Судьба некроманта (СИ) - Жеребьёв Владислав

— А из того что может травму нанести, с жизнь несовместимую?

На миг воцарилась тишина, и нарушена она была только тогда, когда откуда — то выскочил Сатана. Приняв свой обычный инфернальный облик, он материализовался в свете костра и, приняв позу сахарницы, с удовольствием взглянул на готовое мясо.

— Вкусно. — Признался он, и огромный шершавый язык прошелся по острым как ножи усам.

— Так ты же физической пищи не ешь. — Скривился Коба, помогая Фалько с порциями мяса. — Страхом, вроде, питаешься.

— Эта туша пропитана страхом, — Инфернальный кот обнажил клыки, верхняя губа его дернулась и пошла волной. — Даже мертвая. Мне нравиться этот мир. Тут страх живет даже в камнях.

— Смотри, разнесет тебя на жирной пище. — В пустоту поделился гном, тщетно пряча ехидную улыбку. — Будешь не инфернальным, а шарообразным зверем. Вон и жир на боках появился.

— Где? — Мое персонально чудище в испуге завертелось волчком, пытаясь угадать то место, где гном углядел лишние килограммы. Крутанувшись пару раз, и поняв, что его надули, Сатана презрительно фыркнул, рухнул на песок и свернулся в клубок, по — кошачьи.

— Ты где был? — Хмуро поинтересовался принц.

— Гулял. — Нехотя бросил монстр, показывая, что не желает рассказывать о своих похождениях.

— Гулял он, а нашего хозяина чуть вурхадос не схарчил. — Коба показал Сатане кулак, с которого стекал жир от туши. — Потом бы вернулся, а мы его уже и похоронили.

— Сплюнь, балаболка. — Оживился я, принимая из рук гнома лист, с горкой горячих, еще парящих, ароматных ломтей жареного мяса. — Хватит меня хоронить.

— Да никто тебя не хоронит, маг.

После боя с чудовищем, и очередного опустошения сосуда, чувствовал я себя хоть и плохо, но вполне сносно по сравнению с прошлыми заходами. Как вспомню, вздрогну. С чем бы это сравнить право, чтобы меня поняли. Ну, представьте, что вы целый день таскали тяжести, потом употребляли алкоголь, мешая напитки и градус, а после этого долго и нудно декламировали плохие стихи с табуретки. Все это вместе, умноженное натрое, и есть ощущение восстановления магической силы. В общем, врагу не пожелаешь.

Снова расстелили карту, начали прикидывать, что и как. До ближайшего городка, где можно было вновь разжиться транспортом, по прямой было дня два пути. Денег еще оставалось некоторое количество, но уже на совсем простую повозку, да непородистую рабочую клячу. Это, впрочем, всех устраивало, путь долгий, до леса и эльфов, через полстраны, ногами не осилишь.

— Стоп. — Фалько склонился над картой, а потом ткнул пальцем куда — то правее тракта. — Тут вот раньше болото было, большое такое, что не за день обойдешь.

— Там, где Полоз жила? — Напрягся Коба.

— Ну да. Оно самое.

— Так это же хорошо.

Я был тут, похоже, единственным, кто не понимал внезапного воодушевления по поводу отсутствия заболоченной местности. Участок этот был вдали от оживленных торговых трактов, сплошь лес да коряги, да и нам тут было совершенно не по пути.

— В чем спич собственно, любезные мои друзья?

— Хозяин, ты не понимаешь….

— И не поймет. — Сатана мягко оттеснил гнома в сторону. — Я тебе, повелитель, сейчас всю тему разложу, так сказать, на лапах. Маги — то не просто так выбирали, где селиться. Тот же Каменистый живет, ну или жил, в горе, и не просто в пещере, а извините, в сосредоточии силы. Магия там по капле в мир просачивается, так что, считай, сидел на источнике жизни и могущества.

— Все равно не понимаю. Ну, источник…

— Понимаешь, повелитель. — Начал инфернальный кот, так вкрадчиво и спокойно, будто бы разговаривал с ребенком. — Любой магический зверь знает, что есть на этом свете источники, что сосуд магический наполняют, но то, что до мага в итоге доходит, это капли мутные. Если же маг на такой источник вдруг набредет, да тем паче, укрепится там, то будучи истинным, мощь обретет такую, что станет могущественным и сильным, не в пример собратьям своим. Это, кстати, цитата из одного магического трактата.

