Пираты в Сомали. Повстанец (СИ) - Птица Алексей

Отщёлкнув магазин, я передёрнул затвор. Досланный в патронник патрон выпал прямо на щебень у меня под ногами. Сунув палец в канал ствола, я на ощупь пытался определить его чистоту. Как и ожидалось: всё обстояло не очень хорошо. Автомат давно не чистили, но и стреляли из него, к счастью, очень редко, возможно, что до этого боя вообще не стреляли. Слишком он выглядел свежим, даже не поцарапан и не ободран.

Защёлкнув патрон обратно в магазин, я присоединил его к автомату и одним движением вогнал пулю в патронник. Посмотрев в темноте на гиен, наткнулся на алчные, немигающие огоньки многочисленных глаз. Усмехнувшись, наставил на них автомат и поиграл пальцем на спусковом крючке. Не знаю, почувствовали они что-то или просто решили не связываться, но расхохотавшись своим инфернальным смехом, гиены исчезли.

Автомат снова встал на предохранитель и опустился мне на колени. Всем хорош АК-47, вот только патронов к нему сейчас не достать. Нас обеспечили боеприпасами к винтовке Мосина, ППШ и ППД, но вот беда: ни один из них не подходил к АК-47. У меня с собой оказалось четыре магазина к калашу, у Мхара два, да сумка с патронами россыпью ещё магазинов на десять, и всё. Хватит разве что на короткий бой. Патроны дело такое: вот вроде они ещё есть, а вот их уже и нет. А носить на себе тяжело.

Так в раздумьях прошёл остаток ночи. Вокруг было спокойно, и я дал себе возможность немного прикорнуть. Спал я как кошка: глаза закрыты, но уши настороже. Шестое, полностью иррациональное чувство присутствия предупреждало меня об опасности. Но её я пока не ощущал. С первыми лучами солнца я проснулся. Ещё час я ожидал, пока окончательно рассветет, и тогда уже разбудил Мхару.

— Вставай, братан, пора в путь, — толкнул я его в плечо.

— А? Что? — блеснул на мгновение белками глаз Мхара и тут же снова закрыл глаза.

— Вставай, говорю! Нас ждут великие дела: меня дела военного диктатора, тебя — папуасского короля.

Мхара не понял, ну, да ладно. Окончательно проснувшись, Мхара засуетился, первым делом повернувшись к небольшому мешку, в котором, как и у меня, были только патроны и немного еды. Идти далеко, и банка бобов с овощами помогла бы нам заморить червяка. Сухая лепёшка, несколько глотков воды, и вот мы готовы в путь.

По холодку идти было приятно и легко. Отмахивая километр за километром, наши ноги уменьшали расстояние до цели. Ни впереди, ни сзади никого не было видно. Лишь один раз мы услышали гул вертолёта. Схватив за майку Мхару, я потащил его к группе камней.

— Зачем ты меня тащишь?

— Прячемся, придурок! — и я дал ему подзатыльник для лучшего понимания. Это подействовало.

Через минуту мы лежали, зарывшись в пыль. Лишь только головы торчали над землёй. Хорошо, что наши майки имели цвет хаки. Запорошённые пылью, они скрывали наши чёрные тела, и сверху всё сливалось в один сплошной желтовато-серый фон.

Вертолёт промчался мимо нас, немного правее, развернулся и полетел назад. Где-то впереди, примерно в районе тайника послышались выстрелы, а вслед за ними гулкая и длинная пулемётная очередь. Стреляли из крупнокалиберного пулемёта. Но этим экипаж вертолёта не ограничился: мгновение спустя послышались звуки выпускаемых НУРСов, вскоре переросшие в целую канонаду взрывов.

Вдалеке к небу поднялись грязно-чёрные шапки дыма и поднятой с земли пыли. Там шёл бой. Хотя какой там бой, ответных выстрелов мы так и не услышали! Вскоре всё закончилось, но мне было не по себе. Вертолёт ещё немного покружился и опустился вниз. Звук его двигателей стих. Снова вернулись обычные звуки, а чувство какой-то непонятной досады и потери меня не покидало.

— Что будем делать, Мамба? — мой напарник тоже боялся.

— Идти. Идти вперёд, Мхара. Нам ещё далеко до вертолёта, пока дойдём, пока то да сё, он уже улетит. Идём, нечего здесь стоять. Всё равно наш путь лежит в ту сторону.

