Девятка - Дарья Михайловна Андриянова
– Какого?
– Какое решение ты примешь, зависит только от тебя. Но, если оно меня не устроит… – Гортей развел руками, оставляя мне самому догадываться, что будет, если я приму неправильное решение.
Аод отступил от стола и встал рядом со мной.
– Выбирать есть из чего. Либо вы оба повинуетесь, либо нет.
Повиноваться? Ну, естественно, для меня лучше забыть про существование книги, из-за которой, кажется, скоро начнется война.
– Не спеши с ответом, девятка, возомнившая себя демоном. Хорошо подумай.
Я не мнил себя демоном.
Гортей усмехнулся на мою мысль. Вообще-то не так легко обдумывать какие-то решения, зная, что в моей голове копаются.
– Мы повинуемся, – покорно сказал Аод.
Гортей встал. Оно обошел стол и остановился прямо над моим товарищем. Они примерно одного роста, но все равно создается ощущение, будто демон смотрит сверху вниз.
– Не верю.
Аод вынужденно отшагнул. Я бы тоже не смог стоять так близко к Гортею.
– Аод Ландарес, сильный при жизни, слабый после смерти. Ты подавал большие надежды. Ты с девятки вырос до тройки, ты подчинялся, но иногда ускользал от правил. Ты находил общий язык с ангелами и чертями, иногда подкупал их. Не думай, что я ничего не знаю. Ты тот, кто умеет заговаривать зубы, тот, кто своей болтливостью способен убедить кого угодно.
Аод облизнул губы. Я вообще не понимаю, к чему этот демон клонит.
– Ниортан де ля Карто.
Я вздрогнул. В Ньяде редко можно услышать мое имя от кого-то, кроме Аода.
– Ты, напротив, слабый при жизни, но невероятно сильный после смерти. Ты напрямую нарушаешь все правила, тебя больше заботит победный результат, но совсем не беспокоит ответственность. До тех пор, пока не приходит время ее нести, разумеется. Ты тот, у кого в Ньяде и Рьяде есть преимущество перед другими душами. Пониженные в должности хранитель и искуситель, те, кто готов нарушать правила ради тебя. Я это к тому, что вы никогда не успокоитесь. Я отпущу вас сейчас, через неделю вы вернетесь ко мне на ковер и будете так же смотреть большими перепуганными глазами.
Не зная, что на это ответить, я понурил взгляд. Не могу же я сказать так: «да, я буду нарушать правила и дальше». Да и демон этот прав, черт возьми. Это сейчас я думаю, что лучше бы даже не ходил сюда. Это сейчас я уверен, что впредь буду молча выполнять работу девятки. Только сейчас. А что потом?
– А потом ты будешь десяткой.
Я стал прозрачным. Десяткой, значит. Получается, в этот раз я так просто отсюда не уйду. Черт уже говорил – Гортей не прощает дважды. Или это говорил ангел? Сейчас неважно. Я умру. И теперь умру в любом случае, что бы я дальше ни делал. Моя покорность, смирение с судьбой девятки больше ничего не решат. Решит только время. А оно – на исходе. Сколько минут мне осталось? А может, секунд?
Гортей смотрит на меня, как будто чего-то ожидая. Он знает, о чем я думаю. Он знает, что развязал мне руки. И он знает, что я это понимаю.
Поэтому я разворачиваюсь, открывая демону спину, и ухожу.
Глава 10
– А ты веришь в загробную жизнь?
– Сдается мне, это она и есть.
Стивен Кинг – «Стрелок»
Гортей не последовал за мной.
Сейчас я понимаю – это решение правильное. Поступить так, как поступал всегда. Сохранить свою личность, честь и достоинство. Не становиться тупой девяткой, не становиться покорным. А действовать. Познать запретную правду, обрести свободу. Где бы я ни находился, воля еще со мной. И никто не может воздействовать за меня.
Надзиратели скажут: «иди, таскай камни». Но они не могут сделать это моими руками. Я получил приказ – значит, у меня появился простой выбор. Выполнять его или нет.
Я не спешу покидать дворец. Аод все еще у Гортея, вероятно, выслушивает пугающую лекцию о том, что нужно избегать таких, как я. А я же иду в соседнюю комнату. За ее дверью моего решения ждет черт. Он стоит спиной, глядя в окно на туманы Ньяда, и знает, что я вошел. Он тоже знает о моем решении. Но ждет, что я заговорю сам.
– Пошли, – сказал я. – Здесь нам больше нечего делать.
– Пошли, – ответил черт.
Черт не задает вопросов. Он не пытается меня остановить или переубедить – он знает, что я прав. Он читал мои мысли, стоя за стеной, он знал об этом разговоре. А даже если бы он не мог читать мысли, что ж, он бы все равно догадался. Он прожил в моем внутреннем мире много лет, анализируя мои поступки и решения. Он знает меня, как Гортей знает все, что творится в Ньяде.
Прятаться я не собираюсь, по крайней мере, пока. Да и где здесь спрячешься? Если он захочет – найдет.
Черт идет слева, не нарушая тишину дворца. Он мягко ступает босыми ногами по прохладному полу, его шаг неслышен. Он похож на призрака, который подкрадывается к детям ночами, чтобы испугать. Сначала дети отлично помнят, что видели действительно призрака. Но, когда вырастают, начинают строить догадки. Самая распространенная из них: показалось. Вот так взрослые люди и врут себе, называя очевидное не очевидным.
Мы вышли из дворца в тишине. Я до последнего держал прохладный воздух внутри, но надолго меня не хватило. С тихим выдохом я опустошил грудь, продолжая идти по горячей земле. Мы прошли мимо привратников, которые дернулись, чтобы убрать карты, но, не обнаружив с нами Гортея, расслабились и продолжили игру. Голос надзирателя в моей голове позвал есть, и мы шли против густого потока зомбированных бессонницей восьмерок и девяток. Я слышал, как в тумане булькает склизкая жидкость, разливаясь по тарелкам. Я шел мимо построенных девяток, разглядывающих пальцы своих ног.
И мне ничего за это не было.
Черт рядом со мной – привратник. Он выше всех этих надзирателей, выше всего этого Ньяда. Он видел правду, и он выше всех прочих чертов и ангелов, которых я когда-либо встречал. И он мне покровительствует.
Мы прошли город, наполненный мученическими душами, и двинулись по бескрайней пустыне, не видя ничего перед собой. Сегодня туман особенно густ. Даже огромное красное солнце выглядит размытым тусклым пятном. И мне кажется, будто я вижу его движение, вижу, как оно медленно скользит по небосводу, движимое неведомой мне силой.
В тумане проявляются темные пятна наваленных груд камней и полуразрушенных домов. А может быть, дома эти не полуразрушены? Может, я ошибался все
