Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами (СИ) - Розин Юрий
-Эй вы там! Жизнь не дорога?! Заканчивайте орать посреди ночи, хотите, чтобы на вас патруль Тонкого вышел?
Разом позабыв о споре, Лаз с Фаустом, переглянувшись, двинулись на голос.
Глава 12
Большое и сравнительно старое, что было показателем авторитета и власти, здание стояло посреди совершенно пустой улицы. Свет, пусть тусклый и мутный, но все-таки свет горел только в нем, ни в одном из соседних домов не было даже намека на человеческое присутствие. И не мудрено. Жить и даже показываться вблизи этого места было не просто плохой идеей, а практическим подписанным смертным приговором, по крайней мере если бы не состоял в группировке Инга Кутта, более известного по прозвищу Тонкий.
Само же здание, которое в принципе можно было обозвать штаб-квартирой, было наполнено шумом и гомоном. Принадлежавшие к группировке “солдаты” веселились и отмечали очередной прожитый день. Правда с извечным атрибутом любой гулянки — алкоголем, тут было очень напряженно, драгоценная жидкость считалась сокровищем и чуть ли не главной валютой всех Чертогов, по крайней мере на небольшую бутылочку спирта можно было купить практически все что угодно. Правда далеко уйти с покупкой тебе бы вряд ли дали, приперев к стенке в ближайшем же переулке и начав допытываться, где ты достал огненную воду. Главари банд, такие как Тонкий, обязательно держали где-нибудь в тайном месте маленькую самогонную лабораторию и на этом в немалой степени держались их власть и авторитет.
Тем не менее, боссы также понимали, что просто держать алкоголь под замком – тоже не выход, ради вожделенного пойла, которое люди вне Чертогов отказались бы пить даже задаром, их собственные подчиненные вполне могли поднять бунт. А потому у каждого из нескольких десятков человек, рассредоточенных группками по сравнительно крупному залу первого этажа, в руках был небольшой стаканчик, из которого они то и дело жадно отхлебывали. Правда, процент алкоголя в содержимом этих стаканов был настолько мал, что по-настоящему не захмелел бы и подросток, но стадный инстинкт и магия самовнушения давали о себе знать. Некоторые вояки уже вели себя так, словно в желудках у них плещется минимум литр качественного вина.
За исключением алкоголя, развлечения были, если так можно выразиться, восполняемыми. Азартные игры, по большей части карты, довольно криво вырезанные и замусоленные так, что разобрать достоинство и масть было большой проблемой, особенно в такой темноте; похвальба своими былыми подвигами или обсуждение всего подряд от оружия до внешности девушки, которую кто-то из них встретил накануне; эти самые девушки, в беспамятстве или полной апатии переходящие из рук в руки, словно игрушки… Чертоги жили по законам джунглей, хотя мало кто из местных жителей вообще представлял себе, что это такое.
И может быть из-за все увеличивавшейся скорости гуляния, может быть из-за полумрака, едва разгоняемого редкими свечами, а может быть из-за того, что это существо в принципе было прозрачным, никто не заметил размеренно продвигающую под потолком небольшую искаженную тень.
Каппа, форма воды Лаза, практически не обладал способностью использовать атакующую магию, впрочем, ему это и не было нужно. Если четыре других формы были созданы для сражений, Каппа стал полноправным приемником ящерки, тела, которое Лаз создал наспех в темнице Чибака Сиджи ради разведки. Его тело было в прямом смысле жидким, имея возможность протиснуться в любую щель, а также, без желания скрытого внутри разума, оставалось практически невидимым. На естественную прозрачность накладывалась магия преломления света и заметить Лаза в форме Каппы можно было лишь при ярком свете и хорошо приглядевшись. Контуры тела все-таки немного искривляли картинку.
Так что не было удивительно, что сейчас его никто не замечал. Осмотрев зал одной из пяти пар глаз, каждая из которых воспринимала мир в ином спектре восприятия от обычного человеческого до магозрения, ощущающего потоки чистой энергии и не обнаружив ничего особенного, Лаз пополз дальше. Сейчас, кроме выполнения главной задачи он старался также как можно полнее испытать Каппу, поскольку шансов использовать эту форму ему предоставлялось не так много.
