Владыки Аспирона. В гостях у Света - Артём Николаевич Мухин

Казалось ведь – свободен путь

И не прикрыт совсем ничем.

Вышел вновь и обернулся:

Опять проход закрыл туман.

От стресса, может, я рехнулся?

А может то – самообман?

Важнее осмотреть покои

Детально, каждый уголок.

Неужели только двое,

Кто сюда проникнуть мог?

На столе лежали свитки,

На них уселся пыли слой.

В углу стола валялись нитки,

Зачем-то взял одну с собой.

Здесь был камин весьма большой,

Он столько лет не видел дров,

Хотя бы щепочки одной,

Но поработать был готов.

Окна украшала ковка,

Такую делал мой отец.

Для неё нужна сноровка

И очень опытный кузнец.

Механизм работал. Фух…

Я робко выглянул в окно.

И тут же захватило дух,

И это даже не смешно…

Я видел рядом облака,

Казалось, пнул бы их рукой,

И потревожил бы слегка,

Наслаждаясь высотой.

Дома расселись, как грибы,

Показывая крыши-шляпки,

Одни – нелепы и грубы,

Другие – яркие, как тряпки.

Я не был толком в городах,

С отцом проездом, то не в счет,

Всё больше жил в своих дворах,

Там медленнее жизнь течёт.

Я видел сверху – жизнь кипит.

Точки маленьких людей,

И каждый не стоит, спешит,

Стремясь урвать своё скорей.

Закрыл окно, задёрнул штору,

Ткань цела спустя года.

И гобелен открылся взору:

Мужчина, плащ и борода.

Я долго пристально смотрел

В эти мудрые глаза.

Внешне он не постарел.

Он был свеж, как небеса,

Не видел я на нём морщин.

Он был мощный, словно бык.

Волос длинный, он блондин.

Я ощущал, что он велик.

В руках держал он гордо меч

(Как у меня, один в один),

Желая что-либо рассечь.

Одет был как простолюдин.

Еле взгляд свой оторвал.

На этот раз пошёл к фонтану,

Он меня пьянил и звал,

Он был сродни тому туману,

Что закрывал сюда проход.

Живчик мирно спал в лучах,

Он мог бы там валяться год.

Я замер в двух иль трех шагах.

Осторожно приближался,

Руку вытянув вперед,

И этой силой наполнялся,

Боясь, что кто-нибудь прервёт.

Я был не зол, но мощь росла,

Как будто был в пылу сраженья.

Душа и пела, и цвела:

– В жизни лучшие мгновенья.

Сделал шаг иль два назад,

Подкачка силы прекратилась,

Но мощь пока не шла на спад.

Надеюсь, это мне не снилось.

Я на руке создал светляк.

Как же сильно удивился:

Он был большой, как мой кулак.

От ладошки отцепился

И плавно взмыл и полетел.

Моей он подчинялся воле,

А не летел, куда хотел.

Сделать его больше, что ли?

Шар чуть меньше головы

На мою ладонь вернулся.

Но больше он не стал, увы!

Уже что-то! Улыбнулся.

Жаль: эффект не долго длился.

Скоро был я также хил,

Как до того, как с силой слился.

На время ‘дверь’ свою прикрыл.

Живот предательски урчал.

Услышал цокот каблуков,

Кто-то тяжело дышал,

Проклиная всех богов.

Я глянул робко в коридор,

Там девица шла с подносом,

Неся с собой еды набор.

Задался я одним вопросом:

А не та ли то девица,

Что напомнила мне мать?

Большие черные ресницы

И привлекательная стать.

Приятный бюст и рыжий волос

Не давали мне покоя.

У неё приятный голос?

Это что со мной такое?

Я сказал ей:

– Заходи!

Она по-прежнему стояла,

Стена как будто впереди.

Определенно что-то ждала.

Туман, похоже, не исчез.

Мне иначе-то казалось.

Ну, я навстречу и полез.

Ох, как же сильно мне досталось!

Она вскрикнула, упала,

Опрокинув свой поднос.

Всё, что там на нём лежало,

Мне прилетело прямо в нос:

Горячий суп и хлеб, жаркое,

Салат из свежих овощей,

И что-то липкое такое,

Я не пробовал вкусней.

Пар от еды горячий шёл,

Я как ужаленный скакал,

Испачкали едой мы пол,

Хлеб и сыр хотя б поднял.

– Ты хоть знаешь, сколько шла?

Сколько лестниц, этажей!

Я приготовить всё могла

И то, наверно, побыстрей.

– Я не хотел тебя пугать!

– Зачем ты вылез из тумана?

– Я хотел тебя позвать!

А ты, подобно урагану,

Разбросала всю еду!

Хотя бы хлеб с кусочком сыра

Поесть попробую пойду.

Ты из какого будешь Мира?

– Поди, пожаловаться хочешь?

Я и так уже на кухне!

– Что ты там вообще бормочешь?

– Моё пламя не потухнет,

Будь я целый год в котлах!

Её руки загорелись,

Рождались искры в кулаках.

Продукты тут же разогрелись!

Всё, что на земле валялось,

В угли, к несчастью, превратилось,

Даже пепла не осталось,

Будто просто испарилось.

– Мир Искры, так понимаю?

– А сам? В тумане там сидит.

Здесь никто тебя не знает,

Замок на ушах стоит!

– Я Конгномен из Мира Света!

– Мир Света? Раньше не встречала.

Кораг прятал тебя где-то?

Учился б с нами, я бы знала!

– Я оказался здесь впервые.

Владыки для меня – загадка.

Вопросы может и смешные…

– Как же врёшь сейчас ты сладко.

Чаша видит всех и сразу,

От неё нельзя сбежать!

Молчишь, наверно, по приказу,

Но мне-то можешь рассказать!

– Ты многое и так узнала.

Пожалуй, мне пора идти.

– Я тебя не отпускала.

Возникло пламя на пути,

Отгородив собой туман.

– Ты перегибаешь палку!

– Я пылаю, как вулкан!

– Напоминаешь мне нахалку

Из деревни, где родился.

Там жила одна особа,

На неё народ так злился,

Плевалась ядом та до гроба.

– Мне просто очень одиноко…

Живчик прыгнул из огня,

Повалив её жестоко.

– Сними! Сними его с меня!

– Если пламя уберёшь!

– Это же мираж! Для вида!

Ты запросто и так пройдёшь!

Что в её глазах? Обида?

Лизнуло пламя мою руку,

Ничего, ни капли боли.

– Меня научишь этим трюкам?

– А сам что? Не умеешь, что ли?

– Я никогда здесь не учился,

Знания весьма ничтожны.

Что-то я заговорился.

Живчик, слезь! И осторожно!

Он неохотно лапы сдвинул,

Громко фыркнул и ушёл,

Наше общество покинул,

В свой фонтан опять побрёл.

Бедняжке я помог подняться.

– Что за тварь ты приручил?

– Лучше так не выражаться,

Не думаю, что он остыл.

– Он застал меня врасплох!

– Ты так и так бы проиграла.

Владыка Смерти даже сдох,

Ты лучше меньше б выступала,

Где найти ещё еды?

Я кухню точно не найду,

Ты не оставила следы.

Как туда я попаду?

Брызнув искрами из глаз,

Развернулась и ушла.

Огонь у арки