Квестер - Андрей Владиславович Немиров
Сначала, когда в 90-х начался весь этот беспредел с приватизацией, Михаила держали для работы по важным заказам, и зарплату неплохую платили — выгода была хозяевам. Потом, когда и это закончилось (завод-то разворовывали потихоньку — заказчики и уходили один за другим), Миша ещё с годик-другой на клиентах своих держался (автолюбителей к тому времени больше стало, а токарей хороших в округе не прибавилось). А вот потом как-то позвали его к себе новые хозяева. «Ты, Михаил, — говорят они ему, — мужик крепкий, сообразительный, хватит тебе токарничать — нам тут твои способности в другом деле нужны!»
И начал Михаил Касьянов проверять всякую хозпродукцию, которую новое руководство покупало где-то (говорят, в Китае), да и продавало втридорога своей родной Рассее. Продукция, надо сказать, была качества отвратного, иногда по полпартии приходилось возвращать. Но это никого не смущало. Потом, для экономии (чтоб товар туда-сюда не гонять), Михаила послали почти в этот самый Китай, в далёкий Хабаровск — на месте продукцию отбирать. Привёз он оттуда Людке своей барахла два чемодана, да детишкам «Денди» и всякой другой электронной ерунды. А ещё привёз Михаил Касьянов из Хабаровска выгодные торговые предложения для своих новых хозяев. «Хватит, дорогие начальнички, железки продавать, — сказал он им своим уверенным басом, — навару с них никакого, да и китайцы скоро другие пути доставки найдут! Давайте расширим бизнес: электроника, косметика, одежда, финтифлюшки всякие… Дело говорю!»
Так начался у Миши другой жизненный этап: уже не нанятым работником служил он у хозяев, а компаньоном. Дела в гору шли, бытовая электроника шла «влёт», денежки завелись изрядные. Дом построил Михаил, машину купил, детей в престижную школу перевёл, Людке отказу ни в чем не было… Словом, во всей стране бардак, а у Миши дом — полна чаша.
Но время шло, ситуация менялась.
Повстречал как-то Миша школьного товарища — пятнадцать лет не виделись, много воды утекло, а радость встречи была неподдельной. Сели, выпили, начали семьями дружить. И вот однажды свёл этот школьный товарищ Мишу с незнакомыми хлопцами: дескать, деловое предложение у них к тебе! А эти хлопцы терли-терли, да предложение Михаилу Касьянову сделали такое: «Давай-ка, Михаил, ты бросишь своих компаньонов, а работать с нами будешь!» А надо сказать, что всё это время китайскими связями в своей компании занимался только Миша, и никому их не передавал: русский-то мужик крепок задним умом! Подумал Касьянов над предложением этих хлопцев, да сомнения его взяли: «А что ж, — говорит, — я дружбанам-то своим скажу? Как объясню свой уход?» «А ты, — отвечают ему, — не беспокойся за них! Это не твоя проблема! Мы им всё растолкуем!» И долю предложили солидную — в два раза больше, чем имел он на то время. Задумался Касьянов, а товарищ школьный его по плечу хлопает: “Да что тут думать, Михась! Ребята дело говорят!” И совершил тут Касьянов большую-большую ошибку: и этим не отказал, и своих не предупредил:
«Я завтра в Хабаровск улетаю за товаром! А перед отъездом не люблю важных решений принимать! — ответил он хлопцам. — Вот приеду, тогда и всё и порешаем!»
А через неделю весь городок потрясла новость: на механическом заводе постреляли всё руководство. Заехали три машины, из них люди с автоматами повыскакивали, да положили всю дирекцию… кроме Михаила, который аккурат в то время был в Хабаровске. Следствие было, Мишу в на допросы несчётное количество раз вызывали, но убийц так и не нашли.
А потом, месяца через четыре, когда всё поутихло, пришёл к нему тот самый школьный товарищ, да и говорит: «Ну что, Миша? Первый вопрос мы урегулировали! Теперь твоя очередь!» И тут до Касьянова дошло, кто его партнёров по бизнесу «того»: спровадил на тот свет. Хреново стало Михаилу, а пуще того — когда Людке своей всё рассказал. С той поры отношения меж ними похолодели, да и Людка стала другая какая-то: как будто «не в себе» была немного…. Но, делать нечего, жить как-то надо, и стал Михаил Касьянов работать на своём стареньком заводике с новыми компаньонами.
А те Мишу как-то сразу очень невзлюбили. Другие это были люди — «отморозки» какие-то, не чета прежним. И Миша со своими принципами в их компанию не вписывался. Только за счёт природной силы, да китайских связей и держался. Но вскоре стал вопрос ребром: или Миша Касьянов все связи передаёт новым компаньонам, или…. Угрожать стали, припугнули Людку (у той после этого совсем «крыша съехала»), но Миша не соглашался. Тогда они «сдали» Касьянова и ещё пару ребят ментам: его — как организатора, а их — как исполнителей громкого убийства на механическом заводе. Те ребята были подставными — за деньги на самооговор шли, а Миша…. Миша прошёл по делу главным заказчиком. И вкатили Мише пятнарик без права пересмотра дела и обжалования решения суда.
Всё. Жизнь, которую он тащил на себе в гору, словно Сизиф свой камень, потеряла всякий смысл. Дом конфисковали, Людка окончательно «сдвинулась» и оказалась в психбольнице, детей забрала тёща. А Миша отправился на Колыму — отсиживать свой пятнарик.
Но не тот человек был Михаил Касьянов, чтобы духом падать всякий раз, когда жизнь вставляет кол в задницу. На зоне он быстро понял, что к чему, не стал искать правды, а сошёлся с авторитетами, и вскоре сам стал одним из них. Он вдруг ощутил, что ему всю жизнь хотелось именно таких отношений между ним и окружавшими его людьми — чтоб всё понятно было: где свой, где чужой, кто авторитет, кто «шестёрка». Чтобы никому не верить, никому не быть обязанным, не бояться, не просить… И тогда же вычислил Михаил Касьянов, подмосковный токарь, главный закон жизни: надо всегда быть сильнее другого, а чтобы быть сильнее, надо использовать не только свою силу, но и
