился ко мне Шигараки Хидео, — рассчитываю на честный поединок.
— Иначе и быть не может, — кивнул ему я.
Нет, поддаваться я не собирался. Это неуважение и к самому себе и к сопернику. Я намерен выйти отсюда с дипломом. А уж если «Хиджиката-Медикал» создали систему для отсева способных студентов, это должно быть на их совести.
Я встал около симуляционного стола, на котором лежал латексный манекен. Причём манекен, судя по количеству проводки и системному блоку под столом, весьма технологичный.
— Представляю вам последнюю модель, которую разработали наши медицинские инженеры, — произнесла Харукава Кината. — «Анатом», третья модель. Перед вами относительно точная копия человеческого организма. Все структуры внутри него легко заменяются, поэтому можете не опасаться их повредить — действуйте так, будто перед вами настоящий живой человек. Манекен снабжён огромным количеством датчиков и сенсоров, благодаря которым система отслеживает каждое ваше движение. Если вы повредите сосуд или нерв — она это заметит. Если вовремя не займётесь гемостазом — не остановите кровь, она это тоже заметит и выдаст штраф.
Эх, домой бы себе такой аппарат! С радостью бы попрактиковался в свободное время. Жаль только, что стоит он, скорее всего, как половина однокомнатной квартиры в центре Токио. И это не говоря о запасных деталях.
— По моей команде нажимайте кнопку «старт» в правом нижнем углу стола, — продолжила Харукава Кината. — Сразу после этого на мониторе высветится условие задачи, после чего вам сразу нужно будет приступить к хирургической операции. Повторюсь — работаем так, будто перед вами живой человек. Система достаточно мощная, чтобы тонко анализировать все ваши действия. В каждой паре клинический случай будет одинаков. По завершении, когда все студенты закончат хирургические операции, мы огласим итоги, подсчитанные рейтинговой системой.
Мы с Шигараки Хидео встретились взглядами. Он уже держал руку над кнопкой «старт». Мой оппонент был серьёзно настроен. Никто из нас не был намерен сдаваться. Хоть правила этой «игры» мне и не нравились, но я был рад, что моим противником оказался именно Шигараки Хидео. Чем труднее задача, тем интереснее. В состязании с более слабым студентом вряд ли можно вырасти над собой и приобрести новый опыт.
Но в течение следующего часа я точно поднимусь над своим нынешним уровнем.
— Три, два, один… — отсчитала Харукава Кината. — Начали!
Мы с Шигараки Хидео одновременно ударили по кнопке «старт». Все остальные участники экзамена резко перестали для нас существовать. Остались только два хирургических стола, два «пациента» и два врача.
И один диплом на двоих.
На мониторе высветилось условие задачи. Я быстро пробежал по нему глазами, и все мои дальнейшие действия стали предельно понятными.
Острый холецистит. Я должен провести холецистэктомию — удаление желчного пузыря. Пришлось потратить десять драгоценных секунд на анализ ситуации. Я понял, что передо мной нет оборудования для лапароскопии. То есть современным малотравматичным методом «сделать прокол, ввести камеру» решить задачу не получится. Они хотят, чтобы мы сделали более сложную операцию. Открытую холецистэктомию — старую классику.
Я приготовил инструменты. В первую очередь нужно было обеспечить доступ — сделать разрез. Шигараки Хидео сориентировался быстрее и уже начал рассекать скальпелем кожу манекена.
Я дал ему фору. Теперь нужно ускориться.
Шигараки Хидео, судя по движению рук, выполнял правый подрёберный разрез — решил следовать традициям. Однако я собирался обеспечить доступ иначе. Буквально в нескольких сантиметрах от того места, где резал он, провести поперечный разрез. После операции шрам от него менее заметен в сравнении с традиционным доступом.
Пара минут, и брюшная полость была вскрыта. Я действовал быстро, но предельно аккуратно. Резал оболочку за оболочкой — так, как это и должно делаться на живом человеке. Уверен, что система улавливает, если кто-то из студентов разом, как маньяк, делает один большой разрез, одномоментно проникая в брюшную полость. Ведь эти оболочки и зашивать после окончания операции предстоит по отдельности. Каждый слой кожи отдельно, каждый листок брюшины отдельно.
Я взглянул на хирургический стол Шигараки Хидео и заметил, что он в сейчас сделал то же самое. Мы оба поняли, что остановились на одном и том же моменте. Одно «но»: Шигараки уже ввёл ретракторы, а я нет.
Ретракторами раздвигались окружающие ткани. В данной операции использовались печёночные ретракторы. Желчный пузырь, который мне предстояло удалить, находился на стенке печени — примыкал к ней. А потом этот крупный плотный орган было необходимо отодвинуть. Обзор всё ещё закрывала брюшина — тонкий мешочек, который покрывал своими листками большую часть органов брюшной полости. Я рассёк брюшину, что скрывала желчный пузырь, и приступил к основному этапу операции. Отделил от окружающих тканей общий желчный проток и пузырный проток и тут же замер.
Голова шла кругом. Умом я понимал, что передо мной манекен, но внутренние органы были выполнены настолько реалистично, что мои магические каналы начали вопить. Их не устраивало, что «анализу» не удаётся изучить лежащее передо мной тело. Это дополнительно усложняло задачу. Головная боль и мушки перед глазами никак не помогали ходу операции.
Усилием воли я успокоил свои органы чувств и продолжил операцию.
Ускорился. Натянул пузырный проток, через который проходит желчь, затем перетянул и пересёк проходящие рядом сосуды. В голове, как назло, начали мелькать совершенно ненужные мысли о том, как трудно потом будет сотрудниками «Хиджиката-Медикал» восстановить целостность всех структур манекена.
В ход пошли другие инструменты — несколько зажимов, а вслед за этим я, наконец, пересёк проток. Готово. Я уже на полпути. Подсознательно мне очень хотелось свериться с результатом Шигараки Хидео, но я подавил это желание и продолжил работу.
Пересёк артерию, поскольку все структуры, которые участвуют в кровоснабжении удаляемого органа, также должны быть удалены. И приступил к главному этапу операции — изъятию самого желчного пузыря.
От напряжения по лбу струился пот. При работе с живым пациентом я бы не стал торопиться, но тикающий таймер и активная работа Шигараки Хидео намекали мне, что система будет оценивать соотношение качества и скорости проведённой операции.
Я отделил желчный пузырь от его ложа. Рука дёрнулась, и я чуть не задел ткань печени. Всё-таки латексные органы по своей консистенции сильно отличались от реальных. Медицинским инженерам удалось хорошо передать внешний вид и анатомию, но улучшить тренажёр всё ещё было можно.
Желчный удалён, осталось только обеспечить гемостаз — остановку кровотечения, дренировать ложе, где находился желчный пузырь, и зашить.
Только
