Легат инквизиции - Александр Евгениевич Владыкин
– Кого привезла, Офелия?
– Говорил, что Легат.
Люсия вызвала скорую помощь. Я понял, что, жив и нахожусь в районе Ла Специи. В больнице определили сильную контузию, у меня заплетался язык и сильно болела голова, я не мог долго уснуть, а уснув не мог никак проснуться, санитары пытались разбудить меня пинками. На следующий день у моей кровати появился представитель Ватикана, но я был слишком слаб, возбуждён, и совсем не помнил, что со мной произошло, и как я здесь очутился. В больнице меня держали целый месяц, раза два меня посещали подруги со спасательной службы, но ни врачи, не святой отец из Ватикана, не подпускали ко мне посетителей. Я только успел передать девчонкам, что меня зовут Венедикт, а не Легат.
Рим был неприветлив, с крыш домов лились потоки воды, смывая всё на своём пути, по улицам плыла обычная городская грязь, дождь отмывал многочисленные памятники от птичьих экскрементов. В соборе святого Петра было пусто, мой сопровождающий прошмыгнул в одну из тайных дверей, чтобы добраться до «сердца» инквизиции. Я, даже был доволен исчезновению святого отца. Наконец у меня появилось время осмотреть собор. Мой попутчик нашёл меня возле статуи святого Петра. Марина успела переместить команду на берег. Взрыв пришёлся на каюты корабля. Погиб капитан судна и Рун. Сол обещал отомстить за «близнеца». Самар убивался по своим питомцам, они утонули вместе с кораблём. Большая часть экипажа спаслась, в СМИ просочилась информация, что корабль столкнулся с миной, оставшейся здесь со времён последней войны. Специалисты продолжали работать на месте крушения корабля.
– Хорошо. А мне что делать? – спросил я.
– Отдыхать! Шеф приказал отдыхать всей команде.
И мой провожатый опять исчез в стенах собора. В гостинице я никого не застал, я тогда не знал, что Смерека улетела к себе на север – улаживать свои семейные дела, Сол надеялся, что найдут тело друга, чтобы заняться его похоронами, Самар бродил по римскому зоопарку, вспоминая своих друзей из животного мира, а Маринка – она могла быть где угодно. С Маринкой мы встретились на кладбище в Бриндизи, возле могилы генерала. Он оставил завещание у нотариуса на некого Венедикта по кличке Жила. Нотариус передал мне пульт и документы на яхту и жильё.
– Марина, говорят, ты его застала живым? И проводила в последний путь. Почему он не упомянул тебя в завещании?
– У меня с ним был разговор. Мне ничего не нужно в этом мире. У меня есть муж, сын, семья – в двенадцатом веке. Они живут в Америке, которую ещё не открыли.
Как мало мы знаем о людях, окружающих нас.
– И как твоя семья воспринимает то, что тебя нет годами?
Марина улыбнулась:
– А, что ты знаешь о времени? Его можно слаживать, вычитать, дифференцировать. Я, просто, всегда возвращаюсь в один и тот же день.
– Так просто! А я бы не додумался. Что тебя тогда держит здесь, Марина? Зачем тебе наша команда, ненужный риск?
Марина промолчала, а потом всё же ответила:
– Я здесь родилась, в этом мире. Я сирота, спец подготовку прошла в Иранском Азербайджане, и мне не безразлично, каким будет этот мир.
Мы направились в дом генерала, в тот, что в скале. Помянули его по русскому обычаю. Я вспомнил, как в Ла Специи Люсия меня спросила:
– Ты где живёшь, Легат? Где твой дом?
Я промолчал, мне нечего было ответить. Спасибо генералу, теперь я не чувствую себя бездомным.
Смерека обещала собрать всех, когда вызовет, отец Себастьян. На одной из верфей по заказу самого папы римского строилось наше судно. Конструкторы учли все пожелания команды – главный упор делался на его защиту. Аналитики прорабатывали наши дальнейшие маршруты: по дням, по часам, по минутам. Я хотел бы напомнить, что море нестабильно, постоянно находится в движении: одно и то же дно, бывает совершенно разным от изменения морских течений, от сейсмического воздействия подводных вулканов, от смещения тектонических плит. Поэтому, любой расчёт необходимо выполнять, с поправкой на динамику. Новый корабль назвали «Нептун», он больше был похож на тренировочный центр для курсантов военно-морских училищ, чем на научно – исследовательский корабль, и никто никогда не мог подумать, что на этом судне будет группа, занимающаяся обычным шпионажем в пользу Ватикана, для которой и сделали этот корабль. Наше судно по своей конструкции – было, как маленький фрегат, сплошная крепость, защищённая со всех сторон. На судне, кроме пушек и спаренных крупнокалиберных пулемётов, было два торпедных отсека по каждому борту корабля, а также, помещение для хранения глубинных мин. Корабль был набит оружием по завязку. Мы теперь не маскировались под экспедицию ихтиологов, это был вполне боеспособный корабль, умевший себя защитить. Кроме того, нас всегда и везде сопровождало две субмарины, это была дополнительная защита корабля. Вместо Руна нам обещали прислать замену. Руководство ордена ценило работу наших «электронщиков». Команда начала собираться без приказа. Первым в собор пришёл Самар, за ним Сол, появилась Смерека, счастливая, окрылённая, значит у неё всё хорошо. Я ожидал на улице, когда все соберутся. Маринка появилась из воздуха, никак не могу привыкнуть к её методу материализации. Двое священников тащили толстого, вернее упитанного юношу, он сопротивлялся, упирался, как мог, не хотел идти в собор. Маринка остановилась, она узнала этого мальчугана, его звали Гарник, он был из их тренировочного лагеря в Иракском Азербайджане. Только тогда ему было лет пять, а сейчас он был взрослым юношей. Марина перешла на арабский язык заговорила с парнем на диалекте, присущем горным селениям северо-западного Ирана. Пока они разговаривали, я внимательно рассматривал парня: это был широкоплечий юноша, с торсом профессионального борца вольного стиля, с короткими, но сильными ногами, и с огромной, несимметричной головой. Да, ещё руки у него были тонкими, нежными, как у женщины. Волос на голове был медного цвета, как у горных грузин на Кавказе, на подбородке, такого же цвета, пушок. Я уже знал, что этот Гарник был прислан на замену погибшему Руну.
– Марина! А, чего он так упирается? Не хочет идти?
– Говорит, что он правоверный мусульманин, и не место ему в католическом храме. Всё равно, пока не закончится его переподготовка, мы никуда не поплывём.
Смерека вышла от руководителя инквизицией, и дала отбой всей команде. Судно проходило приемные испытания, рекрутёры усердно набирали две команды, для работы на корабле, вахтенным методом. Я уже не мог смотреть на это море, у меня рябило в глазах
