Грегори Арчер - Король воров
многое. Он может стать полноценным мужчиной, таким любовником, о каком женщина может только мечтать, но стоит ему это будет очень дорого. Но он готов заплатить цену. Платить ему придется не женщине за ночь любви, а тому, чье имя не произносится, кто наделяет силой и высасывает силы, Благодетелю и Палачу в одном лице, своему добровольно выбранному Идолу.
Он мог многое: заставить любую красавицу, любую королеву влюбиться в него, заставить любую из них выполнять все его прихоти, а также выполнить сам пришедшие в женские головы самые невероятные желания и причуды. Он мог разбудить чувственность в самой холодной из женщин, мог… многое мог, но не всегда хотел делать, что мог.
* * *Чудесный порошок продолжал действовать. Снова разгорающийся огонь желания вырвал Конана из объятий неги.
– Идите ко мне, девочки. Я покажу вам, как любят в тех странах, где мужчины привыкли проводить ночь не с одной женщиной, покажу, как надо любить так, чтобы ни одна не скучала, дожидаясь своей очереди.
И он показал, заставив каждую из сестер по несколько раз плакать счастливыми слезами…
* * *…Выслушав его, прямо из гостиной Кальвия и Рохана провели юношу в спальню. Он попросил вина, прежде чем выпить, бросил в бокал темно-синий кристаллик, прошептал что-то. Затем он зажег от светильников две тонкие высокие палочки, и по комнате стал расползаться фиолетовый дым, щекочущий ноздри ароматом спелых дынь. Дым быстро заполнил спальню.
Не стало хромого юноши. К Рохане приблизился светловолосый, длинноногий, одетый в тунику молодой человек, чем-то напоминающий отца, а Кальвия увидела перед собой приземистого, бочкогрудого и бычьешеего мужчину, голого, с редкостно внушительным атрибутом мужской силы.
Началась любовь. Сестры не обращали внимания друг на друга – у каждой был свой мужчина, такой, какой каждой из них и был нужен.
Рохану любили нежно, осыпая ласками, Кальвию – грубо, причиняя боль.
Они потом не могли точно вспомнить, что с ними делали их любовники, но им не забыть то ощущение, будто исполнились все их желания и им теперь вряд ли что-нибудь когда-нибудь захочется.
Дым рассеялся – утомленные любовью женщины увидели виновника их блаженства.
– Да, это был всего лишь я. Один,- предупреждая их вопросы, сказал юноша-маг.- Такое невозможно объяснить непосвященному, но такое, даже и не такое, – возможно.
И продолжил:
– Мне понравились ваши скрытые помыслы и тайные желания. Они не отличаются примитивностью в отличие от большинства. Ваши знания и умения в области любовной игры тоже порадовали меня. Поэтому не вы мне заплатите, как вы привык ли, за часы удовольствия, а я вам сделаю подарок. Вот в этом пузырьке порошок, какой заставляет любого человека почувствовать желание, забыть обо всем, кроме чувственных переживаний, показать все, на что он способен в постели. А теперь закрывайте глаза и засыпайте, а я уйду, я знаю, вы убиваете даже тех, кто увидит ваши лица, а мне известно про вас все. Но вы не успели уже позвать телохранителей, вы уже почти уснули и будете спать до завтрашнего утра, а до завтрашнего утра я покину этот город…
Сестры ничего не слышали больше и проспали до полудня следующего дня.
А порошок действительно оказался таким чудодейственным, каким представил его странный их гость, – не раз сестры убеждались в том и мысленно благодарили хромого юношу за подарок и жалели, что вряд ли он еще когда-нибудь переступит порог их спальни.
* * *Мир очень тесен, и судьба однажды свела даже Конана и с Васгрольдом, и с этим магом.
Глава XI
Конан уже больше не открывал глаз – он спал.
– Он видел наши лица, его надо убить,- сказала Кальвия.
– Он не сможет нам навредить, какой-то простолюдин,- возразила Рохана.- За сегодняшнюю ночь он, по-моему, заслужил жизнь.
– Мы не можем рисковать, Рохана!
– Мы не можем быть такими жестокосердными! Этот лохмотник никогда не покажется в нашем квартале, его и близко не подпустят к твоему мужу, а если он и объявится, то мы всегда успеем приказать Дарку и Томаку наказать его.
– Уж не влюбилась ли ты в него, милая?
– Считай, что влюбилась, и если ты будешь настаивать на его смерти – мы поссоримся с тобой! – горячо произнесла Рохана.
– Дарк! Томак! – крикнула Кальвия.
Конан не проснулся от крика, телохранители вошли.
– Отнесите его подальше от дома и пускай досыпает где-нибудь на мостовой. Положите ему кошель с обычным вознаграждением, он заработал его.
Телохранители, как обычно, не задавая ни единого лишнего вопроса, приступили к выполнению приказа.
* * *– Эй, приятель, где ты так нализался, назови мне адрес того кабачка! Я тоже туда хочу.
Конан почувствовал, как его тормошат за плечо и лупят по щекам. Чья-то настойчивость заставила киммерийца прогнать чудовищную сонливость, размежить веки и приподняться.
Где это он? Что это за сизоносый тип, от которого разит кислым вином? Что происходит?
Ах, да… Сестры, безумная ночь, Вайгал ждет, а он, забыв обо всем…
Конан вскочил на ноги. Нергалья задница, уже рассвет!
– Что это за место? – Варвар схватил за грудки разбудившего его пьянчужку.
– Квартал Бочкарей,- испуганно пробормотал тот.
– Квартал Бочкарей! До Южного рынка недалеко… И то ладно. Туда без промедления!
– Эй, приятель, деньги забыл! Рядом с тобой валялись!
Но Конан не слышал, что ему там кричит вдогонку пьянчужка…
* * *К огромному дубу со спиленными нижними ветвями, стоящему на пересечении дорог, был прибит за руки и за ноги корабельными гвоздями старик. Он был мертв и, видимо, давно. Вокруг дуба витал запах разложения и роились мухи. Почему-то не было заметно рядом стервятников, и Конан, подъехав поближе, понял почему. Под дубом сидел человек, перед ним на земле валялись камни. Ясно, этот маленький, худощавый бедолага не хочет, чтобы птицы растерзали того, кто, похоже, был ему дорог и отгоняет камнями любителей падали. Папаша его, наверное, висит, может, дед.
– Чего старику спокойно помереть не дали? – Конан остановил коня напротив сидящего человечка.
– Как чернокнижника.
Киммериец еле расслышал ответ, стоивший, сразу видно, немало сил этому странному юноше, истощенному настолько, что, казалось, будто он не ел с самого рождения.
– Э, да ты, приятель, сейчас сам концы отдашь.- Конан слез с коня, достал из седельной сумки флягу с вином, краюху хлеба и кусок запеченного мяса.- Мало осталось, да перекусить хватит.