Мхара кивнул, ничего не сказав. Поправив снаряжение, мы продолжили свой путь. Жаль, что нам пришлось бросить каски, когда спасались бегством. Солнце уже перевалило зенит, как снова послышался звук вертолётных двигателей. Мхара уже без команды метнулся за камни, прячась от вертолёта, я за ним. Но вертолёт пролетел далеко от нас.

Поднявшись с земли, по обоюдному решению мы устроили привал, наскоро отобедав, и продолжили свой путь. Чем ближе мы подходили к тайнику, тем лучше понимали, что мы там увидим. В воздухе уже отчётливо пахло пороховой гарью и кровью. Впрочем, запах крови улавливал только я, а Мхара чувствовал лишь запах гари. Нам оставалось совсем немного, когда я остановился.

— Стой, Мхара, давай слушать.

Мы оба замерли, внимательно прислушиваясь, но необычных звуков не услышали. Ни разговоров, ни металлических щелчков, не запаха табачного дыма или еды. Ничего. Вертолёт улетел и, похоже, забрал всех с собой. Нужно поторопиться. До наступления ночной темноты ещё оставалось время, и мы ускорили шаг. Вскоре открылось то место, где находился тайник. Именно здесь шёл бой, о чём свидетельствовали воронки от неуправляемых ракет «воздух-земля» и чернеющие, истекающие кровью тела. Больше вокруг ничего не наблюдалось.

Ускорив шаг, мы быстро спустились вниз и осмотрели бывших соратников. Ими оказались раненые из нашего отряда: трое моих и ещё пятеро из других десятков. Каждый получил по пуле или осколку. Все оказались мертвы. Должно быть, раненые добрались до оставленного имущества, откопали его и остановились тут же, спокойно ожидая нас. В тайнике хранились и консервы, и запасное оружие с боеприпасами, и вода.

Скорее всего, их обнаружили с воздуха, когда искали повстанцев, разбежавшихся после сражения у базы. Бой тут всё же был, о чём свидетельствовали разбросанные везде гильзы. Но ППШ и СКС не сильно помогли им против пулемёта и НУРСов.

Весь тайник оказался разорён. Нам достались только жалкие остатки и — в качестве довеска — трупы бывших соратников. Переглянувшись друг с другом, мы начали оттаскивать тела в сторону воронок и забрасывать их камнями. Камни укрыли под собой мёртвых и, сотворив над ними молитву, я завещал их души змееголовому.

Сомалийские солдаты, а это конечно были они, взяли из тайника всё самое ценное. Нам досталось немного консервов, что не понравились им по виду или вкусу, вода и совсем немного боеприпасов. Оружие они тоже почти всё забрали. Остались лишь патроны к винтовке Мосина и СКС, да к старым автоматам два цинка, которые они не нашли. Винтовка валялась тут же с разбитым прикладом и свинченным с неё оптическим прицелом.

Обыскав всё поле боя тщательнейшим образом, мы прихватили лишь воду в железной канистре. Вероятно, её принесли раненые.

— Пойдём, ещё место приземления вертолёта посмотрим, — предложил я Мхаре. — Может, чего найдём.

Мхара согласился, и вот мы у цели. Походив по неровной площадке, где приземлялся вертолёт, я уткнулся взглядом в прицел от винтовки. Видимо, когда грузились, его за ненадобностью отшвырнули в сторону. Подхватив его, поднёс к глазам. Оптика оказалась исправной. Хорошо. Но сдаётся, что наглые сомалийцы на этом не остановились, нахапав всего и много, они могли избавиться от лишнего или ненужного.

Побродив ещё кругами, я нашёл выброшенный пистолет-пулемёт Дегтярёва и целый цинк патронов к нему. Теперь у нас оказалось по два автомата, у Мхары ППШ и АК, а у меня ППД и АК. Забрав всё и уложив в мешки, мы ушли. Ночевать рядом с кладбищем погибших товарищей как-то не хотелось, и вечером мы двинулись дальше. Шли до глубокой ночи и только тогда решились остановиться на привал.

И вновь ночь накрыла нас своим покрывалом, и снова пара консервов и несколько глотков воды, а потом крепкий сон по очереди. Львиный рык неожиданно разнёсся над предгорьем, и я вздрогнул. Опять в моё дежурство какие-то приключения. Львов я не любил. Эти огромные косматые звери, живущие большим прайдом, не нравились мне.

Во-первых, они были мощными и опасными, во-вторых, эксплуатировали женский труд львиц, в-третьих, обитали почти везде и очень любили человеческое мясо. Не то, что безобидные змеи. Так, укусят между делом и оставят в покое. И змееголовый о том же мне говорил.