Вообще к созданию новых форм Лаз, став Мастером, подошел с куда большей тщательностью, чем в прошлом. Дьявол, Ужас, Голем, Леший и Каппа были созданы или доработаны не наобум. В том, какие формы нужны Лаз в немалой степени руководствовался воспоминаниями о своей земной жизни, а точнее довольно известной восточной концепции пяти элементов. Вместо традиционных земли, воды, воздуха и огня, соответствовавших, по представлениям средневековых алхимиков, четырем состояниям вещества и четырем уровням положения материи в мире снизу вверх от самой тяжелого до самого легкого, философия самого многочисленного народа Земли была более всеобъемлющей. У-син, а именно так назывался этот рукав китайской философии, использовали и в медицине, и в боевых искусствах, и в гадании, и много где еще — фактически в любом аспекте человеческой жизни можно было в то или иной степени усмотреть влияние этой доктрины.
И Лаз, после почти тридцати лет жизни на Люпсе и множества случившихся с ним неприятностей так и не утративший интереса к религиям и около религиозным концепциям, счел использование У-син и для своей магии вполне уместным. Огонь, земля, металл, вода и дерево. И китайцы в очередной раз подтвердили мудрость своих учений: пяти форм, основанных на этих элементах и в какой-то мере соответствующих их концепциям, оказалось более чем достаточно, чтобы покрыть весь спектр требуемых к выполнению задач.
И сейчас Каппа вполне успешно справлялся со своей. Лаз, конечно, мог на пару с Фаустом просто войти в здание, ни тридцать развлекающихся бандитов, ни вообще все население Чертогов ничего бы им не сделало, но пока что лучше было действовать скрытно. А потому вообще хоть как-то демонстрировать свое существование Лаз собирался только одному человеку. Ингу Кутту, Тонкому, главарю этой шайки, которого, к счастью, в общем зале не наблюдалось. “К счастью”, – потому что это означало, что необходимость силой утаскивать свою цель куда-то отпадала сама собой.
Найдя в потолке щель, сквозь которую пробивался свет из помещения на втором этаже, а значит поверх которой не лежало никаких ковров или половиков, Каппа просунул голову, в процессе ставшую раз в пять тоньше, в зазор между досками и, снова придав ей нормальную форму с другой стороны, оглядел комнату. Судя по всему, это была спальня. По крайней мере довольно широкая кровать, пара стенных шкафов, а также лежащая на кровати обнаженная девушка эту теорию не опровергали. Больше никого в комнате не было и за несколько секунд Лаз протиснул в узенькое отверстие все тело.
Совершенно бесшумно переступая шестью тонкими лапками по полу, Каппа пару раз обошел спальню. Ничем не примечательная комната, из-за двери слышались те же голоса, что доносились и из щели в полу, а значит за ней находился внутренний коридор здания. Но что-то его все-таки настораживало. Глобальную магию восприятия Лаз специально не применял. Времени было вполне достаточно, а испытать возможности формы воды в реальных условиях все еще требовалось.
Инфракрасное зрение не выявило ничего особенного, только стали намного очевиднее щели в стене, выходящей на улицу, из которых в комнату шел холодный воздух, а пол и свечки, наоборот, загорелись ярче. Магозрение в Чертогах было практически бесполезно, все равно обычной магией тут никто не мог пользоваться. В обычном состоянии всегда закрытая пара глаз, настроенная на работу в условиях очень низкой освещенности, наоборот, уловила слишком много лишнего: стены, пол и потолок комнаты были испещрены микроскопическими щелями, сквозь который били обычно невидимые на общем фоне лучи света. Улучшенный слух также помогал слабо, гул из-под пола сильно мешал, а вот обоняние, настолько чувствительное, что в обычных условиях Лаз отключал его, чтобы не получить “контузию”, спасло ситуацию. Характерный запах шел оттуда, откуда в принципе не должен был – прямо из стены.