— Подожди. — Я в задумчивости закусил губу. — Так это, получается, что — то вроде инфопортала? Краеугольного камня волшебства?

— Камня — то камня. — Недовольный Коба выбрался из — под могучие лапы, и принялся с показным раздражением отряхивать свой костюмчик. — Но вот никто доселе не знает, как этот источник выглядит. Может он булыжником прикинулся, а вдруг и родник с водой питьевой. Три источника охранялись в нашем мире Красным Соколом, Зеленым Полозом и Желтым Нетопырем. Об источнике Черного Ворона, Серджио, не к ночи он будет помянут, никто ничего не слышал. Потому и сидели маги по десять лет на собственных ягодицах ровно, высиживали свою силу.

— И что вы предлагаете?

— Ну, если здраво подумать… — В разговор вновь вступил принц — воин. — То я бы на этот источник посмотрел. Когда еще предвидится такая возможность? Их по сотне лет ищут, а у нас готовая площадка в пару гектаров. За неделю, с твоими магическими способностями, да скоростью и нюхом Сатаны, мы в два счета найдем сокровище. И если оно нам даст силушку нужную, то, наверное, в накладе не останемся. Нам сейчас лишнее покровительство ой как не помешает.

— Чье покровительство?

— Да тех самых магически сил.

Помятуя о встрече с Альбертом Гортом, единственным возможным изначальным, с кем мне пришлось свидеться без особых последствий, я почему — то решил поддаться уговорам. Намекнул, правда, на пару обстоятельств, вроде того, что мир вот — вот рухнет и стукнет небесной осью прямо по темечку, про гражданскую войну в старом мире, и про бесчинства Сокола, марионетки Серджио Черного, Ворона и мага, но в какой — то момент все вдруг встало на свои места.

До развилки, откуда брала круто в сторону дорога, ведущая к сосредоточию силы, было рукой подать, и не пришлось бы топать так долго собственными ногами. Переночевать на постоялом дворе, взять конягу да телегу, немного овса для прокорма, да выехать поутру уже комфортно. На том и порешили.

Не было об источниках силы знаний ни в голове у низкорослика, ни в памяти Фалько, ни в догадках Сатаны. Только обрывки, только предположения и домыслы. Все вроде бы знали, что где — то лежит спокойно приз, и тебя дожидается, но никто не знал, с какого конца к этому делу подходить, и что вообще в итоге может выйти. Помог бы Дурин, коли был бы рядом, или решил выбраться из своей мрачной подземной кельи со всеми удобствами, но был он сейчас далеко, триста лет тому вперед, что не докричишься, не достучишься, не домашешься.

К вечеру второго дня мы, усталыми путниками, добрались — таки до трактира на перекрестке дорог. Ни вывески тут не было, ни толкового указателя, но народ шел, и место это сейчас походило на какое — то вавилонское столпотворение. Кого тут только не было. Высокие раскосые солдаты с восточных пределов, щеголяли длинными ростовыми щитами, больше похожими на картины какого — то безумного художника. Их островерхие шлемы были украшены плюмажем из льняного цвета, почти белым волосом неизвестного зверя. Босые ноги совершенно не смущали грязь и острые камни под ступнями.

Тянулись телеги, груженные сушеными фруктами и специями. Управляли им невысокие темные люди, с крючковатыми носами, в смешных одеждах и головных уборах, больше похожих на смесь чалмы и кепки. Прогрохотала мимо колонна тяжелых панцирников короля, наведшая было шороху, но также внезапно исчезнувшая за поворотом, оставив после себя только тревожные взгляды, да столбы пыли, выбитые копытами боевых скакунов. Много было и простого люда, вроде рыбаков с огромными плетеными корзинами за плечами. Оттуда пахло рыбой и тиной, острый запах соленого и вяленого прошибал за несколько метров, а порой даже заглушал запах пота и немытых тел. Шли охотники, кряжистые бородатые мужики, тащившие мешки со шкурками пушного зверя и редкими рогами неведомых животных, что пойдут нарасхват у городских ювелиров. Оживление тут было нешуточное. Развилка расходилась, одним своим концом указывая на строящийся Илинор, другим же, на старую столицу, Мартохан, город купцов, ремесленников и мореходных дел мастеров. Мартохан, судя по карте, стоял на реке Великой, главной судоходной артерии королевства, и те купцы, и промысловый люд, что побогаче, шли туда водой. Остальные же вынуждены были примыкать к долгим наземным караванам, или вовсе идти пешком, неся на собственном хребте свой товар.